видит и не способен двигаться в течение нескольких дней после восстановления тела у костра. Разум возвращается к таким людям неохотно».
Верно прочитав недоумение на моей небритой физиономии, лекарь стёр запись тряпкой и написал: «Бывают исключения».
Я решил в будущем расспросить об этих «исключениях» – с кем происходят, как часто, при каких условиях? Виктор Георгиевич нынче занят, да и глухому общаться трудно. Язык жестов мне неизвестен по большей части.
Лекарь ушёл, и вскоре его помощник привёз на железной тележке подносы с едой. Кормили нас супом на мясном бульоне. Я накрошил себе в глиняную миску кусок черствой лепёшки, какой-никакой, а хлеб. Перерождённого просто поили. Один санитар придерживал голову бедняги, другой вливал в рот по ложке супа. Негусто и питательно. Закончив, разносчик пищи с тележкой скрылся за занавесями. Его напарник задержался поменять нам ночные горшки.
Я провалялся всё утро, размышляя над перерождением. Мой лежачий сосед погиб, защищая Зиккурат от морратов. Дня два минуло со штурма городка, а он еле подавал признаки жизни. Становилось ясно, почему вместо того, чтобы дать умереть, лекари боролись за каждого клановца. Восстановление занимает много времени, накладывает дебафы, вероятно, влияет на психику и не только. Выгоднее вылечить раненого, чем выхаживать овощ. Оно и быстрее получается, и человек при крайней необходимости встанет на защиту колонии, чего не сделает перерождённый.
Разработчики недоработали процесс воскрешения, отсюда проблемы. Кто их знает, может, человеческий мозг при игровой смерти на самом деле отключается, приходится реанимировать, и это чревато осложнениями.
Вывод: умирать весьма нежелательно. Эх, поскорее бы вернулся слух, очень надо обсудить этот вопрос с Виктором Георгиевичем. Мужик он толковый, свидетель множества перерождений. У него должно быть мнение на сей счёт.
Успокоительное возымело действие, и ночью ничего не снилось. Я провалился в сон и проснулся утром от того, что меня кто-то тормошил. Открыв глаза, увидел склонившегося лекаря. Утренний осмотр выдался коротким. Восстановление слуха и духовного тела, как выразился Виктор Георгиевич, шло отлично, дальнейшее пребывание в госпитале не требовалось. Помощник – медбрат, получается – вынес мне постиранную рубаху, обыкновенные суконные штаны и башмаки. Рваный плащ пустили на обмотки раненым, обувь, бывшую на мне в день битвы, сожгли от греха, больно много на подошвах могло остаться гадости из подземелий, от устойчивых к неблагоприятной среде яиц паразитов до токсичного яда. Я приветствовал решение лекарей, вдыхая аромат свежей, целой одежды. Простенькая, зато чистая. Доспехи и оружие, кстати, вернули на склад, и представлял я по выходе из госпиталя бездомного и нищего новичка. Ржавого кинжала, и то пожалели. Вступать в клан не агитировали, в степь не выбрасывали, и ладно. Эту неприятность мы переживём.
Забирал меня из госпиталя Серый. Левая рука у него покоилась в лубке, на лбу белела свежая повязка. Он ехидно ухмыльнулся, завидев мою обёрнутую бинтами рожу, и махнул, мол, идём.
За несколько дней, что я валялся в госпитале, городок изменился. Жители вовсю ремонтировали пострадавшие дома. Отовсюду раздавались приглушённый стук молотков и людской гомон, сливавшийся в единый, почти ровный шум. Тихий, правда, но всё же вызывавший радость. Прав лекарь, слух возвратится, дай время.
Когда позитивные эмоции схлынули, я озадачился наличием женщин в городке и отсутствием воительниц. Неписи – жёны и дочери ремесленников, добровольно проживающих в Зиккурате. Попадались на глаза помощницы лекаря, с которыми он обращался не как с НПС, более деликатно, что ли, хотя это и не доказывает их «земного» происхождения. Виктор Георгиевич мужчина обходительный, особенно с дамами.
В век полнейшего равноправия кажется невозможным, чтобы в эксперименте не принимали участие женщины. Среди воинов их нет, магов слишком мало. Неужели в компании задумались об отношении к девушкам в мужском обществе? Могли бы, подобно производителям компьютерных игр, наделить представительниц прекрасной половины человечества какими-нибудь преимуществами или же банально подогнать всем примерно одинаковые стартовые характеристики.
Вспомнилось, как при погружении в виртуал предлагалось выбрать пол. Значит, женщины среди участников эксперимента должны быть. Не могли же разработчики, стремясь к суровому реализму и исторической достоверности, поставить девушек на низкую социальную ступень? Или же в Талариане существует второй клан, состоящий из женских игроков? Ещё одна загадка.
Мы поднимались по центральной лестнице Зиккурата. Серый не спешил, часто оглядывался убедиться, поспеваю ли за ним. На пятом уровне-этаже я обернулся. Вид открывался потрясающий, на много километров. Степь неподалёку от ворот выгорела, почернела, в земле зияли воронки, словно от попадания снарядов артиллерии. Кланлид постарался, разбрасывая морратов ударными волнами. Он и траву пожёг. Трупов, сколько ни вглядывался, не обнаружил, их давно унесли. Кто остался, того звери по косточкам растащили. Почву выравнивать то ли не захотели, то ли времени не было, трудовые ресурсы клановцы направили в основном на ремонт и охрану стен. Сражение выкосило многих бойцов и рабочих, каждый человек на счету.
Клан, видно, не опасался скорого нападения. К тому же, людей на охрану банально не хватало. Закамуфлированной диверсионной группе несложно подкрасться ночью под самые стены, пользуясь воронками в качестве укрытий. На чёрной земле одетых соответствующе бойцов различить тяжело. Залезть на стены, закинув кошки с верёвками, снять часовых задача не из самых сложных. Причём пожаловать могут существа похуже кочевников – нежить, приспособившиеся к Мгле чудовища. Сведя близкое знакомство со здешними грызунами, ничего удивительного. Я надеялся, что Алмаз понимал, к чему гипотетически могло привести ослабление наблюдения за подступами к городу.
На верхнем этаже Серый подал знак остановиться. Внизу расстилалась степь. Курганы, расположенные полукругом, уходили к горизонту и терялись в серости, соединяющей блеклое из-за облачного полога небо и травяной океан. Не степь, а необъятный некрополь. Тысячи правителей, военачальников погребены там. Кое-где выделялись очертания развалин разных форм и размеров. Замечательный обзор, повезло клану с базой. Легко заметить неприятеля и отследить отряд Зиккурата, объезжающий окрестности.
Серый над ступенями активно замахал рукой, мол, поднимайся быстрее.
Огороженный каменным кольцом костёр из сложенных друг на друге белых брёвен пылал, посылая в небо яркие крупные искры и обдавая жаром десятиметровую площадку. Ограничивающие огонь камни почернели, растрескались. Пламя пугало и вместе с тем притягивало, порождая то чудесные, то ужасные образы, пульсировало наподобие бьющегося диковинного сердца, вырванного из груди гиганта. Жар обнимал, согревая, и влёк к костру.
Толчок Серого вырвал меня из плена видений. Я разглядел фигуры стоявших Алмаза и рыцаря в угольно чёрных латах, чьи руки покоились на рукояти упёртого остриём в пол меча фламберга. На углах площадки сидели, вглядываясь в даль, четыре бронзовые горгульи размером с человека. Изваяния стискивали короткие копья, хвосты заканчивались стальными
