— Если под «этими людьми» ты подразумеваешь Андреаса, то успокойся. Как раз такого типа девушки его и привлекают.
— А какие девушки привлекают тебя?
«О господи! Неужели я спросила это вслух?» — Она прижала узкую ладонь к губам.
— Мне нравятся разные девушки, Элизабет, — с неожиданно теплой улыбкой ответил Тео. — А как насчет тебя?
— Я предпочитаю количеству качество.
— Неужели? — странно улыбнулся Тео. — Что ж, хоть истории о твоей сексуальной жизни кажутся мне захватывающими, я думаю, нам следует вернуться в зал, пока за нами не послали новую поисковую экспедицию.
«Или я опять начну тебя целовать», — закончил он про себя.
— Как скажешь, — кивнула она, но, сделав шаг, покачнулась на непривычных для нее высоких каблуках и упала бы, если бы Тео не подхватил ее.
— Осторожнее.
— Я справлюсь. Попробуй сам пройтись на этих ходулях и в платье повышенной легкости. А еще у меня нет ног от ушей, на которые рассчитан этот бесконечный разрез.
— Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что у тебя прекрасные ножки? — с напускным безразличием поинтересовался Тео, стараясь не вспоминать о том, как эти ноги только что оплетали его бедра. Похоже, ему срочно нужно найти замену своей последней подруге, так как воздержание пагубно действует на его способность мыслить здраво. — У тебя прекрасные ножки.
— В день, когда мне потребуется твое одобрение, я добровольно уйду в монастырь! — обиженно фыркнула Бет.
С гордо поднятой головой она прошла мимо него, чуть придерживая подол платья, но перед дверью снова замешкалась, обернулась к Тео и растерянно произнесла:
— Мы ведь не можем выйти отсюда вместе?
Тео со стоном закатил глаза:
— Дай угадаю: «Ах, что же подумают люди?»
Глава 10
Несмотря на свои насмешки, Тео все же выдержал пятиминутный интервал, перед тем как вернуться за стол вслед за ней. К счастью, никаких скользких комментариев со стороны Арианы, которых Бет так боялась, не последовало. К тому же Тео перестал постоянно прикасаться к ней, вероятно решив, что уже достаточно сделал для поддержания образа пылкого влюбленного. Остаток вечера можно было бы даже назвать приятным, если забыть про ненавидящие взгляды Арианы и постоянные попытки Андреаса поухаживать за ней.
Они доедали десерт, когда в сумочке Бет зазвонил телефон. Она извинилась и отошла в сторону, чтобы ответить. Тео с беспокойством наблюдал за эмоциями, сменяющими друг друга на ее лице, и размышлял, что могло вызвать у нее такой ужас. Только сейчас он понял, что ничего не знает о жизни Элизабет за пределами офиса, о ее семье и друзьях, не знал, какую кухню она предпочитает: японскую или итальянскую. А ведь вся эта информация была ему необходима, если он собирался и дальше играть роль ее любовника.
Но, когда Бет вернулась к столу, первым задал вопрос не Тео, а Андреас:
— Проблемы с одним из контрактов?
— Нет, это личное, — покачала головой Бет.
— Личное? — эхом повторил Андреас с явным изумлением в голосе.
— Да, — раздраженно кивнула Бет. Хватит с нее на сегодня пренебрежения от братьев Кирияки. — Возможно, тебя это удивит, но у меня есть жизнь и за пределами офиса. — Может быть, в другой ситуации она бы почувствовала себя виноватой за то, что вызвала на лице своего драгоценного Андреаса это обиженное выражение, но сейчас все ее мысли вращались вокруг звонка из дома престарелых.
— Простите, но я вынуждена срочно уехать, моя бабушка не очень хорошо себя чувствует. — Доктора предупреждали ее, что сердечный приступ, который бабушка пережила восемь месяцев назад, может повториться, но Бет надеялась, что этого не произойдет.
— Ничего серьезного, я надеюсь? — спросила Дарья.
Тео смотрел на то, как Бет, незаметно для себя самой, сжимает и разжимает бледные руки, стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие.
— Врачи говорят, что все будет в порядке, но…
Андреас прервал ее, широко улыбнувшись и беспечно взмахнув рукой.
— Тогда незачем прерывать такой прекрасный вечер, да? — Он замолчал, лишь заметив ярость во взгляде Арианы.
— Простите, но…
— Конечно, она должна ехать, Андреас, — раздраженно сказал Тео.
Бет с изумлением наблюдала за тем, как он кладет свою вилку, поднимается и целует мать в щеку, явно прощаясь.
— Надеюсь, что с твоей бабушкой все будет в порядке, дорогая, — кивнула Дарья. — И мы рады будем снова видеть вас обоих на семейном обеде через две недели.
Бет слушала вполуха, как Тео от ее имени принял приглашение и попрощался с сидящими за столом. У нее еще будет время, чтобы объяснить ему, что она не подписывалась на регулярное посещение семейных собраний.
Наконец Тео предложил Бет руку, и они вместе вышли из ресторана.
— Прости меня.
Тео с удивлением посмотрел на нее:
— За что?
— За то, что испортила твои планы.
— Ты хочешь сказать, что именно ты организовала недомогание своей бабушки?
— Конечно нет! — возмутилась Бет.
— Значит, тебе и извиняться не за что, — мягко улыбнулся он. — Некоторые вещи не в нашей власти.
— Спасибо тебе. Прости, что ничего не получилось. — Она остановилась у дороги и оглянулась.
— Скажи мне, что ты делаешь?
— Ловлю такси.
— Не глупи, я сам отвезу тебя.
— Но ты ведь даже не знаешь, куда я еду.
— Узнаю, когда ты мне расскажешь.
Бет колебалась: она не хотела ехать вместе с Тео, но понимала, что он доберется до дома престарелых куда быстрее таксиста.
— Хорошо… спасибо.
Отпустив водителя, Тео сам сел за руль. Устроившись на сиденье рядом с ним, Бет подробно рассказала, как доехать до дома престарелых.
— Если хочешь, по дороге мы заедем за твоими родителями, — предложил он.
— Мои родители погибли в автомобильной аварии, когда мне было семь лет, — опустив взгляд, покачала головой Бет.
— У тебя нет семьи?
— Только я и бабушка. Она забрала меня к себе после того несчастного случая.
Тео молча кивнул, и Бет была очень благодарна ему за то, что он больше не задавал вопросов, давая ей возможность собраться с мыслями.
* * *
У главного входа Бет уже ждал управляющий, который тепло поприветствовал ее и сообщил, что с бабушкой сейчас доктор.
Как страшно задать вопрос. Почти так же страшно, как получить ответ на него.
— Как она? Неужели ей снова придется вернуться в больницу? — Бет помнила, как сжималось ее сердце, когда она видела свою бабушку, лежащую на больничной койке, такую маленькую и хрупкую. Только тогда она по-настоящему осознала, что эта веселая, всегда полная воли к жизни леди не сможет остаться с ней навсегда.
