Каково же было ее удивление, когда через несколько часов, открыв дверь, она обнаружила его на своем пороге.
— Я подумал, что ты можешь быть голодна.
Бет, которая действительно не ела весь день, покачала головой:
— Не слишком.
Тео саркастично улыбнулся и, мягко отодвинув ее, прошел на кухню и со сноровкой опытного официанта начал перекладывать на тарелки еду, принесенную с собой в пластиковых коробках.
— Это ты все приготовил? — ошеломленно спросила Бет, глядя на все это великолепие.
— Я бы, конечно, хотел присвоить себе чужие заслуги, но на самом деле благодарить тебе надо Луиса. В его ресторане вообще-то не продается еда навынос, но ради тебя он сделал исключение — видимо, ты ему очень понравилась. Так что садись и ешь.
— А ты?
— Я уже ел, — ответил он, усаживаясь на соседний стул.
Бет с недоверием оглядела его.
— Скажи мне, Тео, что ты здесь делаешь?
— Доставляю тебе еду? — предположил он, кивком указав на стол. — И у меня нет никаких скрытых, коварных мотивов, а если бы и были, я бы тебе о них, естественно, не сказал.
— Что ж… спасибо… очень мило с твоей стороны.
Блюда, приготовленные Луисом, оказались изумительно вкусными, и только сейчас Бет поняла, как сильно проголодалась. Тео с довольным лицом любящей бабушки наблюдал за процессом. Заметив это, Бет замерла, не донеся вилку до рта.
— Ты так и собираешься провожать взглядом каждый кусочек, который попадает ко мне в рот? Учти, это не улучшает мне аппетит.
— Тогда лучше я присоединюсь к тебе, — сообщил он, доставая из шкафчика еще одну вилку. — Кстати, Муриэль решила сегодня переночевать у тебя.
Бет в изумлении уставилась на него, но не могла заставить себя разозлиться. Ей и правда было не по себе оттого, что сегодня ночью она останется одна в этом огромном старом пустом доме, полном воспоминаний.
— И чья это была идея?
— Она очень настаивала, — невинно улыбнулся Тео.
— Как вообще получилось, что ты с ней разговаривал?
— Я дал ей свой номер телефона. На всякий случай, как и многим другим привлекательным женщинам. И иногда они мне потом даже звонят, — шутливо похвастался он.
Бет бледно улыбнулась, глядя на него.
— Тебе кто-нибудь когда-нибудь уже говорил, что ты маньяк, помешанный на контроле?
— До этого момента нет. — Увидев, что ее тарелка опустела, он скомандовал: — А теперь иди отдыхай, ты ведь с ног валишься от усталости.
Глава 12
Проигнорировав все ее протесты и заявления, что она ничуть не устала, Тео проводил Бет до дверей спальни. Закрывая за ним дверь, она услышала трель звонка. Наверное, пришла ее нянька. Попросить Муриэль остаться с ней на ночь было, конечно, дурацкой идеей, но если уж Тео что-то взбредало в голову, он стоял на своем до последнего. В такие моменты проступал стальной стержень, на который нанизаны остальные черты его характера. Но задуматься, то именно такой человек нужен рядом в сложной ситуации.
Упав на кровать, Бет была твердо уверена, что до утра не сомкнет глаз. В следующий раз она открыла глаза через пять часов и увидела солнечный свет, пробивающийся сквозь опущенные шторы и падающий косыми лучами на ее постель. Не доверяя своим наручным часам, Бет перевела взгляд на настенные, но они показывали то же самое. Она помнила лишь то, как ее голова коснулась подушки, и она на мгновение прикрыла глаза. Мгновение, когда она могла ни о чем не думать, не вспоминать.
Она заставила себя встать с кровати, вошла в ванную и плеснула себе в лицо ледяной водой, пытаясь собраться с силами. Вода стерла с ее лица не только сонливость, но и остатки макияжа, оставив лишь темные круги под глазами и пугающую бледность кожи.
С гримасой отвращения она сбросила с себя измятую одежду, снять которую перед сном сил не хватило, и встала под душ. Желания думать о том, что надеть, у нее не было, поэтому она просто накинула халат поверх белья. Выходя из комнаты, она почувствовала запах свежесваренного кофе, свидетельствующий о том, что ее нянька до сих пор здесь. Но сейчас Бет меньше всего была готова к радости человеческого общения, а значит, нужно убедить Муриэль в том, что с ней уже все в порядке и она может идти домой. Но заготовленная речь комом встала у Бет в горле, когда она увидела, что на ее кухне хозяйничает не жена викария, а Тео.
Он сидел за ноутбуком, разложив на обеденном столе какие-то документы, и, судя по всему, продуктивно трудился.
— Что ты здесь делаешь? — изумленно выдохнула Бет, не веря собственным глазам. — Я думала, тебе нужно быть на работе.
— На сегодня у меня были назначены несколько встреч. Они были отменены.
Тео не видел необходимости объяснять, что именно он отменил их, так как она может неправильно его понять. Он сделал это не из чисто практических соображений: все взвесив, он понял, что совещания будут не слишком продуктивными, если все его мысли будут о Бет, оставшейся в одиночестве в этом огромном старом доме. Не то чтобы он чувствовал себя ответственным за нее, но уйти сейчас и бросить ее одну казалось ему совершенно неприемлемым.
— А Муриэль?
Бет растерянно оглядела комнату, в последний раз ремонтировавшуюся, похоже, еще при королеве Виктории, словно ожидала, что жена викария прячется в серванте.
— Ей пришлось срочно вернуться домой. Один из ее детей упал и поранился.
— Это, должно быть, Джордж. Ему всего десять лет, но он уже настоящее стихийное бедствие. Надеюсь, ничего серьезного?
— Нет, не волнуйся. — Тео закрыл свой ноутбук и начал собирать бумаги. — Муриэль просила передать, что, если ты хочешь, с тобой останется на ночь ее сводная сестра.
Бет сама понимала, что глупо злиться на людей, которые желают ей только добра и переживают за нее, но ничего не могла с собой поделать.
— Очень мило с ее стороны, но сейчас я бы хотела немного побыть одна. Мне нужно во многом разобраться.
— Просто люди переживают за тебя.
Бет сжала зубы. Сейчас он должен был вежливо кивнуть и уйти, почему он не воспользовался этой возможностью? Что удерживает его здесь? Явно не желание провести побольше времени в ее компании.
— Я очень благодарна тебе за помощь, — сказала она, не поднимая глаз. — Но у меня правда все хорошо.
Тео скользнул взглядом по лицу девушки, вглядываясь в заострившиеся черты, и его черные брови сошлись на переносице. Хорошо она не выглядела. Она была собранна, упряма, старалась держать себя в руках и не показывать эмоций, но в ее бездонных зеленых глазах плескалась боль, а чувственные губы были сжаты в тонкую линию.
Он не сомневался в том, что Бет сможет выстоять, справиться с обрушившимся на нее горем, но он все равно не хотел оставлять ее одну в этом огромном старом доме, где каждая вещь, каждая скрипучая половица напоминала Бет об ее утрате.
