— Артефакт, — поморщился я. Действительно, в нарушении всех инструкций мы с Зиминым протащили в эти средние века некоторые предметы быта, запрещенные к ввозу. Электрические зубные щетки и батарейки к ним, взятые пригоршней про запас, ментору были явно без надобности. Зачем человеку без зубов зубная щетка? Фонарики в этом мире были хоть и не запрещены, но являлись большой редкостью, но и их старик вполне мог бы себе позволить. Был еще тщательно спрятанный на дне сумки ноутбук, но отдавать его в планы не входило.
— Вот. — Покопавшись в боковом кармане кофра, я с сожалением вытащил свой старый плеер. — Подойдет?
Аккуратно взяв в руки флэш-проигрыватель, старик начал внимательно рассматривать непонятный для него арт-объект.
— Что это? — наконец сдавшись, поинтересовался он.
— Плеер, — кивнул я на белый прямоугольник с наушниками. — Музыкальная шкатулка, трубадур, гусляр, баян, что вам будет угодно. Давайте я продемонстрирую.
Нацепив на старика наушники, я вдавил кнопку старта и, пролистав плейлист, включил самую спокойную и умиротворяющую композицию из всех, что хранились в памяти устройства. Эффект был прелюбопытнейший.
Старик замер, будто проглотил шест, и, выпучив глаза, начал судорожно озираться вокруг, очевидно, пытаясь угадать, где эти чертовы торговцы умудрились спрятать целый симфонический оркестр во главе со скрипачкой азиатского происхождения. Впрочем, надо отдать ему должное, успокоился он быстро. Он не стал кричать, бегать по комнате, рвать на себе одежду или и так редкие волосы, а лишь вытер вдруг проступивший на лбу пот и, вынув из ушей наушники, аккуратно положил их рядом с собой. Похоже, специфика работы с иномирянами давала о себе знать.
— Подойдет? — вновь поинтересовался я.
— Более чем, — кивнул седой, все еще опасливо косясь на чудесную белую коробочку с трубадурами. — Певучий ящик, я слышал о таких, но вот держать в руках приходится впервые.
— Тогда начнем? — улыбнулся я. Уже перевалило за полночь, а впереди была долгая и утомительная дорога до столицы, прием дел и желание вникнуть во все подробности, узнать обычаи и пристрастия и, главное — предугадать те ситуации, когда тебе ни с того ни с сего могут отсечь голову. Печальная участь моего предшественника несколько удручала.
— Начнем, пожалуй, — наконец решился ментор и, засунув руку в мешок, вытащил оттуда черную повязку. — Кто из вас первый?
— Начнем с меня. — Я встал с кровати и, пройдя к шкатулке, стоящей на столике, опустился в кресло.
— Тогда это вам. — Ментор протянул повязку Славику. — Наденьте и не снимайте, пока я не скажу. Снимете, рискуете погрузиться в транс вместе, что, как я понимаю, вам не очень и охота.
— А как же вы? — улыбнулся я. — На вас камень не действует?
Вместо ответа ментор вытащил из мешка еще одну повязку и нацепил её себе на глаза.
Ну что я могу сказать? Старик до копейки отработал мой плеер. Сам эффект от столь странного способа получения знаний настолько меня поразил, что некоторое время я не мог найти слов, чтобы описать все свои ощущения.
Очнувшись, я припал к кружке с давно уже выдохшимся пивом и взглянул на скучающего Зимина.
— Ну что, Славик? Было что криминального?
— Нет, — зевая, поделился мой приятель. — Ничего более скучного я не видел. Чуть не заснул. Ты спал, а ментор монотонно бубнил тебе тарабарщину из свитка. Чуть позже ты начал отвечать, а когда вы вместе начали выводить эти вирши, я решил допить пиво и пойти спать.
— Поспал?
— Да куда там! Бубнили свои загогулины как заведенные. Я думал, крыша поедет, ан нет, вроде соображаю.
— Тогда ты следующий. — Я кивнул в сторону усталого, но донельзя довольного старика. — Как вы, ментор, не желаете ли передохнуть?
— Работа, — отмахнулся он, довольно улыбаясь. — Во главу всего работа, а уж отдохнуть успею. Вот, лучше возьмите повязку. Она вам пригодится.
— Нет, — улыбнулся я. — Я уж лучше спущусь в общий зал, проверю свои новые знания на практике.
Старик лишь отмахнулся и, плотно закрыв за мной дверь, принялся шаманить над своим камнем.
Несмотря на поздний час, жизнь в обеденном зале била ключом. Множество людей, кто в гражданском, кто в легком доспехе, заполонили обширный, а теперь казавшийся маленьким и тесным зал. Шумели, играли в кости, пили вино и пели песни. Молодой парень с длинной куцей бородкой, пристроившись на небольшом подиуме, бряцал что-то на вычурном струнном инструменте, симбиозе мандолины и гитары. Мимо меня проносились официанты, разносящие на широких подносах напитки и мясо. С одним из них я чуть не столкнулся, но парень, ловко перехватив свою ношу, успел по дороге раскланяться и почему-то извиниться.
— Прошу простить меня, уважаемый негоциант.
— Не стоит, — легко отмахнулся я.
Я понимал. Я понимал абсолютно все. Застольные песни пьяных военных, завывание бородатого барда, неразборчивое бормотание завсегдатаев, предпочитающих барную стойку общему залу. Подготовиться к этому крайне сложно, а уж осознать вдвойне. Я привык к тому, что любое знание дается с трудом, упорством и жаждой этого знания, но чтобы в один вечер, и выучить язык? Потрясающе. Профессор Берк и то предрекал минимум полторы недели.
— Как поживаете, господин негоциант?
За барной стойкой, на этот раз в кожаном фартуке и с залихватски заломленным колпаком на голове, находился сам управляющий.
— Замечательно, — улыбнулся я. — Нас не представили. Дмитрий.
— Негоциант Дмитрий…
— Просто Дмитрий. — Я уселся на чудом оставшийся свободным в этой сутолоке стул и принялся изучать ряды сосудов с горячительным. — К чему этот официоз?
— Тогда я просто Арнольд, — кивнул бармен. — Желаете выпить?
— Видите ли, Арнольд, — замялся я. — Мы только что прибыли…
— Не извольте беспокоиться, господин Дмитрий, — задорно подмигнул мне человек за барной стойкой. — Для людей вашего круга счет в нашем заведении всегда открыт. Вы всегда сможете расплатиться, как вновь встанете у нас на постой. Вот ваш предшественник, негоциант Андрей, земля ему будет пухом, был частым клиентом нашего заведения. Расчет с ним был честен. Деньги приносил в срок или присылал с курьером. Все чин по чину.
— Я слышал, ему отрубили голову? — осторожно поинтересовался я.
— О да, — кивнул бармен. — Печальная история. Так что вы все-таки желаете?
— На ваш вкус, — пожал я плечами. Знания языка в моей голове прибыло, а вот элементарных понятий, таких, к примеру, как названия напитков в пузатой стеклянной таре, стройными рядами громоздящихся за спиной управляющего, я попросту не знал.
— Пива! — На стойку рядом со мной буквально рухнул молодой солдат с нашивками местного пехотного полка на рукаве. — Пива, чертов обманщик, мне и моим друзьям, и не вздумай разбавлять свою кислятину. Трактир подпалю!
Смотритель усмехнулся в кулак и выставил перед горе-воином здоровенную глиняную кружку литра на полтора, не меньше, до краев наполненную ароматным пенным напитком.
— Угощайтесь, господин сержант, — от заведения.
Пробормотав что-то невразумительное, солдат, в обнимку с пивом, нетвердой походкой удалился к дальнему столику, где его друзья сослуживцы горланили застольную песню и предавались всем прелестям безудержного пьянства.
— Дичают, — виновато кивнул бармен, выставляя передо мной стакан с янтарным напитком. — Скучно им здесь. В карты или кости играть неинтересно, каждый уже знает, кто на что способен, дуэли запрещены военным кодексом. Остаются шлюхи и алкоголь, вот и пьют без удержу, спуская за вечер жалованье, да грезят о горных компаниях. Вы только не подумайте ничего плохого, господин Дмитрий, все они, в сущности, отличные парни, готовые, если что, закрыть тебя грудью от вражеского арбалетного болта, но как выпьют, дураки дураками.
— Мой предшественник, — кивнул я и пригубил предложенный напиток. Крепкий, терпкий, со странным, абсолютно незнакомым, но любопытным привкусом, он мне явно понравился. — Негоциант Андрей. Хотелось бы более подробно узнать, что стало причиной столь печального конца?
— Интриги, — улыбнулся бармен. — Интриги и обычаи. Вы, наверное, не знаете, что, вступаясь за даму, вы обязаны вызвать обидчика на дуэль?
— Ну почему же, — пожал я плечами. — Когда-то и у нас был схожий обычай. Только было это очень давно, и с тех пор придумали массу менее кровопролитных способов решения таких вот споров.
— А у нас, видать, осталось, — пожал мой собеседник плечами. — Заступился ваш коллега за даму, вызвал обидчика на дуэль, да не учел, что тот, в случае вызова, волен выбирать то оружие, что лучше в руку ложится.
— И что же произошло? — Я отхлебнул из стакана и глазами поискал пепельницу.
— Сущая безделица, упал в обморок прямо перед тем, как поклониться королю. Его Величество страх как любит зрелища, а если дело доходит до дуэлей, так сам не свой. Скрепя сердце указ о запрете сего зрелища в армейских кругах подписывал, да и то, чтобы друг друга не поубивали. Оскорбление высшей меры! Неслыханная наглость! Вот ему и решили голову от тела отделить. Спасибо Его Величеству, смерть легкая, почетная.
