– О господи, – стонет она. – Прости. Ужасно неудобно.
Беру ее руку и отвожу от лица. Меньше всего я хочу, чтобы она смущалась. Я страшно рад, что с ней все в порядке. И еще больше рад оттого, что у меня появился предлог принести ее в дом. Теперь я у нее, к тому же вполне естественно заглянуть на неделе и справиться о самочувствии. Все складывается для меня весьма удачно.
– Ш-ш-ш, – шепчу я. – Можно сказать, я даже кайфую.
Ее губы изгибаются в улыбке. Пятой по счету.
– Вот салфетка, милая. Хочешь таблетку? Тебя не тошнит? – Мать передает мне салфетку и идет на кухню. – Посмотрю, не ли у меня календулы и корня лопуха.
– Мне хорошо, мама. – Скай закатывает глаза. – Ничего не болит.
Я стираю салфеткой с ее щеки остатки грязи.
– Сейчас может не болеть, но заболит потом, – тихо говорю я. Она ведь не почувствовала, как сильно ударилась о землю. Наверняка почувствует завтра. – Нужно что-то принять – на всякий случай.
Она кивает и пытается сесть, я помогаю ей. Входит ее мать со стаканчиком сока и подает Скай.
– Извини. – Женщина протягивает мне руку. – Я Карен Дэвис.
– Дин Холдер. – Я встаю и отвечаю на рукопожатие, мельком взглянув на Скай. – Друзья зовут меня Холдером.
Карен улыбается:
– Как вы со Скай познакомились?
– Мы, в общем-то, не знакомились. Просто оказались в нужном месте в нужное время.
– Спасибо, что помог. Не понимаю, почему она потеряла сознание. С ней никогда такого не случалось. – Женщина переключает внимание на Скай. – Ты сегодня что-нибудь ела?
– Курицу на обед. Еда в школе – просто гадость.
Столовская еда. Значит, она ходит в среднюю школу. В конце концов, я могу и передумать насчет своего образования.
Карен закатывает глаза и всплескивает руками:
– Почему же ты не поела перед пробежкой?
– Забыла, – оправдывается Скай. – Обычно по вечерам я не бегаю.
Тяжело вздыхая, Карен уходит на кухню со стаканом.
– Я не хочу, чтобы ты бегала, Скай. А вдруг никого не оказалось бы поблизости? Так или иначе, ты бегаешь чересчур много.
У Скай на лице появляется забавное выражение. Очевидно, бег для нее так же жизненно необходим, как и дыхание.
– Послушайте, – говорю я, стараясь ублажить все заинтересованные стороны, особенно себя самого. – Я живу на Рикер-стрит и каждый день во время вечерней пробежки проношусь мимо вас. Если так вам будет спокойнее, я могу с недельку побегать с ней по утрам. Обычно я гоняю в школе на стадионе, но это не важно. Просто на всякий случай.
Карен возвращается в гостиную и смотрит на нас.
– Не возражаю. – Она поворачивается к дочери. – Если Скай согласна.
Ну пожалуйста, скажи, что идея хорошая.
– Хорошо. – Та пожимает плечами.
Я рассчитывал на «О да!», но «Хорошо» тоже сойдет.
Скай вновь пытается встать, но ее заносит влево. Я моментально протягиваю руку и хватаю ее за плечо, чтобы помочь опуститься на диван.
– Полегче, – говорю я ей, потом перевожу взгляд на Карен. – У вас есть крекеры или что-то в этом роде?
Карен уходит на кухню, и я опять устремляю все свое внимание на Скай.
– Ты уверена, что все хорошо?
Провожу большим пальцем по щеке девушки – только потому, что хочу вновь прикоснуться к ее коже. От прикосновения моих пальцев ее руки мгновенно покрываются мурашками. Она прижимает руки к груди и трет ее. Невольно улыбаюсь, зная, что это сделала с ней моя рука. Удивительное ощущение!
Бросаю взгляд на дверь, желая убедиться, что Карен еще не стоит на пороге, потом наклоняюсь к Скай:
– Когда явиться-то завтра?
– Полседьмого, – затаив дыхание, говорит она.
– Полседьмого – это нормально.
Полседьмого теперь мое любимое время суток.
– Холдер, зря ты это затеял.
Она смотрит мне прямо в глаза, словно хочет дать мне возможность отказаться. Зачем, черт побери, мне отказываться?
– Знаю, что зря. Я делаю что хочу. – Я наклоняюсь к ней еще ближе, надеясь снова увидеть мурашки у нее на руках. – А я хочу бегать с тобой.
Я отодвигаюсь от нее как раз в тот момент, когда в гостиную возвращается Карен. Скай не сводит с меня взгляда, и мне больше всего хочется, чтобы завтрашнее утро уже наступило.
– Ешь. – Карен сует Скай крекеры.
– Будь аккуратнее, – говорю я Скай, затем прощаюсь с хозяйкой и направляюсь к двери. – Утром увидимся?
Она кивает, и больше мне ничего не нужно. Я закрываю дверь с чувством удовлетворения: утренний промах исправлен. Выйдя на подъездную аллею, достаю из кармана сотовый и набираю Дэниела.
– Привет, Безнадежный! – говорит он.
– Я просил не называть меня так, тупица.
– Надо было прежде подумать, а потом уже делать татуировку, – огрызается он. – Что случилось?
– Скай Дэвис, – быстро говорю я. – Кто она такая, откуда родом, ходит ли в местную школу, встречается ли с Грейсоном?
– Эй-эй, приятель, – смеется Дэниел, – помедленней! Прежде всего, я никогда ее не видел. Второе – если это та самая Скай, про которую я наболтал на той вечеринке, будто бы лишил ее девственности, и это услышала Вэл, то мне нельзя наводить о ней справки. Я все еще пытаюсь убедить Вэл, что никогда не спал с той телкой. Если я буду расспрашивать о ней народ, то мне будет еще хуже. Понимаешь, чувак?
Я охаю:
– Дэниел, ну пожалуйста. Мне обязательно надо про это узнать, а ты лучше меня справляешься с такими делами.
Наступает долгая пауза.
– Хорошо. Но при одном условии.
Я знал, что будет поставлено условие. Когда имеешь дело с Дэниелом, без условий не обходится.
– Какое?
– Завтра ты придешь в школу. На один день. Запишись завтра и попробуй выдержать один день. И если тебе очень не понравится, можешь с моего благословения официально бросить школу.
– Идет, – быстро соглашаюсь я.
Один день я выдержу. В особенности если поблизости будет Скай.
Глава 8 1/2
Лесс…
Охренеть, Лесс! ОХРЕНЕТЬ!
У меня ощущение, что я писал тебе целую вечность назад, а это было утром. Так много всего произошло, у меня дрожат руки, и я с трудом держу ручку.
Я пока не говорил маме, что собираюсь бросить школу, но лишь потому, что уже не уверен в этом. Подождем до послезавтра.
Ты сейчас сидишь? Опусти задницу на стул, Лесс.
Я.
Нашел.
Хоуп.
Но нет, не нашел.
Ну, я по-прежнему не уверен, что нашел. Но скорее склоняюсь к тому, что она не Хоуп, чем наоборот. Ты что-нибудь поняла? То есть в тот самый миг, как я ее увидел, я точно знал, что это она. Но когда до меня дошло, что она меня не узнала, я подумал: может быть, я ошибаюсь, или она притворяется, или… не знаю. Просто я засомневался. Потом я, как полоумный, пошел за ней, и она показала мне свое удостоверение личности. Это было глупо с ее стороны, если принять во внимание мою агрессивность. Но удостоверение доказывало, что она не Хоуп, и это отрезвило меня, но лишь на пару часов. Потому что потом я отправился бегать и снова натолкнулся на нее. Судьба ли это, совпадение или божественное вмешательство, или, может быть, ты имеешь к этому какое-то отношение. Что бы или кто бы ни был причиной этому, но она стояла там, перед нашим домом, – такая красивая. Господи, Лесс, она хорошо смотрелась.
