Немецкие пилоты считали «Эмиль» одной из лучших моделей BF109, которая превосходила британские модели «Спитфайера». Вооружение BF109E составляли две 20-мм крыльевые пушки MG-FF с боекомплектом в 60 снарядов и два 7,92-мм пулемета MG-17 с боекомплектом в 500 патронов на пулемет.
Впервые за штурвал BF109E Зигфриду Ругге пришлось сесть в феврале 1942 года, когда его перевели служить в эскадрилью SG 1 на Восточный фронт. Если бы не вовремя оказанная поддержка тогда еще старшего летчика, обер-лейтенанта Арнольда Цигевартена, то Зигфрида сбили бы в первом же бою, так как он растерялся и не знал, что делать. Разумеется, его детально инструктировали по вопросам психологии боя, советовали, как вести себя в бою, много говорили о преимуществах, которые имел BF109E, и о слабых местах русских самолетов. Несколько раз Зигфрид летал в разведку, разумеется, в этих полетах ему приходилось быть ведомым опытных летчиков эскадрильи, и он с дальней дистанции даже стрелял из бортового оружия по русским ЯК-9. Парень начинал чувствовать себя настоящим боевым летчиком. Но когда на ровный и строгий строй бомбардировщиков «Юнкерс-88», которые сопровождали истребители эскадрильи SG 1, обрушились четыре пары ЯК-9 и началась дикая кутерьма, в которой немецкие истребители пытались не допустить русские истребители к своим бомбардировщикам и которую называли воздушным боем, то Зигфрид моментально забыл о полученных инструкциях и советах опытных летчиков. В самые первые минуты боя он совершенно глупо расстрелял боезапас своего истребителя: одним нажатием пальца на кнопку он выпустил все пушечные снаряды и пулеметные очереди. А после этого ему пришлось начать борьбу за свою жизнь. Русские Иваны моментально сообразили, что перед ними новичок, и стали постоянно его атаковать, стараясь через него пробиться к бомбардировщикам. В конце концов истребитель Ругге был выбит из общего строя истребительного прикрытия, и русские Иваны стали отгонять Зигфрида все дальше и дальше от его товарищей, а он ничего не мог сделать в ответ. Иваны же могли сбить его в любую минуту, но продолжали упрямо гнать все дальше и дальше в одном и том же направлении, видимо, там находился их аэродром, куда они и хотели посадить истребитель Зигфрида Ругге. Мечта любого летчика-истребителя — продемонстрировать всем, что он классно владеет искусством высшего пилотажа, и пленить вражеского пилота вместе с его истребителем. Именно в тот момент, когда Зигфрид подумывал о том, чтобы в крутом пике к земле покончить с собой, к нему на помощь пришел BF109E с бортовым номером 23, который пилотировал обер-лейтенант Арнольд Цигевартен. Несколькими маневрами Цигевартен разогнал русские истребители и увел Зигфрида Ругге на родной аэродром.
Когда мое сознание перенеслось в Зигфрида Ругге, я многое отдал бы, разумеется, чтобы узнать, кто и с какой целью это проделал, но этот парень пилотировал BF109E. В доли секунды мне пришлось вспоминать руководства по эксплуатации и пилотированию аналогичных летательных аппаратов, которые я штудировал еще в юношеском возрасте, чтобы перехватить управление истребителем. Этот истребитель вначале показался мне допотопным и устаревшим устройством, но со временем я в корне изменил свое мнение об этой машине, в которой было немало недостатков, но и немало положительных качеств. Причем следует откровенно признать, что этот истребитель имел неплохое будущее.
Если в моем распоряжении имелся бы мощный компьютер, то я мог бы спроектировать космический истребитель, который в системе Желтого Карлика был наиболее популярным видом вооружения, так как эти тридцатитонные звездные корабли можно было использовать как в безвоздушном пространстве, так в атмосферах планет. Причем я не стал бы разрабатывать совершенно новый тип такой боевой машины, а постарался бы поэтапно модернизировать BF109E, чтобы приспособить земную науку и промышленность для производства подобных боевых машин. Первый шаг в этом направлении уже сделан, земляне познакомлены с нанотехнологией при доводке двигателей этих истребителей, которые благодаря этой технологии стали гораздо более экономичными и эффективными. Пока это нововведение малозаметно и нерешительно завоевывает позиции в немецкой авиационной промышленности, однако медленно и верно оно захватывает одну позицию за другой. Скоро капитан Норт получит новое назначение на пост заместителя главного инженера авиационной дивизии, и его инновация будет работать сначала на дивизионном уровне, а затем и на корпусном… чтобы вскоре завоевать всю промышленность рейха. После поражения рейха в этой войне нанотехнология захватит весь мир этой Земли, а господин Норт, так называемый изобретатель этой технологии, займет место министра промышленности и транспорта в новом правительстве Германии.
Но это уж я слишком глубоко залез в будущее этой Земли, а следовало бы заниматься своими баранами, а именно: как модернизировать BF109E, но не превратить его при этом в «чудо-оружие». Мне совершенно было не нужно широкое общественное внимание ко мне и к тому, что я собирался сделать. В мои планы не входило изменить ход истории и развитие человеческой цивилизации в этом мире. Рейх должен пасть, уступить место новой Германии и одновременно не мешать мне разрабатывать и внедрять в жизнь новые методы и технологии производства истребителей. Создание нового поколения BF109E означало бы, что мне и моим друзьям и коллегам было бы проще бороться за сохранение своих жизней.
В короткое время и при непосредственной помощи своего нового инженера-техника обер-ефрейтора Шульце, который заменил обер-лейтенанта Норта, я разработал и собрал прибор-датчик по преобразованию импульсов головного мозга человека в электрические сигналы. Этот прибор будущего своими габаритами и внешним видом ничем не отличался от других приборов и датчиков, имевшихся в большом количестве на BF109E. Датчики шлемофона принимали импульсы головного мозга пилота и передавали их на этот прибор, черный эбонитовый ящичек размерами 2 на 4 и на 10 мм, который эти импульсы преобразовывал в электрические сигналы, управляющие механическими тягами. Посредством этого прибора-преобразователя пилот получал возможность ментального управления истребителем. К сожалению, я пока не мог добиться того, чтобы во время работы головного мозга пилота по пилотированию боевой машины отключались бы механические тяги штурвала и педалей. Получалась несуразная картина — пилот сидел в кабине с закрытыми глазами, так ему легче было ментально пилотировать машину, а его руки и ноги продолжали двигаться в определенном режиме, словно невидимый кукловод руководил всеми этими движениями пилота. Эта проблема меня особо не беспокоила, любая группа квалифицированных авиационных инженеров-конструкторов могла решить ее в течение одной недели. Два таких ящичка вот уже около недели были установлены на моем и Динго истребителях. Своему ведомому я ничего не говорил об этих ящичках, а сам попытался во время полетов пару раз проверить, как работал преобразователь. Могу сказать, с горем пополам, но прибор все-таки работал, и его можно было бы использовать во время простых перелетов, когда не надо было принимать быстрых решений. Но для использования в воздушных боях этот прибор пока не годился. Из-за несовершенства шлемофона по приему и передаче ментальных импульсов требуемая информация не выводилась на сетчатку глаза, а также при последующем преобразовании ментальных импульсов в электрические сигналы происходили большие временные задержки. Эти задержки были совершенно непозволительны при мгновенно сменяющихся ситуациях воздушного боя. Естественно, вставал вопрос о разработке и создании более совершенного передатчика приема-передачи импульсов головного мозга пилота, который я еще в давние времена называл контур-шлемом.
Вся эта работа велась только в моей голове, мне не с кем было посоветоваться, не на кого было положиться, поэтому решение отдельных проблем осуществлялось с большим трудом. У меня не хватало свободного времени, чтобы обдумать какую-либо проблему, так как служба в полку и боевые вылеты требовали полной отдачи сил и знаний Зигфрида Ругге, которым я был в то время. Именно в это же время подполковник Цигевартен разработал новую методику ведения воздушных боев с применением так называемых «охотничьих пар». Применение на практике этой своей методики он, разумеется, не мог доверить никому, кроме своего старого приятеля, капитана Зигфрида Ругге и его ведомого обер-лейтенанта Динго. А это означало, что я должен был прервать на время все свои неотложные дела и заняться тщательным изучением плюсов и минусов методики Цигевартена.
2
Мой ведомый, обер-лейтенант Динго всегда хорошо знал, когда у меня по утрам плохое или хорошее настроение. Вот и в этот день, когда у меня было просто отвратительное настроение, эта каналья предложила мне и остальным пилотам эскадрильи смотаться на рыбалку. Для организации подобного мероприятия у Динго было все уже схвачено. Незадолго до этого он встретился с одним местным крестьянином, который владел небольшим участком земли, где протекала река, а в ней, конечно же, водилась рыба. По поводу рыбалки я переговорил с подполковником Арнольдом Цигевартеном, и тот согласился предоставить пилотам моей эскадрильи возможность немного отдохнуть и развеяться на свежем воздухе.
