Место, куда привел нас Бюргер, имело прекрасный пологий берег. Склон был сплошь покрыт ракитником, другие деревья и растения здесь тоже были, но я их названий не знал. В одном месте кусты расступались и освобождали широкий подход к речной стремнине, что-то вроде пляжа. Только колонна ступила на этот песок, как Бюргер остановил ее и жестом дал понять, что мы прибыли на место и что можем расходиться и приниматься за рыбную ловлю. Мне с первого взгляда понравилось это местечко, где было много солнца, свежего воздуха и воды, а если судить по раздавшимся крикам и воплям ребят, им тоже понравилось это место. Сначала мы бесцельно бродили по песку, подходили к реке и прямо в обуви и одежде заходили по пояс в воду, при этом лица у парней были счастливые и восторженные. Нашлись умники, которые начали сбрасывать с себя обувь и одежду, чтобы зайти в реку и на середине окунуться с головой и даже немного поплавать. Хорошие пловцы купались настолько соблазнительно, что вскоре весь состав первой эскадрильи, сверкая незагорелыми спинами и голыми задницами, находился в воде и с громким гомоном, свистом и воплями гонялся друг за дружкой. Наверное, впервые этот берег видел такое непосредственное веселье и радость от сиюминутного удовольствия.
Я был капитаном Люфтваффе и командиром этих веселящихся в воде оболтусов и, разумеется, не мог ничего подобного себе позволить. Принадлежность к высшему офицерскому составу не позволяла опускаться до младшего офицерского состава, поэтому я остался на берегу и, сцепив руки за спиной, прохаживался взад и вперед по песочку.
Несколько раз во время этих проходов я натыкался на спину или живот Бюргера, пока не обратил внимания на то, что наш гигант чем-то очень сильно обеспокоен. Нет, он не метался по берегу и не пытался тащить из реки разбушевавшихся в воде парней, Бюргер озадаченно смотрел на меня, но чаще поглядывал на ребят, так и не желающих выходить на берег. Я сначала подумал, что мужик боится, что кто-нибудь из парней поскользнется в воде и утонет в этом лягушатнике, но присмотревшись внимательно к тому, как Бюргер почесывал затылок, понял, что гостеприимный хозяин переживает за то, что время проходит, скоро полдень, а рыбалка еще не начиналась. Я остановился, вложил два пальца в рот и резко выдохнул воздух: громкая разбойничья трель прорезала воздух. Веселье и игрища в воде мгновенно прекратились, и вся голозадая банда в мгновение ока выкатилась на берег, построившись передо мной в две ровные шеренги по ранжиру.
Проходя вдоль строя и всматриваясь в лица хорошо знакомых парней, я чуть засмущался, одновременно едва сдерживаясь от смеха: впервые в жизни передо мной по стойке смирно тянулась дюжина молодых парней, на которых не было ни клочка одежды. Я понимал, что годы службы в армии, когда еще в учебных подразделениях опытные сержанты и старшины выбивали из голов гражданских лиц все лишнее и ненужное для армии, именно тогда и были выбиты все понятия о скромности, целомудрии и невинности. Поэтому сейчас, когда молодые офицеры, проведшие в армии не один год, услышали призыв своего командира, они моментально забыли обо всем на свете, кроме своих служебных обязанностей, и бросились из воды, чтобы встать в строй и выслушать новый приказ командира. Разумеется, в данный момент этих парней совершенно не заботил их внешний вид или наличие одежды на теле, так как их головы были заняты только тем, как наилучшим образом исполнить приказ командира. Кивком головы я подтвердил свое удовлетворение быстротой выполнения приказа и в нескольких словах напомнил молодежи об истинной цели нашего пребывания в указанном месте. Затем попросил Бюргера приступить к инструктажу по вопросу организации и проведения ловли рыбы в данном водоеме, а в заключение общения с молодежью тихо приказал парням прикрыть излишнюю наготу.
Приказ был услышан, правильно понят и выполнен с ошеломляющей быстротой, парни прямо из строя бросились к своей одежде, в куче которой быстро отыскали трусы и тут же натянули их на свои чресла. Трусы оказались из породы так называемых «семейных», они были длиной до колен и изготовлены из материала с симпатичными белыми ягодками — то ли вишенками, то ли черешенками. От чужого глаза эти трусы надежно прикрывали то, чем так любят гордиться мужчины, но главное — сзади на поясе этих трусов имелась огромная наклейка с надписью большими черными буквами «Собственность Люфтваффе рейха». Именно поэтому мне нравится служить в армии — в ней никогда не бывает двусмысленности, если она и претендует на что-то, то всегда стремится обладать всем, как и в данном случае — армия положила глаз и на предмет нижнего белья, и на самого офицера.
Когда Бюргер начал инструктаж по рыбной ловле, все собрались вокруг него, включая и головную боль — обер-лейтенанта Динго. В глубине души успокоенный этим обстоятельством, я скинул верхнюю одежду и, оставшись в семейных трусах с белыми ягодками на черном фоне, блаженно растянулся на речном песочке. С утра песок хорошо прогрелся на солнышке, поэтому, вбирая всем телом его тепло, я чувствовал себя на седьмом небе и от удовольствия прикрыл глаза.
После инструктажа Бюргера половина рыбаков-практиков, следуя моему примеру, спокойно дремала на речном песке под лучами умеренно теплого солнца, а другая половина — романтики — со спиннингами и удочками в руках стремительно атаковала речные глубины. Романтики расселись рядком на песчаном берегу, забросили лески с крючками в воду и теперь сидели, стараясь особо не двигаться и не отрывать глаз от поплавков. В нашей общей компании обнаружилось и трое рыбаков-профессионалов, которые тихо пошептались между собой, а затем полезли в самую гущу ракитника, где они общались только жестами, а другим парням запрещали даже подавать голос вблизи своих рыбных позиций. На крючок без червя они поймали одну дурную плотвичку, долго обсуждали ее половую принадлежность, а затем также долго спорили о том, достаточно ли они наловили рыбы, чтобы ее хватило на ужин. Потом и в ракитнике все затихло. По всей очевидности, и неугомонные профессионалы заснули, как и рыбаки-практики и романтики на песчаном берегу. Переходя из дремоты в глубокий сон, я продолжал размышлять над тем, удобно ли спать, сидя на берегу, положив голову на согнутые колени, держа удочки в руках и с поднятыми веками наблюдая за поплавком?
Сон на открытом и свежем воздухе получился в цвете и с большим количеством оригинальных деталей. А приснилось мне большое авиационное конструкторское бюро. Сначала снились крупные планы: здание бюро — многоэтажное строение со множеством однотипных широких окон по фасаду, затем интерьер здания — большие и светлые залы со множеством чертежных кульманов, и лишь потом детали — множество людей в белых халатах работали у кульманов. Люди в халатах сосредоточенно работали, вычерчивая какие-то узлы и агрегаты, выводя на ватмане сложные схемы и проекции, а я в это время беседовал с одним среднего возраста мужчиной, который своим внешним видом очень походил на начальника отдела или генерального директора КБ. Мужчина был одет в приличный костюм и белую рубашку с галстуком, он походил на настоящего интеллигента и говорил со мной тихим и весьма убедительным голосом. Сначала изображение шло без звукового сопровождения, но когда внезапно появился звук, то мужчина говорил о необходимости выделения дополнительного финансирования для завершения работы, ведущейся КБ по моему заказу. Мужчина говорил и говорил, показывал мне различные сметы расходов и демонстрировал непонятные детали. Один раз он озвучил такие слова, как «преобразователь импульсов головного мозга», но я не понимал сути всего ведущегося между нами разговора и очень удивился, когда этот симпатичный мужчина упомянул о «преобразователе». Ведь даже во сне моя память отлично работала. При упоминании слова «преобразователь» она подготовила и выдала следующую справку: «Преобразователь импульсов головного мозга человека в электрические сигналы был разработан Зигфридом Ругге в 1943 году, собран, а затем установлен на истребители, которые пилотировали Ругге и Динго, обер-ефрейтором Шульце». Таким образом, никакого КБ я к этой работе не подключал и никаких денег за якобы проделанную работу никому не был должен платить. Как только эта мысль сформировалась и закрепилась в моей голове, лицо моего визави начало меняться — на моих глазах его нос и рот с губами начали удлиняться и выдвигаться вперед, лоб сплющился, а на голове стали расти такие симпатичные витые рожки. При виде всего этого безобразия, творящегося с моим собеседником, я перекрестился тремя перстами, плюнул через левое плечо, чтобы избавиться от нечистой силы. Цветовая насыщенность сна тут же поблекла, пропала четкость и контрастность изображения, появились сильные эфирные помехи, и в конце концов изображение исчезло. Я еще не проснулся, но в мое сердце холодной змеёй стала заползать сильная тревога: к чему это, когда снится всякая нечисть?
