Накидываю кожанку и выхожу в коридор. Сердце колотится как оголтелое. Я не знаю, чего мне ожидать от Ника. Но уверена, пойму, если он соврёт. Уже подхожу к лифту, как меня окликает знакомый голос.
— Ты домой, рыжик? — Вик останавливается возле меня и задорно улыбается. Меня аж передёргивает от этого прозвища.
— Сто раз просила так меня не называть.
— Да ладно тебе, малышка, — беззаботно произносит парень. — Я же просто шучу.
— Проехали, — спорить с этим парнем бесполезно.
— Может, сходим куда-нибудь на выходных? — неожиданно серьёзно спрашивает Виктор.
— С чего вдруг?
— Ну серьёзно, Сойер. Раньше мы частенько куда-то выбирались. А сейчас ты стала какая-то нелюдимая, — Вик бьёт в самое сердце. Я и сама заметила, что перестала общаться со своими одногруппниками. Сначала всё моё время занимали отношения с Ником, а сейчас вообще нет никакого желания куда-либо выходить.
— Не знаю, Вик, — не хочу так в лоб отказывать. — Давай вернёмся к этому разговору в пятницу.
— Хорошо, — улыбается парень. — Но не думай, что я забуду.
Пока мы едем в лифте, Виктор пытается разговорить меня, но бесполезно. Сейчас мой мозг поглощён предстоящей встречей с Ником. Я даже не представляю, что буду говорить ему. Но уверена в том, что Вальдес собирается мне сказать. Смогу ли я поверить ему? Безусловно, я хочу ему верить. Без него моя жизнь кажется скучной и серой. Только вновь открыться мужчине очень сложно. Я не хочу остаться с разбитым вдребезги сердцем. В нём и так уже поселилась большая трещина.
— Увидимся завтра, рыжик, — подмигивает подлец, когда мы выходим из лифта. Обещал же не называть меня так.
— Виктор.
— Признайся, тебе ведь нравится, — смеётся. Не могу сдержать ответной улыбки.
— До завтра.
Когда выхожу на улицу, меня окутывает прохладный ветер. Катаюсь сильнее в куртку и иду в сторону парковки. Сердце начинает биться с новой силой. Не знаю, что это предчувствие беды или просто волнение. Но откуда-то с глубины души поднимает голову страх. Чем ближе я подхожу, тем сильнее он окутывает каждую мою клетку. Появляется желание развернуться и уйти прочь. Не встречаться с ним вовсе. Глупость какая-то. Успокойся, Айрис. Это всего лишь невинный разговор. Ничего страшного не произойдёт. Он уже не сможет сделать мне больнее. Словно мантру повторяю всё это в голове, пока приближаюсь к назначенному месту. Заворачиваю за угол и мои ноги прирастают к земле, обездвиживания шокированное тело.
Я должно быть сплю. Иначе как объяснить всё то, что я вижу. Даже в самых ужасных фантазиях не могла такое представить. Как он мог? Как мог поступить так со мной. До последнего надеялась, что все мои предположения будут ложь. Глубоко внутри хотела верить ему. Хотела, чтоб он чувствовал ко мне то же, что и я к нему. Предательские слёзы жгут щёки. Пытаюсь сделать вдох, но безуспешно. Мир вокруг перестаёт существовать пока я, словно мазохистка, наблюдаю за тем как Ник целуется с моей матерью. Она крепко обнимает его за шею, пока чёртов ублюдок держит её за талию. Чувствую, как к горлу подступает тошнота. Тело начинает трясти мелкой дрожью. Вовремя спохватившись, ныряю обратно за угол и приваливаюсь к стене. Я думала, что Ник не сможет разбить моё сердце. Только он сделал ещё хуже. Растоптал его, сжёг дотла, превращая в пепел. Больно невыносимо. Хочется кричать, но я и рта раскрыть не смею. Мир будто раскололся на части, и теперь я проваливаюсь в бездну. Не чувствуя своего тела, быстро бреду на парковку к своей машине. Ещё не хватало, чтоб они меня увидели в таком состоянии. Отчаянье пропитывает каждую клеточку. Оказавшись в машине уже не сдерживаю громких рыданий.
Дура, какая же дура. Неужели правда могла поверить в том, что у нас могут быть серьезные отношения. Если он любит её, зачем пытался убедить меня в обратном. Или он специально таким образом хотел открыть мне глаза. Хотел, чтоб я сама всё увидела? Чего, чёрт возьми, добивался? Мысли мечутся с космической скоростью, но я не могу зацепиться ни за одну из них. Мне так противно и тошно, что не передать словами. Как представлю, что Ник с ней делает всё то, что мы не раз вытворяли у него дома, начинает тошнить. Не хочу думать об этом, но непрошеные картинки сами всплывают в голове. Я бы всё отдала, чтоб не испытывать эту агонию. Не знаю, сколько так сижу, но вскоре слёзы иссякают, и зрение приходит в норму. И первое, что я вижу через лобовое стекло, лицо Ника. Он стоит напротив моей машины и внимательно наблюдает за мной. На лице застыла глубокая печаль. Доминик не дурак, он всё понимает. Давно он здесь? Бросаю взгляд на смартфон, лежащий на соседнем сидении, и вижу несколько пропущенных звонков и пять непрочитанных сообщений. Я даже не слышала, как он звонил. Смотрю вновь на Ника. Он делает несколько шагов в мою сторону. Машинально качаю головой в знак протеста. Пусть даже не думает, что подпущу его к себе. Время разговоров прошло. Меня с этим человеком больше ничего не связывает. Не хочу слушать очередную ложь. А в то, что он вновь будет говорить, что я неправильно всё поняла, уверена на сто процентов. Мои действия Вальдеса не останавливают. Подходит к водительской двери и пытается открыть, только я заперлась изнутри.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Пожалуйста, уйди, — осипшим голосом шепчу я. Знаю, он меня не слышит, я просто не способна ни на что другое.
Он стучит по стеклу несколько раз, пока я не встречаюсь с ним взглядом.
— Открой дверь, Айрис. Позволь мне тебе всё объяснить, — скорее читаю по губам, чем слышу его голос. Невыносимо осознавать произошедшее. Он что-то говорит ещё, но я не слышу и не пытаюсь понять.
Не знаю, сколько ещё выдержу, прежде чем истерика накроет меня. Нужно поскорее убраться отсюда. Не хочу, чтоб Ник и дальше наблюдал за моим унижением. Это я и делаю. Завожу мотор и резко выруливаю с парковки. Вальдес остаётся позади, провожая меня растерянным взглядом. Вместе с ним остаётся и моё искалеченное сердце. В груди теперь пустота. Смотрю в зеркало заднего вида на удаляющий силуэт и понимаю, что больше не смогу с ним работать. Видеть его каждый день и делать вид, что всё хорошо не смогу. Кажется, мамина мечта, наконец, осуществиться. Она ведь не раз хотела, чтоб я бросила хирургию. Ей плевать на то, чего я хочу. Им всем на меня плевать.
Не соображаю ничего. Не помню даже толком, как домой добралась. После всю ночь ворочались в кровати, подавляя всхлипы. Ещё не хватало, чтоб мать пришла и начала спрашивать о моём состоянии. Под утро удалось уснуть только на час, а потом пришлось собираться на работу. Сначала хотела позвонить и отпроситься, но быстро передумала. Не собираюсь показывать ему, как сильно страдаю. Если Нику плевать на меня, то и я буду стараться жить полной жизнью. Как бы тяжело это ни было. Когда прихожу в больницу, стараюсь выглядеть радушно и приветливой, но получается с трудом. Первым моё состояние замечает Вик. Он вообще в последнее время проявляет ко мне повышенный интерес. Хотя он всегда относился ко мне не так, как к другим нашим одногруппницам. Знаю, что нравлюсь ему, только ответить взаимностью не могу. Уж точно не сейчас.
Проходит около часа прежде, чем приходит Вальдес. Стоит неимоверных усилий держаться при нём, как всегда. Если последние дни мне удавалось игнорировать напряжение между нами, то после вчерашнего всё моё нутро дико вопит и ноет. Нужно отдать ему должное, Ник меня не беспокоит. Весь день делает вид, будто меня не существует. И признаюсь, это задевает ещё больше. Где-то в глубине души я надеялась, что он хоть попытается со мной поговорить. А ему словно всё равно. Теперь окончательно понимаю, что мне придётся уйти. Моё сердце не выдержит подобной пытки. Впрочем, равнодушия Вальдеса хватает ровно до того момента, как все студенты покидают больницу. Задержавшись у своей пациентки, я последней собираюсь домой. И именно в тот момент, когда я направляюсь на выход, в ординаторскую заходит Ник. Он закрывает кабинет изнутри, забирая у меня единственный путь к отступлению.
— Нам нужно поговорить, — без предисловий, прямо в лоб.
