— Господи, ты просто не представляешь, как облегчил мою совесть.
— Но заметь, я был бы не против, сложись всё иначе, — звонкий смех раздаётся в воздухе.
— В нашей стране слишком большой срок за насилие. Я бы не стала тратить свою молодость за решёткой, — с сарказмом в голосе отвечаю парню.
В помещении витает аромат свежего кофе и лимонного пирога. Я сажусь на край стола и тянусь к чашке, чтобы сделать долгожданный глоток.
— Твоя одежда в прихожей, я недавно забрал её из химчистки.
— Спасибо. У меня есть ещё один вопрос о вчерашней ночи, — подношу к губам чашку и отпиваю немного кофе.
— Почему ты голая? — опережает меня Вик.
— Да.
— Вчера, когда мы приехали ко мне, тебя сильно укачало. Прямо перед входом.
— О боже! — закрываю руками своё лицо и со стыда краснею.
— Не парься. Это обычное дело, — руки парня касаются моего плеча. Он старается подбодрить меня, но стыд всё равно не даёт о себе забыть.
— Спасибо, что помог и не воспользовался ситуацией, — поднимаю свою голову, убрав руки с лица. Смотрю на него.
— Сегодня нам нужно быть в больнице не позже двенадцати, поэтому хватит говорить о глупостях. Допивай кофе и можешь принять душ, а я буду ждать тебя, чтобы вместе поехать.
* * *
Мы с Виком приезжаем в больницу в назначенное время. В кабинете ждём Вальдеса. Он должен сегодня нам всем разрешить присутствовать на операции. В помещении слышна оживлённая беседа, все в предвкушении чего-то интересного. Ощущается волнение и нервозность. Но именно эти эмоции самые настоящие. Дверь в кабинет открывается, но на пороге стоит не Доминик Вальдес, а всего лишь медсестра.
— Студенты, минуту внимания, — спокойным голосом говорит женщина. Мы все замолкаем в ожидании.
— У вас ровно пять минут, чтобы спуститься в морг. Доктор Вальдес ждёт вас там.
Ребята начинают переглядываться друг с другом. Никто не понимает, что происходит. Они прекрасно понимают, что в очередной раз им не удастся оказаться за заветными дверями операционной. Я даже не удивлена. Понимала, что стоит ожидать чего-то подобного. Очередное издевательство над нами. По-другому Ник не может. Интересно, кто-то осмелиться противостоять ему?
Через несколько минут мы оказываемся в тусклом помещении. В нос бьёт запах хлороформа и кожу пронизывает холод. Доминик с каменным лицом стоит у стола, где проводят вскрытие. Он окидывает всех пренебрежительным взглядом и лишь на Викторе задерживается на пару секунд дольше остальных. Когда наши глаза встречаются, сердце пропускает болезненный удар. Трудно делать вид, что он никак меня не волнует, но я стараюсь. Не хочется перед Ником показывать свои истинные чувства.
— Добро пожаловать в обитель смерти. Я люблю это место называть именно так, — обводит взглядом помещение.
— Не проще его называть моргом? — произносит одна из девочек.
— Слишком скучное название. Здесь и вправду царит сама смерть. Ведь от ваших ошибок зависит, окажется человек в одном из этих холодильников или же будет лежать в тёплой палате, — парирует рукой в воздухе, а затем поворачивается к нам спиной и направляется к одной из железных камер.
— Он же не собирается нас всех запихнуть в эти чёртовы штуки? — шёпотом произносит мне Виктор.
— Не думаю, — легонько толкаю его в плечо.
Парень лишь улыбается мне в ответ и продолжает также с интересом наблюдать за Домиником.
Спустя несколько минут грохот заполняет всё помещение и затем перед нашими глазами распахивается дверь холодильника, где однозначно лежит тело под белым покрывалом.
— Всем слушать внимательно и впитывать, как губки, — грубый тембр раздаётся эхом.
После этих слов он приподнимает белую ткань, и мы видим труп мужчины на холодной серой поверхности. Его кожа уже покрылась тёмными пятнами. Это говорит о том, что он находится здесь давно.
— Прежде чем вы все окажетесь в операционной, запомните, что каждый ваш необдуманный шаг может привести к такому исходу. Но не стоит забывать, что мы врачи, а не боги. Порой организм человека настолько непредсказуем, что сам может подставить тебе задницу в любой момент. Нужно быть готовым к любому исходу. Смерть — это часть нашей работы. Порой болезнь может быть сильнее всех знаний и способностей. Это не означает, что вы должны сдаваться при первой же трудности. Неудачи случаются. Только всё равно вы должны бороться за жизнь своего пациента. Даже если на мгновение его сердце остановится, доведите дело до конца. Иногда человека можно спасти даже из лап смерти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— То есть вы хотите сказать, что порой стоит нарушать правила? — произношу вслух, обращая его внимание на себя.
— Правила на то и даны, чтобы их нарушать. Но это не всегда уместно и часто опасно. Не все готовы рисковать, — с ухмылкой на губах произносит Ник.
— То есть вы хотите сказать, что сами нарушали их? — не знаю, что на меня нашло. Пытаюсь вывести его из себя. Позлить немного.
— Вам интересны мои ошибки или вы здесь, чтобы учиться на своих, мисс Сойер? — приподнимает свою бровь и искоса смотрит на меня.
— Думаю, пора заканчивать нашу дискуссию, — прикусываю нижнюю губу и опускаю глаза в рабочий блокнот.
— Прекрасно.
Мои щёки горят. Нужно выйти отсюда как можно скорее. Последняя неделя была слишком тяжёлая для меня. Практика длилась долго и мучительно. Я уже не могла скрывать, насколько мне больно видеть Вальдеса. Слышать грубый тембр его голоса. Ловить на себе взгляд серо-зелёных глаз.
Эти эмоции были слишком невыносимые. Он будто специально каждый раз выделял меня среди других. Что бы ни говорил, последнее слово или вопрос были обращены ко мне.
Я не хотела видеть его, ни то что разговаривать. Но понимала, что этого не избежать. Он мой куратор. И мужчина, который смог завладеть моими мыслями с первых же дней, как появился в моей жизни. С самой первой секунды, когда вошла в это отделение.
Влечение между нами было слишком сильным и запретным. Всё сейчас таковым и осталось. Только наши встречи прекратились так же быстро, как и начались. Внутренний голос подсказывал мне, что это правильно. Даже думать о нём для меня самая большая ошибка.
— На этом всё. Каждый из вас может отправиться к своим больным, но вечером всем быть у операционной. Кто опоздает пускай даже не смеет открывать дверь, — слышу спокойный голос мужчины.
Вместе с другими студентами я направляюсь к выходу, чтобы покинуть морг, но Вальдес громко произносит:
— А вас, мисс Сойер, прошу задержаться.
В этот момент внутри всё сжалось. Мне не хотелось именно сейчас оставаться с ним наедине. Нельзя этого делать, чёрт побери. Никак нельзя. Нервно сглатываю и делаю шаг к выходу, но сильная рука хватает меня за локоть.
— Я сказал вам остаться, мисс Сойер.
Внутри меня всё кипит из-за гнева.
— Меня ждёт моя пациентка, — выдёргиваю свою руку из его хватки и направляюсь к железной двери. Тишина повисла в воздухе. Я надеялась, что он отпустит меня. Но стоило мне открыть дверь, как его рука оказалась возле моего лица. Сильный удар, и дверь захлопнулась.
— Что ты, чёрт побери, делаешь? — возмущённо произношу, при этом стою к нему спиной.
— Это ты, что, блядь, творишь?! — переходит на крик. Его голос раздаётся эхом.
— Выпусти меня. Мне нужно идти, — разворачиваюсь к нему и смотрю куда угодно, лишь бы не в его глаза. Они сведут с ума, и я не смогу скрывать всё, что чувствую к нему.
— Только я могу решать, когда тебе можно уходить. Только я. Поняла меня? — последние слова он произносит настолько громко, что меня начинает трясти. Нервно сглатываю. Стараюсь не дать своим эмоциям выйти наружу. Но это так чертовски трудно сделать, когда он так близко. Я чувствую его запах, и предательский жар разносится по телу. Нужно уйти. Ник не должен видеть, как действует на меня его близость.
— Доктор Вальдес, вы уже ничего не решаете касательно меня, — проговариваю спокойно, но внутри всё разрывается на части.
