— Каша, беее, — сморщила девочка носик, высовывая язык, — Ненавижу кашу, лучше хлопья. Они вкусные.
Марк встал с кровати и направился в ванную, а я лежала и теребила волосы девочки.
— Мама? — тоненьким голосом сказала малышка, — Сегодня знаменательный день.
— И какой же? — удивленно спрашиваю я.
— День, когда ты убила Лео, моего отца, — охрипшим голосом, сказала малышка и белоснежная постель заливается кровью, — День, когда ты убила меня, — нечеловеческим голосом хрипела девочка.
Спрыгивая с кровати, я прижимаюсь к стене в ужасе и наблюдаю картину, как мертвое тело девочки скрывается в простынях. Мне не хватает воздуха, и я дышу прерывисто и глухо. Выбегая из комнаты, я сталкиваюсь с девушкой с каштановыми волосами и с моим лицом, но заметно старше, чем я.
Её глаза и лицо так похожи на моё, что я от шока увиденного падаю на задницу и пытаюсь ползти назад.
— Ты была плохой девочкой, сестренка. Ты заслужила смерть. Ты убила любимого и свою дочь. Ты должна умереть! — Хохотал мой двойник, поднимая пистолет прицеливаясь.
— Роуз! Я не убивала дочь! Лео убила не я! Это была не я! Это была Лилит! — кричала я, пытаясь ползти назад, — Клянусь!
— Наша мать умерла из-за тебя! Он не смог простить, что она родила вторую девочку, которая была так похожа на меня! Он хочет тебя забрать себе! — Кричала девушка на меня, дергая пистолетом.
— Чарльз? — С ужасом проглотила я это слово.
— Мой папочка хочет свою девочку обратно! Я не позволю ему этого сделать!
Выстрел и свет.
Свет обжигал мои глаза огнём. Прикрыв ладонями глаза, я огляделась. Я в больнице. В горле всё пересохло и ужас того, что я видела, засел в моей голове.
— Лилли? — услышала я тихий шепот Макса и вздрогнула от неожиданности.
Оглядевшись, я увидела персиковые стены, белый потолок. Большая стеклянная панорамная дверь с окнами в коридор. Моё тело было усыпано всякими датчиками, и я дотронулась до каждого пальцами и подняла голову, смотря на брата.
— Что я здесь делаю? — хрипела я от пересохшего горла, — Я хочу пить.
Макс вылетел из палаты и вернулся с врачом и медсестрой, которая протягивала мне стакан воды. Трясущимися руками я взяла и залпом выпила воду.
— Мисс Готти? Вы в порядке? — Спрашивал меня мужчина, в халате щелкая пальцами перед моим лицом.
Мужчина был в возрасте пятидесяти лет, черные волосы хмурый взгляд карих глаз и губы тонкой линией.
— Что я здесь делаю? — игнорирую я всех и повторяю вопрос.
— Вы потеряли сознание, и ваша семья привезла вас сюда. У вас упал гемоглобин, вы почти обезвожены, — он переглянулся с Максом и брат ему слабо кивнул, — Ваш организм перестраивается. Лиллиан, вы беременны.
Посмотрев на брата, я истерично хихикнула и перевела взгляд полный ужаса на врача.
— Это быть не может. Это невозможно, — истерично хихикая, говорила я, — Внутриматочная спираль, дает почти сто процентов защиты.
И в этот момент мой желудок рухнул вниз. Мой сон отдавался дрожью в моих руках. Дочь Лео.
— Этого не может быть, — низким шепотом говорила я, — Я не могу быть беременна, не могу быть… только не от него! — бормотала я себе под нос.
— Спираль не дает сто процентов защиты, если её срок годности подходит к концу. У вас последний год, а значит, любая осечка может дать сбой, — спокойно говорил доктор, — Ваш срок примерно пять-шесть недель, судя по анализам крови, которую мы взяли у вас вчера.
Переводя взгляд на доктора и Макса я истерично хихикнула и закрыв глаза начала считать. С Лео я переспала примерно две недели назад, он не может быть отцом ребенка. Перед тем как я сбежала, я переспала только к одним человеком.
— О господи, — выдавливая из себя эту фразу, я посмотрела на Макса, а он слегка пожал плечами, — Ты сказал ему?
В ответ он лишь отрицательно покачал головой. Марк Рид отец моего незапланированного ребенка. Тот, кого я оберегала от этого мира и пыталась не втягивать, но он сам вечно лез в него по самые уши.
— Спираль мы удалили. Плодное яйцо прикрепилось далеко от спирали, и мы без труда её удалили, чтобы она не беспокоила вас. — Говорил доктор Грей, если верить его бейджику.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Остановитесь, прошу. Я-я-я н-не х-хочу этого, — обхватывая себя на голову, бормотала я, — Мне не нужно это, не сейчас.
— Лилли, успокойся. — Прозвучал голос брата, который садился на мою постель, — Успокойся, — он прижал меня к своей груди и я, вздрагивая, заплакала.
— Макс, они убьют её. Я знаю это, — сквозь слезы бормотала я, — Я видела, она придёт за мной.
— Кто придёт? Лиллиан, ты устала, и ты бредишь. — Поглаживал меня по волосам Макс.
— Роуз, она придёт за мной. Чарльз придёт за мной, они все хотят моей смерти. — Шепотом бормотала я как сумасшедшая.
Мой сон не выходил из моей головы, меня бросало в холод от воспоминаний о словах моей дочери из сна. Я убийца.
— Лиллиан, успокойся. Ты в безопасности, никто к тебе и на километр не подойдет, обещаю, — целуя меня в макушку, Макс гладил меня по спине и немного покачивал.
Я цеплялась руками за простыни и дрожа на руках брата всхлипывала захлебываясь слезами.
Открыв глаза снова, я не помнила, как уснула. Приглушенный свет в палате и ночь за окном, говорили мне, что я снова уснула а, как и когда я не помнила. Воспоминания о беременности заставили меня прикоснуться к животу.
— Ну и что мы будем теперь делать? — Шептала я, прикладывая руку к животу.
На мой шёпот ко мне заглянул один мужчина в костюме и слегка кивнул мне. Я узнала его. Один из телохранителей отца. Начальник охраны Кевин. Мужчина сорока пяти лет с коротко стрижеными волосами и широкой челюстью. Его тонкие губы всегда были сложены в узкую линию.
Укладываясь на бок, я вглядываюсь в окно в ночную тишину, и мои глаза закрываются от усталости, которая, по всей видимости, была всё это время из-за беременности.
Проснувшись утром меня, встретил доктор Грей. Задавая мне миллион вопросов о том как моё состояние и готова ли я ехать домой. Он выписал мне витамины, обходиться без стрессов и нагрузок, так как моя беременность находилась под незначительной угрозой. Стрессы и нагрузки в моём мире неизбежны.
— Значит, есть вероятность того, что я потеряю ребёнка? — Шепотом говорила я, закрывая лицо руками.
— Угроза есть, но не большая. Если вы не будете нервничать и не будете нагружать себя, то всё будет замечательно. — Доктору было явно некомфортно говорить об этом.
— Значит, вы выписываете меня и прописываете лишь пить таблетки и не нервничать? — пищала я, укладываясь на кровати.
— Да, всё верно. После обеда будут готовы ваши анализы, мы всё проверим, я подготовлю выписку, и вы можете быть свободны, — поднимая уголки губ, говорил доктор Грей.
Меня постоянно тянуло в сон, и мой организм хотел спать так, что ощущение было, будто я не спала неделю. После того как док ушёл, я мгновенно уснула.
Послеобеденная выписка далась мне тяжело. Сон был лишним и я чувствовала себя овощем, который еле передвигался и мечтал о сне. Доехав до дома я немного расслабилась. Поездка до дома для меня была каторгой, я искала везде опасность. «С Темными покончено» успокаивала я себя.
Моя паранойя развивалась очень быстро.
Шаркая ногами по полу, я мечтала о своей постели. Ступив одной ногой на лестницу, я увидела Агату, которая шагала в мою сторону.
— Лиллиан, — обнимала меня крепко мачеха, — Ты нас до смерти напугала, малышка.
— Сплюнь. — Пыталась я выдавить из себя улыбку.
— Ты выглядишь уставшей. — Погладила меня по волосам мачеха.
— Агата, почему у тебя нет детей? — Мой вопрос взрывается перед лицом Агаты словно бомба, от которой она бледнеет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я бесплодна, к сожалению, но у меня есть вы. Хоть и не родные, но я люблю вас, как своих, — Пыталась она улыбаться, но тщетно.
Я обняла её в ответ и прошептала ей на ухо: — Я люблю тебя. Спасибо тебе за всё, что делаешь в жизни папы.
— О милая, — вытирая слезы, Агата обняла меня в ответ и поглаживала по спине.
