Находившаяся ближе всех к бару группа людей откинулась назад, подальше от тонкой линии искр и позволила жидкости войти в организм.
— Вот как надо! — закричала Рейган, когда пламя, наконец, потухло.
— Мило, — послышался голос Трентона. Я обернулась и увидела его, стоящего напротив со скрещенными руками.
— Держись подальше от ребят вон в том углу, — предупредила я парня, кивая в сторону кучки идиотов, которыми занимались Грубер и Коди.
Трентон повернулся туда, откуда доносился шум и покачал головой.
— Не указывай, что мне делать.
— В таком случае проваливай из моего бара, — усмехнувшись, парировала я.
— Злюка, — сказал он и пожал плечами.
— Бад Лайт!
— Пожалуйста, Маргариту!
— Эй, крошка, — окликнул знакомый голос.
— Привет, Бейкер, — улыбнулась я. За весь последний год он часто оставлял мне хорошие чаевые. Я перевела взгляд на Трентона: он стоял, нахмурившись, будто пытался осмыслить что-то.
— По-моему, тебе не хватает рубашки, — сказал Трентон.
Я обратила внимание на свою сделанную под кожу майку. Моя грудь так и просила, чтобы с ней пошалили, но я, черт возьми, работала в баре, а не в медицинском центре.
— Ты что-то имеешь против того, как я выгляжу?
Парень хотел было что-то сказать, но я прикоснулась пальцем к его губам.
— Вообще-то это был риторический вопрос. Хотя это мило, что ты беспокоишься.
Трентон поцеловал мои пальцы и оттолкнул руку.
Рейган послала стакан виски Трентону, при этом подмигнув ему. Он подмигнул ей в ответ и поднял свой стакан, после чего направился к бильярдному столику. Неподалеку Коди и Грубер все еще пытались унять разбушевавшихся посетителей, что привлекло внимание Трентона: пару секунд он наблюдал за действиями шайки, а затем направился к ним. Заметив, как группа людей притихла, я поняла, что Мэддокс что-то сказал им, а вслед за этим Грубер и Коди вывели особо шумных за дверь.
— Может пора взять этого парня на работу? — спросил Хэнк, смотря через мое плечо.
— Он ни за что не согласится, — ответила я, смешивая еще один коктейль. По сравнению с его младшим братом, Трентон предпочел бы обойтись без драк. Не похоже, чтобы он боялся, в нем, как и во всех Мэддоксах, это оставалось стандартным способом решения проблем.
Каждые последующие пятнадцать минут, я поглядывала в зал, стараясь найти глазами причудливую каштановую шевелюру и белую футболку. Короткие рукава идеально обтягивали его мускулы и широкую грудь. От этой мысли все внутри у меня сжалось в немыслимой тоске. Я закрыла глаза, поймав себя на мысли, что без стыда пялюсь на него. Трентон всегда был неким запретным плодом для меня, и я никогда не старалась узнать его лучше, чтобы понять почему. Без сомнения, он был запретным плодом для многих женщин, что налагало на себя определенным образом обстоятельство, которое подтверждало наличие поклонниц, а то и толпы. Мысль оказаться одной из них меня не прельщала. Но нельзя было не заметить то, как сильно я отличилась от тех, кто, как мне казалось, подходил ему.
Трентон перегнулся через стол, чтобы сделать последний победный удар, а затем его белая бейсболка повернулась обратной стороной. Наверное, одна из его любимых, грязно белого цвета, на фоне которой, казалось, будто его красивая загорелая кожа выглядела еще темнее.
— Вот дерьмо! Голову даю, что только что видела две драки на входе! — сказала Блиа, ее глаза широко открыты. — Нужен перерыв?
Я кивнула, забирая оплату за последний коктейль.
— Не задерживайся. А не то через пять секунд тут всем вынесут мозг.
Я подмигнула:
— Зайду в туалет, покурю и вернусь.
— Не смей нас бросать, никогда, — сказала Блиа, начиная принимать заказы. — Я еще не готова работать в этой адской части бара.
— Не переживай. Сперва Хэнк подожжет меня.
Босс оскорбленно бросил в меня салфетку.
— На этот счет у меня свой план — ответил Хэнк, потирая руки.
Я сделала вид, что боксирую его руку, а потом быстро убежала в уборную. Как-то раз, находясь в кабинке, я быстро сняла колготки до колен и села, ощущая, как звуки музыки снаружи сотрясают все помещение. Стены дрожали, а я представила, как мои кости повторяют то же самое.
Проверив телефон, я положила его на верхушку серого контейнера, предназначенного для туалетной бумаги. Ти Джей по-прежнему молчал. Я не собиралась ему писать первой, так как была не из тех, кто вешается на шею или унижается, пытаясь расположить человека к себе.
— Ты закончила? — спросил Трентон снаружи.
Мое тело напряглось.
— А ты что здесь делаешь? Это комната для девочек, Техасский Рейнджер.
— Ты только что намекнула, что я похож на Чака Норриса? А что, мне нравится.
— Убирайся отсюда!
— Расслабься, я же не вижу ничего.
Я спустила воду и толкнула дверь с такой силой, что она ударилась о край умывальника. Ополоснув руки и воспользовавшись одноразовыми салфетками, я, наконец, повернулась к Трентону.
— Рад, что персонал делает здесь то, что велит табличка на дверях. А-то я сомневался.
Пресытившись этим диалогом, я оставила парня стоять в уборной и прошла в сторону выхода.
Как только я оказалась снаружи, прохладный воздух окутал меня с головы до ног. Пожалев, что не взяла куртку, я старалась не замечать, как задрожали губы, и перевела взгляд на улицу. Машины продолжали прибывать, успевая парковаться на траве в дальней части территории бара. Дверцы автомобилей открывались и закрывались со стуком, из них выходили какие-то люди, друзья, парочки и направлялись к входу, чтобы занять очередь среди студентов, покорно ожидающих, когда посетители будут покидать заведение.
Внезапно, я увидела Трентона. Он стоял возле меня, зажигая сигарету и предлагая зажечь мою.
— Думаю, тебе пора заканчивать с этим, — сказал он. — Плохая привычка, девчонкам не идет.
Мне пришлось вытянуть шею, чтобы лучше разглядеть его.
— Что? Я не хочу казаться милой. Я вообще не девчонка.
— Ты мне не нравишься.
— А вот и нет.
— Я тоже не пытаюсь быть милым.
— У тебя плохо получается.
Я посмотрела на него, стараясь изо всех сил не тешить свое самолюбие, так как для меня еще ничего не было ясно. Где-то внутри, в груди, я почувствовала тепло, растекавшееся медленно, но головокружительно. Когда оно заполнило мое тело вплоть до кончиков пальцев, я поняла, какое влияние этот мужчина оказывает на меня. Словно все, что меня касалось и не касалось, было желанным. Мне не пришлось даже прикладывать никаких усилий. То, как он меня оценивал, взглядом полным загадки и томления вызывало зависимость. До сих пор я испытывала только табачную. Поймав себя на мысли, что хочу большего, я не знала, было ли в нем что-то особенное, из-за чего я чувствовала все это или же это было что-то еще. И, тем не менее, это напомнило мне первые три месяца отношений с ТиДжеем. Ощутив долю тепла на секунду, я почувствовала, как оно исчезает, сменившись легкой дрожью.
