свою жизнь ради вас.
– Не ради меня, – поправил принц. – Ради нашего ребенка. И твоя жизнь все равно изменится. Или ты думаешь, что будешь работать в охране на девятом месяце беременности?
На скулах Калисты выступил румянец.
– Я не думала об этом. У меня не было на это времени.
Он махнул рукой:
– Ну, у тебя появилось время, чтобы подумать, Калиста. Твоя жизнь все равно изменится, поэтому свадьба не усложнит твое положение. У тебя будет крыша над головой, ни ты, ни ребенок не будете ни в чем нуждаться. Тебе не придется беспокоиться о деньгах. Обо всем позаботятся за тебя.
– Осталось только согласиться стать вашей женой, – решительно сказала она.
Ксеркс улыбнулся:
– Брак со мной может быть очень приятным.
Она покраснела сильнее.
– Я не хочу выходить за вас. Я всегда хотела служить в армии Аксиоса.
Ему стало любопытно.
– Есть и другие способы служить своей стране, которые намного увлекательнее, чем охрана Адониса или меня.
– Мой отец был капитаном, и я хотела пойти по его стопам. – Она помолчала, потом прибавила: – И мне дорога моя страна. Я много лет упорно трудилась, чтобы добиться успеха, и я не хочу бросать все это ради брака.
Ксеркс ее понимал. Она наверняка столкнулась с множеством проблем, чтобы добиться успеха в армии. Он отлично знал, что такое армейская карьера.
– Тебе нужна слава? – спросил он.
Она насторожилась и села с очень прямой спиной. Ему захотелось поставить чашку, подойти к Калисте и размять ее плечи.
– Нет, – уверенно сказала она, в ее глазах читалась непонятная эмоция. – Меня не волнует слава. Я люблю эту страну, и для меня самая большая привилегия – служить ей.
– А твой ребенок? – спросил Ксеркс, потому что рано или поздно ей придется понять, в какой ситуации она оказалась. – Если ты не выйдешь за меня замуж, что ты будешь делать? Женщины с детьми, безусловно, могут служить в армии, но в этом случае у них должен быть партнер, который присмотрит за ребенком. А кто присмотрит за нашим ребенком, Калиста?
На ее лице отразился шок. Потом она резко отвернулась и стиснула зубы.
– Я не знаю, но я что‑нибудь придумаю, – сказала она.
Ксеркс посочувствовал ей. Он знал, каково быть лишенным выбора и чувствовать себя в ловушке. И ему не нравилось, что Калиста испытывает такие же чувства.
Калиста снова посмотрела на него:
– Почему вы так настаиваете на браке?
– Потому что я подвел очень многих людей. – Он выдержал ее пристальный взгляд. – Но я не подведу своего ребенка.
– Как мое замужество поможет нашему ребенку?
– Я хочу, чтобы наш сын или дочь жили со мной во дворце, где я смогу их защитить. Им нужны мать и семья. Все это будет у него, когда мы поженимся.
Калиста с такой силой сжала подлокотники стула, что побелели костяшки ее пальцев.
– И как я смогу вписаться в такую жизнь? – спросила она.
Ксеркс наблюдал, как солнечный свет скользит по ее волосам, выделяя прядки золотистого и карамельного цвета. Ему не терпелось прикоснуться к ним.
– Ты будешь моей любовницей, – сказал он.
Она резко взглянула на него, и стало очевидно, что ей совсем не нравятся его слова. Вспышка гнева Калисты напоминала жар от камина, прорывающийся через железную решетку. Ксеркс был готов отдать все, что угодно, чтобы преобразовать ее гнев в страсть и удовольствие. Однажды ему это удалось, и Калиста была в восторге.
– Это все, что вы хотите от меня? – произнесла она. – Секс и мой ребенок?
– Наш ребенок, – уточнил он. – А что еще ты можешь мне предложить?
Калиста вздернула подбородок, ее глаза янтарного оттенка сверкнули золотым огнем.
– Не играйте со мной, ваше высочество. Я не одна из ваших хорошеньких игрушек. Я могу убить вас.
Он улыбнулся, и каждый мускул его тела напрягся от мысли о ее попытке убить его.
– Попробуй и узнаешь, как далеко ты зайдешь.
На секунду он подумал, что Калиста в самом деле бросится на него. Венка у основания ее шеи забилась чаще. Солнечный свет, пробивающийся сквозь виноградные лозы над их головой, золотил ее кожу.
Ему хотелось, чтобы она встала со стула и потянулась к нему. И тогда он обнял бы ее, успокоил и подарил удовольствие.
Но Калиста не сдвинулась с места, выражение ее лица стало жестким. Словно она вылила холодную воду в огонь своего гнева и потушила его.
– Мне надо отдохнуть, – произнесла она натянутым тоном. – Пожалуйста, покажите мне мою комнату.
Ксеркс понял, что обидел ее.
И ему это не понравилось. Он осознал, какая пропасть лежит между ними. Более того, у Калисты действительно не было выбора, а у Ксеркса он был. Она не сможет ему отказать, но даже если не выйдет за него замуж, то все равно проиграет, став матерью‑одиночкой.
Она уязвима.
Калиста желает служить своей стране. Она упорно трудилась, чтобы добиться успеха. А потом совершила ошибку и теперь за нее расплачивается. Она права – несправедливо играть с ней.
Но Калиста не просто воин. На самом деле она страстная и пылкая женщина, которая интересовала его больше всех. Неужели она не понимает, что абсолютно нормально иногда быть такой женщиной?
Однако сейчас не время для подобных дискуссий. Калиста выглядит измученной.
Ксеркс осторожно произнес:
– Я Хранитель трона, это мой официальный титул. И моя цель – возглавить армию, чтобы защитить Аксиос. У моей жены будет такая же жизненная цель. Фактически любой принц или принцесса Аксиоса обязаны защищать свою страну. Я понимаю, что это не армия, но конечная цель все та же.
Ее взгляд дрогнул, она смягчилась:
– Я не думала об этом.
– Не надо преклоняться перед титулами или думать о различиях в нашем социальном положении, Калиста. Мы с Адонисом носим татуировку льва только потому, что мы такие же солдаты, как и ты. Мы – главные защитники этой страны, а выйдя за меня замуж, ты пополнишь наши ряды. – Ксеркс не ожидал, что будет говорить как его отец, и это должно было его взволновать. Но он был спокоен и предельно серьезен.
Она уставилась на него, слегка хмурясь, словно удивлялась. Как будто он рассказывал ей что‑то новое.
– Да, – тихо сказала Калиста через мгновение. – Вы правы. Мы оба служим своей стране.
– Конечно, я прав. – Он вгляделся в ее лицо. – Почему ты так страстно хочешь служить Аксиосу?
– У меня свои причины.
– Ты будешь моей женой, Калиста. Теперь твои причины – мои причины.
– Но я еще не ваша жена.
Он улыбнулся:
– Как муж и жена, мы должны быть откровенны
