Барон со Светкой привезли литровую бутылку «Флагмана» и коробку каких-то немецких конфет.
– Как вам наша водка? – спросила Татьяна, открывая «Флагман».
– Я понял, какой вкус должен быть у водки, – объявил барон. – В Европе водка без вкуса, а у вас… как бы так выразиться? Вкус есть. У нас – алкоголь и алкоголь. Безвкусная. И ваши коктейли мне понравились. Ерш, например.
Мы с Татьяной хихикнули. Я сказала, что пиво у меня есть, и я могу предложить гостю один из наших национальных коктейлей.
– Нет, не надо, – серьезно сказал фриц. – Слишком… как у вас говорят? – забористо.
– Так можно сделать «ерш лайт», – невозмутимо заметила Татьяна. – Водку с безалкогольным пивом.
– Как вы сказали? – оживился немец и тут же извлек из внутреннего кармана электронную записную книжку. – Я сейчас зафиксирую. Это мне для книги, – пояснил он нам и внес в записную книжку название и состав очередного коктейля. Потом объявил, что в ближайшее время его попробует. Только пробовать будет там, где соберется спать, а то им со Светой еще добираться до Светиной квартиры. По собственному опыту немец знал, что дегустация новых русских напитков для него обычно заканчивается отключкой.
Немец произнес несколько тостов (ну прямо как наш, «русак», после третьей рюмки, до грузина ему, правда, пока было далеко), затем объявил лично мне, что у него специально для меня составлен список вопросов, на которые он хотел бы получить ответы. Список он мне оставит и просит подробно ответить на них в письменном виде. Я могу отдать ему дискету, если успею, пока он не вернется в Германию, а если не успею – то следует переслать ответы по электронной почте. Если я захочу что-то добавить по темам – он будет только рад. Вместе с распечатанным списком он вручил мне конверт и спросил, хватит ли мне такого гонорара за мои предстоящие труды. Я сунула нос внутрь, обнаружила две бумажки по пятьсот евро и решила, что хватит.
Когда я прятала деньги в своей спальне, за стеной, в квартире соседа, началось купание пингвина Хрюши, который там живет. Но это мы с Татьяной знали, что там происходит, рыжая же с немцем забеспокоились. Отто Дитрих уже был научен собственным печальным опытом – ожидать в России всяких гадостей, существования которых добропорядочный немец и предположить не может. Светка же, выросшая в условиях, приближенных к боевым, сразу приготовилась отражать атаку. Тем более, она могла предположить, что в моей квартире и ее окрестностях следует ожидать различных эксцессов.
– Не волнуйтесь, – с милой улыбкой сказала Татьяна. – Это соседский пингвин принимает холодную ванну.
Отто Дитрих изъявил желание сходить взглянуть на пингвина. Светка тоже. Татьяна повела их к Стасу. Я осталась.
Стоило двери за гостями закрыться, как из шкафа пулей вылетел Вадим и бросился в туалет. Облегчившись, он сказал, что надо бы в шкафу приспособить что-то для длительного сидения.
– Пива надо меньше пить, – заметила я. – Почитай воспоминания бывших телохранителей. Например, одного президентского, писателем заделавшегося. Но, надо отдать ему должное, в его книге есть кое-что поучительное для тех, кто намерен сидеть в засаде.
– А ты сидела? – хмыкнул Вадим и сгреб меня в объятия.
В это мгновение зазвонил телефон. Как всегда – не вовремя. АОН номер не определил.
– Не бери, – прошептал Вадим мне в ухо.
– Не могу.
Я сняла трубку. Лучше бы я этого не делала! Звонил Сереженька. Как почувствовал, сволочь, что я собираюсь лобызаться с другим мужиком.
Сереженька звал меня замуж.
Я хотела было выругаться, но сдержалась. Вместо этого спросила, что Сергей намерен делать в обозримом будущем. Бывший милый еще не решил.
– Ты в России?
– Да, конечно, – удивился Сергей.
– Ты понимаешь, что ты – беглый зек? Что тебя ищут? Причем не только органы?
Сергей сказал, что все это – решаемые вопросы. Сидя в тюрьме, он не мог их решить, а на свободе все утрясет. И будет вообще свободен – как ветер в поле. Возьмет под свое четкое руководство фирму умершего тестя, будет заниматься тем, чем занимался в последние годы, только хочет исправить одну-единственную ошибку, которую сделал в прошлом. То есть жениться на мне.
– Юля, я хочу тебя видеть, – сказал Татаринов. – К сожалению, я не могу к тебе приехать, потому что опасаюсь засады. Наверное, за твоей квартирой следят.
– Ты хочешь, чтобы я приехала к тебе?
– Да. Но не сейчас. Но будь готова выехать в любой момент. Я дам тебе знать, когда будет можно.
«Жди больше, так я все и бросила и сорвалась к тебе! Ты несколько припозднился, бывший милый», – подумала я.
После заверений в любви Сергей со мной распрощался и обещал не терять связь.
Я повесила трубку и в бессилии опустилась на пуфик. Настроение резко ухудшилось. Вадим, уходивший в комнату пока я говорила, вернулся. По-моему, он тоже с кем-то разговаривал – по сотовому. Посмотрел на меня.
– Налей мне водки, – попросила я.
Ни слова не говоря, он сходил в комнату и вернулся с до половины наполненным водкой бокалом для шампанского и стаканом сока. Я выпила. Вадим сел передо мной на корточки и взял мои руки в свои.
– Тебе плохо, – сказал он утвердительно. – Так почему ты сразу не послала его к чертям собачьим?
Я пожала плечами.
– Потому что просто не можешь послать или потому что хотела выяснить, где он?
– Второе, – ответила я.
– Звонок был по трубке, откуда-то из-под Выборга.
Я распахнула глаза и уставилась на Вадима. Оказалось, он во время нашего общения с Сергеем позвонил кому-то из знакомых, кто смог определить местонахождение трубки, с которой идет сигнал. Да, техника у нас далеко шагнула!
– Что ты теперь хочешь? – спросил Вадим.
– Поцелуй меня, – попросила я.
И он поцеловал, и прижал к себе, и уже начал раздевать, когда позвонили в дверь. Видимо, гости наобщались с пингвином. Мазнув меня губами по щеке, Вадим юркнул в шкаф, а я открыла входную дверь.
Светка с бароном выглядели как две мокрые рыжие курицы, но были безмерно счастливы, барон в особенности. За ними следовала не менее радостная Татьяна. Глядя на ее сияющую физиономию, я не могла понять: что случилось? Хотя порадовалась за соседку. Я счастлива, когда близкие мне люди так выглядят. Последним зашел сосед, которого пригласила Татьяна.
– Юль, скажи немцу, что я ему Хрюшу готов подарить. Пусть забирает его в свою Германию и держит в своем замке. И разводит там пингвинов, тюленей и кого хочет.
– Хрюша – даже не старинная икона и не бриллиант из коллекции Екатерины Второй, его в багаж не спрячешь, – заметила я. – Тут же ветеринарные справки какие-то потребуются…
– Я сам пойду по всем инстанциям, – сказал сосед, которому оставленный сестрой пингвин надоел до чертиков. Предпоследний спонсор сестры избавился в свое время одновременно от двух «подарков» – возлюбленной и пингвина, подарив его ей на память об их любви, а девушка, найдя очередного поклонника, перебралась к нему, оставив Хрюшу брату. С пингвином новый спонсор ее брать наотрез отказался. Правда, рыбу пингвину спонсировал – только чтобы жить отдельно от ее потребителя.
Сосед рванул вслед за бароном и Светкой в большую комнату. Там он сказал Отто Дитриху, что хочет сделать ему подарок, чтобы Хрюша напоминал барону о пребывании в России. Но барон ответил, что у него уже много сувениров, напоминающих ему о пребывании в России, и что он Россию и без сувениров никогда не забудет. И вообще, появление в их родовом замке пингвина не одобрит его мама.
Я слушала все эти разговоры, стоя в коридоре. Меня задержала Татьяна, ухватив за рукав.
– Ну? – спросила я у соседки.
– Юлька, я влюбилась! – прошептала соседка с сияющими глазами.
– В кого? – не поняла я.
– В Отто Дитриха. Помоги мне увести его от Светки!
Я в очередной раз за сегодняшний вечер плюхнулась на пуфик.
– Ты никого другого для своей любви выбрать не могла? – спросила я.
– Чья бы корова мычала, – заметила Татьяна, прислонившись к стеночке.
Внезапно до меня дошло…
– Ты его к змеям водила? – спросила я.
Татьяна кивнула со счастливым видом. Отто Дитрих спросил, принято ли в России в квартирах держать домашних животных. Ему и показали, что принято…
– Он змей любит! Он их в руки брал и гладил! Он их не боится! Он сказал, что всегда мечтал иметь дома змею, но ему мама не разрешала!
«Вот что значит – придурочный немец», – подумала я. Но Светка барона, пожалуй, просто так не отпустит. Если, конечно, не вернуть ей Ящера. Или она Ящера уже не хочет? Надо прояснить ситуацию.
– Пошли в комнату, – сказала я Татьяне.
В комнате шла пьянка. У Светки был уже взгляд мартовской кошки. Я помнила, что Светка начинает хотеть мужика, когда выпьет. Даже иногда на них бросается, как сама мне говорила. Интересно, на кого она бросится сегодня? Или на двоих сразу?
И я начала помогать Татьяне, шепнув соседу на ухо, что от него требуется. Главное – вывести Светку из квартиры без барона.
