мавки. Ещё немного и потеряет сознание, опустится на тёмное, холодное дно реки и перестанет существовать. И она ничего не сможет с этим поделать. Ничего. Она — совершенно беспомощна.
— Кар! — Дагни клюнул рубин в её перстне, вытаскивая хозяйку обратно на свет.
Рогнеда заморгала, с удивлением осознавая, как быстро колотится сердце. Руки были холодны как лёд, и она приложила их к разгорячённому лицу, чтобы окончательно прийти в себя.
— Ладно, всё будет хорошо, — сказала она Дагни. — Где наша не пропадала. Нам просто нужен крепкий план.
Кощея Рогнеда видела один раз. Пять лет назад, когда он пришёл к отцу за карточным долгом. Чародей был высок и худ, длинные белоснежные волосы ниспадали на плечи, а половину лица закрывала золотая маска. Кожа на молодом лице такая светлая и тонкая, что можно было разглядеть каждую венку под ней. Рогнеда смотрела на него, словно завороженная. Он казался таким могущественным, древним и потусторонним.
Кощей отказался от денег, которых, впрочем, у них всё равно не было. Вместо этого он предложил отдать гребень, принадлежавший матери Рогнеды. Целое состояние, что ему задолжал отец, Кощей променял на кусочек соснового дерева на котором, словно отражения друг друга были вырезаны образы девоптиц: с одной стороны Сирин, а с другой — Алконост.
Рогнеда хорошо помнила этот гребень, в нём не было ничего необычного, ничего волшебного. А Кощей был известным охотником за артефактами. Она помнила, как загорелись раскосые золотые глаза, когда заприметили гребень, с которым игралась сестра на полу у печки. Кощей медленно поднял тяжелую от золотых перстней ладонь и указал пальцем на сестру.
— Дашь гребень — прощу долг, — говорил он медленно и тихо, но каждое его слово врезалось в сознание.
Отец не верил своей удаче и едва сдерживал улыбку. А когда дверь за Кощеем закрылась и в комнате будто сразу стало светлее, он расхохотался.
— И зачем ему понадобился этот гребень? — пробасил отец, садясь за стол и наливая в чарку медовухи. — Он же даже не волшебный.
— Может быть, просто понравился? — предположила Рогнеда и не поверила своим словам.
Отец покачал головой и отхлебнул из чарки.
— Не будь это Кощей Бессмертный, я бы сказал, что сделка вышла удачной. Но раз он обменял столько золота на гребень, значит, цена ему ещё больше. Знать бы только, в чём соль…
Рогнеда легла на лавку, выныривая из воспоминаний. Просто так к Кощею не попасть, он не любил гостей. Да и одной к нему в терем соваться — гиблое дело. Едва ли она сможет проникнуть незамеченной, так что нужен был кто-то, кто отвлечет на себя внимания Кощея, пока она занимается кражей.
Рогнеда стянула со стола карту и развернула. Указанный Финистом квадрат был в глубине терема. Ни одного окошка, значит, птицам не пробраться. Да и вряд ли они смогли бы утащить целую шкатулку.
Нужен подельник. Дагни спрыгнул хозяйке на живот и принялся прохаживаться взад-вперёд, периодически выковыривая нити из ткани.
— Напомни мне как-нибудь завести парочку друзей, Дагни. — Рогнеда вертела карту то так, то эдак, размышляя.
— Кар, — ответил Дагни.
Раньше она всегда брала с собой Войко туда, где не могла справиться самостоятельно. Рогнеда раздражённо выдохнула и накрыла картой лицо. Теперь она оказалась совсем одна. Никогда не думала, что останется без Войко.
— Зачем ты подвёл меня? — пробормотала Рогнеда.
— Кар.
— И что? Подумаешь, лишила его глаза и не разрешила жениться. Тоже мне, повод.
— Кар.
— И секла я его за дело!
— Кар.
— Сломанные рёбра он сам себе заработал! Уйди! — Рогнеда раздражённо смахнула с себя Дагни и села. — Совестью решил стать? Выметайся!
Дагни перелетел на подоконник, обиженно посмотрел на хозяйку серым глазом и выпорхнул в окно.
***
В Царских Палатах было необычно тихо. Слуг не видно, немногочисленные стражники прохлаждались, предпочитая службе крепкий послеобеденный сон прямо на рабочем месте. Это значило только одно: царь и Власта отбыли из терема.
— Где царь? — Рогнеда растолкала стражника у входной двери.
— Госпожа Рогнеда. — Он тут же приосанился и потёр заспанное лицо. — Отбыл в Звёздную Башню, госпожа.
— Встречается с Советом Чародеев? — Она удивлённо вскинула брови. — Это ещё зачем?
— Не могу знать, госпожа. — Пожал плечами стражник, а потом наклонился и продолжил заговорческим шёпотом. — Ходят слухи, что это из-за Гвардии. Говорят, у них что-то не ладно.
— Так а царь тут при чем? Гвардия ему не подчиняется. Да и Совету тоже.
— Не могу знать, госпожа.
— Ладно. — Рогнеда махнула рукой. Сейчас было не до этого. — А царевич Дарен здесь?
— Был. — Кивнул стражник. — Наверное, как всегда, в библиотеке. Но вы лучше у слуг спросите, если отыщете кого, конечно.
Рогнеда бросила стражнику небрежное «спасибо» и направилась наверх, в сторону библиотеки. От одной мысли об этом месте, по телу пробегали мурашки, а перед глазами снова возникал устланный птичьими трупами ковёр. Рогнеда силой затолкала эмоции вглубь себя, на задворки сознания, туда, где не будет слышно даже слабого эха. Сейчас не время.
Отец учил её подавлять эмоции. Сохранять голову холодной и ясной. Всё контролировать. Себя, окружающих, ситуацию. Ему это прекрасно удавалось. Большую часть времени. Когда дело не касалось азартных игр. Рогнеде удавалось хуже. Она легко злилась. Слишком легко. Грусть, радость, отчаяние, обида, боль, страсть — она подавляла их мгновенно, давила в зародыше. Но гнев иногда брал верх, раздирал на части и вырывался на свободу. И это чертовски раздражало.
Рогнеда остановилась и сделала глубокий вдох. Ну, вот, опять. Стоило об этом подумать, и в груди заклокотало раздражение. С выдохом раздражение затихло и нырнуло в темноту к остальным эмоциям, а Рогнеда открыла дверь в библиотеку.
Дарен был не один. Он сидел за столом, а вокруг юлой вилась Есения. Свет падавший на неё из большого окна заставлял светлые волосы и кожу буквально светиться.
— Но ведь волк сделал за Ивана всю работу! — смеялась Есения детским заливистым смехом. — А ему досталось всё готовенькое. И царевна, и полцарства. Нечестно как-то.
Дарен покачал головой, рассмеялся и ткнул пальцем в книгу.
— Нет, всё правильно. Это ведь не простой волк — это предок, посланный Ивану из загробного мира специально, чтобы помочь.
— Предок?
