Резонанс «летучки»
– И всё это стало для тебя неожиданностью? Ты не готов был к последствиям?
– Ещё в 1978 году, когда я переехал из Ленинграда в Москву и меня взяли на работу администратором в Главную редакцию программ для молодёжи ЦТ, я был убеждён, что уйду из неё только на пенсию. И все годы моей работы там те, кто составлял костяк редакции и имена которых знала вся страна, и те, чьи фамилии в титрах наших передач мало что кому-нибудь говорили, передавали мне свои знания, опыт, мастерство. И не только в профессиональном плане. Меня учили жизни, в полном смысле этого слова. И я до последних дней буду помнить об этом. Именно благодаря этим замечательным людям я прошёл путь от администратора до главного выпускающего программ и ведущего «Взгляда». И как хотелось работать дальше! Но руководство редакции и телевидения вместе с «ВИDовскими» кукушатами решили по-своему. На следующий день после этого гнусного спектакля главный редактор Пономарёв заявил мне, что, конечно, как депутат я могу остаться работать в редакции, но товарищ Кравченко считает, что с моими политическими взглядами в идеологической организации, которую возглавляет коммунист, мне делать нечего. Кроме того, есть коллективное письмо, в котором мои коллеги отказываются со мной работать. Это было уже слишком. Я потребовал показать мне его. И что же выяснилось? Действительно, четыре человека подписали такое письмо-отречение. Одна фамилия мне была вообще неизвестна. Две другие подписи принадлежали девочкам, которые пришли в редакцию два месяца назад, редактировали тексты Кириллова и к «Взгляду» практически не имели отношения. А возглавляла список «отреченцев» подруга моей бывшей жены, в своё время написавшая «разоблачительное» письмо-пасквиль руководителям редакции.
А теперь давай думать: кто от этого выиграл? Я, естественно, проиграл. Потому что потерял то главное, ради чего жил. Не просто работу, а работу любимую, работу, которую, ей-богу, знал и умел делать не хуже, а лучше многих. К сожалению, дрязги и скандалы в творческих коллективах, в том числе в телевизионных редакциях, неизбежное зло. Но не везде. Мой небольшой опыт работы в составе команды фирмы Донахью и в Москве и в Нью-Йорке говорит о том, что там все без исключения работают на одного – лидера, чаще всего ведущего программы. Это ставит всё и всех на свои места. И места для амбиций, сплетен, доносов там нет и быть не может. Случайные из таких команд изгоняются немедленно, иначе страдают все. То есть работают только те, кто может работать. У нас же всё наоборот. Стоит тебе доказать делом, что ты можешь работать не только за кадром, но и в кадре, и быть лидером команды, как ненависть твоих же коллег растёт прямо пропорционально твоей популярности, причём не тех, с кем ты работаешь непосредственно, то есть режиссёров, авторов, операторов (которые и делают в конечном счёте тебя звездой), а тех, кто при этом лишь присутствует, вечно жалуясь на маленькую зарплату, огромную занятость и некомпетентность и бездарность лидера.
– Ты считаешь, что Мукусев и«Взгляд» суть тождественные вещи?
– Сомневаюсь! Ведь «Взглядом» назывались две по сути разные программы. Разные по манере ведения, монтажу, содержанию, и это было нормально. Мало того, в этой своеобразной конкуренции выигрывал зритель, потому что кто-то любил Мукусева и ненавидел Любимова, кто-то наоборот, а смотрели все. Ведь в главном – нашей политической позиции – и в оценках происходящего в стране, в истории «Взгляд» был един. Вот почему мы так долго лидировали в списке популярности. Меня не стало. И что? Ведь всё осталось у «BИDa». И деньги, и прекрасная аппаратура, и тысячи обслуживающего персонала, и вдруг ставшее ласковым начальство, и сам этот голубой куб «Останкина», а главное – эфир, прямой эфир на многомиллионную аудиторию. Пожалуйста, ребята, работайте! И что же? Какие-то обозные матадоры и шоу-биржи? И это на том месте, где три года существовал некий журналистский храм под названием «Взгляд»?! А сегодня (1992 год. – Е. Д.) вместо разрушенного «Взгляда» некая лужа под названием «BИD», руководители которого со страниц газет кичатся своими доходами. А передача-то где? Зачем тогда всё это? Кто спорит, нужны. Ой как нужны сегодня и «поля чудес», и музыкально-развлекательные молодёжные шоу. Но не вместо, а вместе с настоящей публицистикой, яркими, острыми политическими программами. И критерий оценки должен быть один – не удобство и благожелательство очередного телевизионного либо просто президента, а качество, мера таланта, уровень передачи и её создателей. Можно по-разному относиться к телевидению времён застоя. Безусловно, прежде всего оно было частью чудовищной системы оболванивания людей. Но хоть и подлецы, но далеко не дураки работали на Старой площади. И подбирали они штаты в средствах массовой информации далеко не только по принципу политической благонадёжности, личной преданности и верности «идеалам коммунизма». Профессионализм – вот что стояло зачастую на первом месте. Да, трудно, практически невозможно было говорить с экрана правду, не прибегая к эзопову языку, но в то же время не было и не могло быть халтуры. За неё люди изгонялись с телевидения даже скорее, чем за смелость в высказываниях. Сегодня же те, кто не имел доступа на широкий экран, лишь по причине своей профнепригодности заполонили эфир огромным количеством дешёвки, пошлости, не скрывая при этом своих элементарных меркантильных интересов. А разве в кино, в театре, литературе сегодня положение лучше? И так будет до тех пор, пока в храме искусства – телевизионного, театрального, любого другого – будут хозяйничать торговцы.
Номенклатурный поворот
– Ты что же, против «рынка»?
– Конечно, нет. Я хочу зарабатывать много денег и могу это делать. Но я против денег ради денег. Этот принцип хорош для сферы торговли, а не журналистики.
– Итак, все проиграли из-за твоего ухода с телевидения. Но кто-то это организовал. Значит, кто-то от этого выиграл?
– Конечно – руководство сегодняшних телекомпаний. С моим уходом, да и не только с моим, меньше осталось тех, с кем нужно было спорить, портить из-за этого кровь, здоровье. А значит, жить стало лучше, жить стало веселее.
– Ты специально упрощаешь ситуацию? Неужели ты думаешь, что сегодня на телевидении страсти бушуют меньше, чем при тебе?
– Мне кажется, что страсти сегодняшние далеки от проблем повышения качества конкретных передач и создания новых. В нижних телеэтажах идёт борьба за рекламный рубль или доллар, в средних – бесконечное деление телевизионного железа и площадей между двумя сёстрами-близнецами – двумя российскими телекомпаниями. Ну а в верхних – борьба, старая как мир, борьба за кресло и за близость его к креслу сегодняшнего руководителя страны.
– Ты в «огоньковском» интервью очень тепло и уважительно отозвался о двоих людях. Тем не менее ваши дороги разошлись.
– Ты имеешь в виду Сагалаева и Лысенко? Да, это одно из самых тёмных для меня мест во всей этой давней истории изгнания меня с ЦТ. Если бы она не имела продолжения, то и говорить было бы не о чем. Впрочем, всё по порядку. Действительно, в 1978 году, когда я пришёл в «молодёжку», Лысенко работал редактором-консультантом, а Сагалаев – заместителем главного редактора. То есть первый в меньшей, а второй в большей степени взяли меня под свою опеку. Я относился к ним обоим одинаково почтительно, хотя и чувствовал, что между ними существует, правда не на людях, откровенная недоброжелательность. Анатолий Лысенко – грамотный, эрудированный журналист, был источником самой разнообразной информации для молодых журналистов, что, безусловно, помогало нам при подготовке передач избегать тайных и явных идеологических камней. То есть он действительно был консультантом. Но как человеку творческому, ему безусловно хотелось делать и какое-то своё дело. Но такого дела не было. А были отдельные редкие передачи либо сюжеты в чужих программах. Ну а когда он был назначен заместителем главного редактора, вообще стало не до творчества. Ему поручили курировать «Взгляд». И он вынужден был превратиться в эдакого мальчика для битья, на котором начальники разных уровней срывали свою злость, либо в телефонную барышню, через которую высшее телевизионное руководство передавало нам, тем, кто делал «Взгляд», свои «руководящие» указания. Ну а в свободное от этих дел время Лысенко наговаривал каждому из нас гадости про другого, считая, по-видимому, что принцип «разделяй и властвуй» – лучший и главный принцип руководителя.
Ну а с назначением его директором Российской телерадиокомпании я думаю, что надежды на то, что этот безусловно одарённый человек скажет наконец своё слово в тележурналистике и сможет реализовать себя, растаяли.
