— И?
— И мне больше нечего надеть! — Сложив платье, она вздохнула. — Мои слаксы испачкались и порвались, это тоже грязное…
— Значит, не надевайте ничего.
На ее щеках вспыхнул румянец.
— У меня есть деловой костюм…
Борясь с искушением сказать ей, что одежда не имеет значения, потому что ей недолго придется оставаться одетой, Рафаэль взял ее за руку и вывел на тропинку.
— Мария найдет для вас платье. А сейчас пошевеливайтесь, пока сами не стали чьим-нибудь ужином.
Грейс сидела на кровати и пыталась успокоиться.
Правильно ли она поступила, отказавшись от его финансовой помощи? Конечно, быть принципиальной хорошо, но что, если больше никто не согласится одолжить ей денег? Ее принципиальность может стоить многим людям работы.
Чтобы отвлечься от этих мучительных мыслей, она посмотрела на платье, которое принесла Мария. Оно переливалось, меняя цвет от бирюзового до серебристого. Это было самое красивое платье, которое она когда-либо видела.
Стараясь не думать о той, кому оно принадлежало, Грейс надела его и слегка поморщилась, когда оно плотно обтянуло ей бедра. Бывшая жена Рафаэля была худее ее, печально подумала Грейс и посмотрелась в зеркало.
Это платье было создано специально для того, чтобы очаровывать и соблазнять.
Всего на один вечер, сказала себе Грейс, она превратится в женщину, которой привычно носить такие наряды. Она забудет обо всех своих проблемах, потому что, несмотря на пустые заверения Рафаэля Кордейро, сегодня не сможет их решить. Завтра наступит быстро, а вместе с ним вернется ощущение реальности.
Завтра она отправится домой.
А значит, у нее осталась еще одна ночь в раю.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Когда Грейс спустилась на террасу, Рафаэль уже сидел за столом, держа в руке бокал. Расстегнутый воротник его голубой рубашки лишь слегка открывал бронзовую грудь, но этого было достаточно, чтобы завладеть вниманием девушки. Даже в повседневной одежде он казался холодным, утонченным и недосягаемым.
Ее сердце бешено колотилось. Как ему удается так на нее действовать?
— Должно быть, вы считаете, что я поступила ужасно, обманув этих людей, — порывисто произнесла Грейс, садясь на стул. — Я понимаю, что виновата, поскольку это моя компания, но я ничего об этом не знала. Мне нужно, чтобы вы в это поверили.
Рафаэль сидел, пристально глядя на нее. Он напоминал затаившегося хищника, готовящегося к прыжку.
— Я вам верю. — Его низкий бархатный голос пролился целебным бальзамом на ее истерзанные нервы.
— Верите? — Она не ожидала подобного ответа и не могла скрыть свое удивление и облегчение. — Это правда? Я все еще не узнала, кто виноват, но обязательно выясню и все изменю. Я знаю, что должна была это заметить, но… — Ей ужасно хотелось сказать ему правду, но это прозвучало бы как запоздалая отговорка.
— Но когда целыми днями имеешь дело с цифрами, можно перестать их замечать, — закончил за нее Рафаэль. Его темные глаза выражали сочувствие.
— Да, — солгала Грейс. Впрочем, это было довольно близко к правде. Главное, что он поверил в ее невиновность. — Теперь, когда вы верите в мою невиновность, я могу наконец успокоиться.
— Думаю, нам следует оставить этот неприятный инцидент в прошлом.
Глядя на изгиб его чувственного рта, нельзя было не вспомнить о поцелуе. О сильных мужских руках, ласкавших ее тело. Не думать о том, что могло бы произойти, если бы она тогда не остановилась…
Грейс тряхнула головой, чтобы прояснить мысли. Глупо предаваться девчоночьим мечтам, твердо сказала она себе. Рафаэль Кордейро был не для нее, и один-единственный поцелуй в джунглях ничего не менял.
У них нет ничего общего.
— Я даже не поблагодарила вас за платье. Оно очень красивое и подходит мне. — Грейс улыбнулась Марии, когда та принесла ей напиток. — Но его прежняя владелица явно была худее меня.
— На вас оно смотрится лучше. — Рафаэль поднял бокал и оценивающе посмотрел на нее. — Намного лучше.
Его нежелание говорить о бывшей владелице платья ничуть не удивило Грейс, однако вызвало у нее множество вопросов. Она закусила губу, чтобы не озвучить их.
Кем была та женщина, которой принадлежало это платье? Любил ли он ее? Причинил ли ей боль? Смотрел ли на ту, другую, так же, как смотрит сейчас на нее?
Поймав на себе его взгляд, Грейс провела ладонью по блестящей ткани.
— Не представляю, как можно было оставить подобную красоту. В таком платье любая женщина чувствовала бы себя красавицей.
— Его владелице не терпелось отсюда, уехать. Жизнь в джунглях оказалась для нее невыносимой. — Его голос не выдавал никаких чувств, но Грейс знала наверняка: не жизнь в джунглях оказалась невыносимой для владелицы платья, а жизнь с Рафаэлем Кордейро.
Значит, он все же причинил ей боль. Такую сильную, что она сбежала, даже не собрав вещи.
И почему она, Грейс, зная об этом, сидит здесь и подвергает себя действию его чар? Чем она готова рискнуть ради мимолетного удовольствия?
Самоуважением? Своим покоем? Своим сердцем?
— Вы очень сложный человек, Рафаэль. — Улыбнувшись, Грейс сделала глоток вина. — Холодный и в то же время горячий. Я знаю, что вы добрый. Вы обращались с Карлосом и Филоменой с теплотой и уважением. Они вам небезразличны, иначе бы вы так на меня не разозлились.
Рафаэль насмешливо посмотрел на нее.
— Ну да, я святой. Уверен, именно такие слухи ходят обо мне.
— Я не слушаю сплетен, а составляю мнение о людях на основе собственных суждений.
— Женщина, которая не сплетничает? — Он поднял свой бокал. — Предаете свой пол, Грейс?
— Нет, но внешность может быть обманчива. Люди судят о других, основываясь на собственном опыте. Разве у вас со мной было не так? Когда я приехала, вы сказали, что все женщины лгуньи и обманщицы. Но вы ведь не родились с этим мнением? Кто заставил вас так думать, Рафаэль?
Казалось, он изучал ее целую вечность, прежде чем ответить:
— Возможно, вы редкое исключение из этого правила, зато любите устраивать другим сеансы психоанализа. Почему вы стремитесь больше обо мне узнать, Грейс?
— Потому что хочу вам помочь.
Рафаэль сардонически ухмыльнулся.
— Я что, похож на нуждающегося в помощи? — Он откинулся на спинку стула и огляделся по сторонам. Грейс поняла, что он хотел этим сказать. Они были в джунглях, но обстановка дома ни на секунду не давала забыть о богатстве его хозяина.
— Я говорю не о деньгах. Они вам явно не нужны.
— Тогда что мне нужно, Грейс? — Его тон был обманчиво мягким. В нем слышалось предупреждение, чтобы она сменила тему.
