– Подпольные и, возможно, незаконные эксперименты, – задумчиво проговорила Пибоди. – Его сын должен быть в курсе.
– Согласна.
– Секретарша?
– Канцелярская крыса. Никакой медицинской подготовки. Но мы снимем с нее показания под этим углом. Прежде всего мне нужно знать мнение специалиста-медика. Пусть врач взглянет на эти данные. Мире старик был по-своему дорог.
– Вы говорите, пятьдесят с лишним пациенток. Мне кажется, он не мог справиться с таким количеством в одиночку.
– У меня данные за пять лет, даже больше. Различные этапы тестирования, или подготовки, или как там это еще называется. Там есть какие-то подгруппы: А-1, А-2, А-3… Но нет, даже при таком расписании кто-то должен был ему помогать. Сын – да, безусловно. Возможно, лаборанты, техники, другие доктора. Если это самое «размещение» происходит на денежной основе, должны быть записи о полученных гонорарах, о доходах, кто-то должен заниматься финансовой стороной.
– Невестка? Она была под его опекой.
– Мы это проверим, но у нее тоже нет медицинского образования. Ни делового опыта, ни технических навыков. Черт, и почему тут вечно негде припарковаться?
– Вопрос на все времена.
Ева задумалась. Может, запарковаться во втором ряду? А вдруг в ее новую машину влепится какой-нибудь обозленный идиот, спешащий на работу из пригорода? Нет, этого допустить нельзя. Она кружила, пока не нашла место на втором уровне открытой гаражной стоянки в двух кварталах от дома Луизы.
Она ничего не имела против короткой прогулки. Особенно в своем новом шикарном пальто.
6
«Они похожи на пару сонных кошек, – подумала Ева. – Такие расслабленные, ленивые, вот-вот свернутся клубком и уснут на солнышке».
Луиза надела какую-то длинную белую тунику, похожую, по мнению Евы, на облачение древнегреческой богини, но на Луизе этот балахон смотрелся прекрасно. Ее ноги были босы, ногти накрашены розовым лаком. Чарльз тоже не потрудился обуться, но у него хоть не было вызывающе-розовых ногтей. Он тоже был в белом – свободные полотняные брюки и такая же просторная рубашка.
И оба они были такие раскрасневшиеся, что Ева даже подумала: уж не успели ли они перепихнуться по-быстрому после ее звонка? Нет, лучше об этом не думать.
Они оба ей нравились, она даже начала понемногу привыкать к мысли о том, что они – пара. Но вот представлять себе, как они кувыркаются в постели, ей совсем не хотелось.
– С утра пораньше, мой сладкий лейтенант? – Чарльз поцеловал Еву в щеку, прежде чем она успела уклониться. – А это кто тут у нас? – Он обнял Пибоди и нежно чмокнул ее в губы. – Детектив Деликатес!
Пибоди порозовела и захлопала ресницами. Ева ткнула ее локтем в бок.
– Мы здесь по делу.
– Мы пьем кофе. – Луиза вернулась в гостиную, плюхнулась на диван и взяла свою чашку. – Ни о чем меня не спрашивай, пока я не приняла первую дозу. Вчера в клинике и приюте отпахала полных четырнадцать часов. Сегодня имею право покайфовать.
– Ты знала Уилфрида Айкона? – не стала медлить Ева.
Луиза вздохнула.
– Не могла бы ты хоть присесть? Мой роскошный любовник был так мил, что сварил кофе. Может, выпьешь чашечку? Может, съешь пончик?
– Я уже завтракала.
– Ну а я не завтракала. – Пибоди села и взяла пончик. – Она меня из-под душа вытащила.
– Ты прекрасно выглядишь, – заметила Луиза. – Совместное проживание с другом пошло тебе на пользу. А как твое здоровье?
– Хорошо. Прошла терапию, показатели в норме.
– Ты молодчина! – Луиза похлопала Пибоди по колену. – У тебя ведь были тяжелые травмы, и ведь совсем недавно – всего несколько недель назад. Тебе, наверное, пришлось как следует поработать, чтобы так быстро восстановиться.
– У меня комплекция как у лошади. Это помогает.
В глубине души Пибоди жалела, что у нее такая комплекция. Ей хотелось бы быть такой же хрупкой и воздушной, как Луиза.
– Итак, если мы покончили с обменом любезностями… – сердито прищурилась Ева.
– Да, я знала доктора Айкона, и я немного знакома с его сыном. Чисто профессионально. Случившееся считаю трагедией. Он был пионером в своей области. Он мог бы еще работать и наслаждаться жизнью.
– Ты знала его лично?
– Немного. Он поддерживал контакты с моими родственниками. – Луиза была родом из богатой аристократической семьи. – Я восхищалась его работой и преданностью делу. Надеюсь, ты скоро найдешь убийцу.
– Я просматриваю некоторые его записи, особенно дела пациентов, которые он держал дома. В его компьютер можно было войти только через пароль, каждая дискета имела свой код доступа, а текст на дискетах зашифрован.
Луиза в раздумье закусила губу.
– Он очень осторожен.
– На этих дискетах он называет пациентов кодами из букв и цифр, не упоминая имен.
– Крайне осторожен. Среди его пациентов было много влиятельных людей. Политики, знаменитости, магнаты и так далее. Но в точности никто ничего не знает: он нигде никогда не называл имен.
– В данном случае речь не идет о политиках или магнатах. Все объекты – женщины в возрасте от семнадцати до двадцати одного.
Тонкие, изящные брови Луизы сошлись на переносице.
– Все?
– Их больше пятидесяти. На дискетах записано, что они подвергались процедурам в течение четырех-пяти лет.
Теперь Луиза выпрямилась и насторожилась.
– Каким процедурам?
– Это ты мне скажи. – Ева извлекла из сумки распечатку с одной из дискет и протянула ее через кофейный столик.
Читая страницу за страницей, Луиза все больше хмурилась. Она начала что-то шептать себе под нос, покачивая головой.
– Да, все это очень в общем и расплывчато. Не могу поверить, что речь идет о его пациентках. Здесь все в целом: физические, умственные, эмоциональные характеристики, способности… Вообще-то комплексный подход – это его метод. Лечить пациента, а не устранять симптом. И я такой подход полностью разделяю. Но здесь… Молодая женщина, превосходное физическое состояние, высокий коэффициент умственного развития, небольшая коррекция зрения и лицевой структуры. Четыре года наблюдения и процедур – и все на нескольких страницах. Мне нужно больше данных. Где-то должно быть что-то еще.
– Объект наблюдения – человеческое существо?
Луиза вскинула взгляд и вновь вернулась к распечатке.
– Жизненные показатели и проведенное хирургическое вмешательство указывают на то, что это человек. Женщина. Ее регулярно и очень тщательно проверяли не только на наличие дефектов и болезней, но и на развитие умственных и художественных способностей, на спортивные достижения. И таких пятьдесят?
– Это все, что я нашла на сегодняшний день.
– Размещение, – тихо сказала Луиза. – Университетская стипендия? Устройство на работу?
– Даллас так не думает, – заметил Чарльз, не спускавший глаз с Евы.
– Но тогда… – Луиза запнулась, увидев, каким взглядом обменялись ее любовник и Ева. – О боже!
– Чтобы получить лицензию проститутки, нужно пройти проверку, – начала Ева.
– Совершенно верно. – Чарльз поднес к губам свою чашку кофе. – Проверяют здоровье, чтобы исключить болезни, инфекции. Проверяют психическое состояние в надежде исключить разного рода маньяков. А чтобы продлевать лицензию, надо проверяться регулярно.
– И есть разные уровни, разная шкала оценки, – добавила Ева.
– Разумеется. Уровень твоей лицензии определяется не только твоими предпочтениями, но и способностями. Умственное развитие, познания, начитанность, умение развлекать, наличие собственного стиля. Уличный уровень, например, не требует способности обсуждать с клиентом историю искусства или отличать оперу Пуччини от поросячьего визга.
– Чем выше уровень, тем выше гонорар.
– Верно.
– А при трудоустройстве – чем выше уровень, тем выше гонорар для агентства, которое обучало, проверяло и лицензировало проституток.
– Опять-таки верно.
– Нет, это какая-то бессмыслица! – прервала их Луиза. – Зачем человеку с возможностями, знаниями и интересами Айкона готовить и тестировать будущих проституток? С какой целью? И потом, для этого не требуются годы трудов и исследований. А его гонорары были бы смехотворны по сравнению с тем, что он получал за свою основную работу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
1 фут равен приблизительно 30,5 см, 1 дюйм – 2,5 см. (Здесь и далее прим. перев.)
2
Фешенебельное курортное место на Лонг-Айленде.
