— Его убили из моего бластера? — тихо спросила она.
— Ну, может, и не из вашего, — так же тихо ответил я. — А с чего вы взяли?
— По запаху. — Она внимательно посмотрела мне в глаза. — Запах горелого мяса… и потом… он у меня пропал… Я вчера, кажется, забыла застегнуть кобуру в ангаре… В общем, его теперь у меня нет… Вы будете подозревать меня?
— Ирина, — я также внимательно посмотрел на нее, — я не собираюсь подозревать вас ни в чем, просто вам придется мне рассказать все, что вы знаете и до сих пор не рассказали. Обещаю: это останется строго между нами…
— Хорошо, — она кивнула, — я поняла.
— Господин полковник, — позвал я, — мне нужна твоя помощь.
— Я готов! — тут же откликнулся он, выйдя из проема двери, в которой виднелась сгорбленная от ужаса фигура Криса, нервно покачивающаяся, вытянутая фигура Аурелиано, словно он проглотил маятник, и силуэт Азиза, который что-то бормотал, обхватив голову руками.
— Мы вынуждены с вами досмотреть вещи членов нашей группы на предмет подозрительного оборудования или иных элементов экипировки человека, который может оказаться агентом разведки какого-либо государства или организации, — произнес я официально. — Скорее всего, эта процедура нам не поможет, но мы обязаны сделать это в любом случае…
— И нижнее белье наше будете изучать? — Дронова начинала серьезно действовать мне на нервы…
— Охотник Сибилла проведет личный досмотр женщин нашей группы, — ответил я, стараясь следить за своим дыханием.
— Это же фетишизм, — неожиданно ляпнул Аурелиано, стоящий в дверях своей комнаты.
Я посмотрел на него как на ползущего по стене таракана, которого собираюсь прихлопнуть ботинком.
— Странные вам в голову приходят мысли, — ответил я ему, вскинув брови, — особенно учитывая, что произошло. Поверьте, нам это не доставляет ни малейшего удовольствия.
— Следите за своими разговорами и не мешайте Охотникам, — нахмурясь, сказал полковник.
— У нас теперь военный режим? — поинтересовался Аурелиано. Но его никто не услышал.
— Попрошу всех вернуться в свои комнаты, кроме пани Дроновой и, конечно, тебя, полковник. — Я подошел к столу.
Дронова подвинула свой рюкзак, и мы с полковником принялись за дело…
Чужой мир, чужие предметы — почти все они, согласно инструкции, сходны у всех, но с налетом характера… какой-то индивидуальности… Мне было неприятно трогать вещи Дроновой: она мне не нравилась, и эта индивидуальность мне мешала… Полковник быстро и, как мне показалось, умело прощупывал стенки рюкзака, осматривал карманы… Потом приступили к вещам Аюми — она была мне симпатична, но легче от этого не становилось: она — это она. Я с большим трудом сосредотачивался, заставляя себя вникать в суть предметов, их назначение, поиск каких-то отличий, скрытых швов, потайных карманов, фальшивых стенок, необычных рычажков, кнопочек, панелей… даже личные КПК я вскрывал с крышек и внимательно изучал. Потом заставлял владельца включать мини-компьютер и проверял программное обеспечение… Работа скучная, позорная и тупая… Краем глаза я следил за выражением лица человека, за его реакцией зрачков в тот момент, когда я беру ту или иную вещь. Изредка я косился на Йоргена с Сибиллой: не теряют ли они бдительности. Все шло гладко: отдыхающие, видно, все смекнули, что положение так себе и что среди них реально присутствует «чужой» — невидимый враг, безжалостный и коварный, хорошо обученный и хитрый, который использует всех в своих никому не понятных целях.
Ближе к концу я начал слегка нервничать, хотя и с самого начала догадывался, что ничего не найду, — агент не для того был подготовлен, чтобы его вычислили по тюбикам с ядом и набору черных очков в его рюкзаке. Обидно, но я даже слабо представлял, что ищу, — я искал что-то вроде куска проволоки для антенны или… Ну была же у него усыпляющая граната — это что, все спецоборудование, которое он нес с собой?
У меня появилось неприятное ощущение, что меня головой вытолкнули в темную комнату, где сидит маньяк с инфракрасными очками. Я представил, как один из здесь присутствующих смотрит на меня и злорадно в душе ухмыляется — ищи, мол, ищи, хрен чего ты найдешь, кишка тонка… твоя телепатия не сработает… я для тебя невидимка… воздух… тень… А ты, глупый и незадачливый инспектор, как в старинном фильме про Фантомаса… поймай призрака…
Внезапно мне действительно захотелось начать пытать всех по очереди, как еще недавно с юмором предлагал Йоргену, как сделал бы, наверное, отморозок Вальтер, его подельник, или паладины, или… Я вспомнил глаза нашего гида, большие, испуганные, и стиснул зубы: я тебя найду! Я найду этого оборотня! Только надо быть спокойным и внимательным… внимательным и спокойным…
У Криса я нашел серебряный портсигар, хотя Крис не курил, — он сказал, что это его талисман, который подарил ему отец. Внутри лежало несколько сигарет «Marlboro». Еще странной вещью мне показался освежитель воздуха. У Аюми — сплетенный из веревок и птичьих перьев индейский амулет для отпугивания злых духов и календарик с марсианскими пейзажами за текущий год. У Лайлы — томик Достоевского (я очень удивился и перелистал его на предмет скрытых контейнеров — вообще иметь с собой книгу было роскошью) и игровая приставка «Pioner». У Азиза — колода игральных порнографических карт и несколько коробочек с марихуаной (как он ее провез через космопорт?). У Дроновой, кроме вещей обычных, был этюдник с разноцветными бумажками и фольгой (для аппликаций), веревочки разных цветов и размеров, куча кнопок и зажимов для этюдника, бумажки с какими-то телефонами, заляпанные краской, и разные успокоительные таблетки. У Аурелиано — эзотерические брошюры секты «Последние Клирики», набор шприцов (сказал, что принимает лекарство, и предъявил какие-то ампулы с мутноватым раствором). У полковника было две бутылки шотландского виски «Колли» по ноль-семь литра. Когда подошла Ирина, я готов был провалиться сквозь бетонный пол. Я глупо развел руками и тут же подумал, что так выгляжу еще более по-идиотски. Кажется, я даже слегка покраснел.
Ирина оставалась бледной, а глаза ее были слегка красными.
— Извините меня, — пробормотал я.
— Перестаньте извиняться, — с легкой дрожью в голосе ответила она, — я все понимаю… Ваши действия при нештате должны быть такими, без каких-то исключений.
У меня потеплело на душе от ее понимания, и все же досматривать ее рюкзак было пыткой, да и не было там ничего особенного…
Я предложил полковнику осмотреть мой рюкзак, он махнул рукой — со словами, что это будет излишним.
Тогда я пошел в комнату, где до сих пор лежал Джованни. Мне было слегка противно от приторного запаха горелого мяса. Я поморщился и приступил к осмотру комнаты. Никаких следов борьбы. Правую руку трупа в локте свела судорога. Глаза вылезли из орбит. Судя по температуре тела, смерть наступила больше двух часов назад. На тумбочке его очки. Я отстегнул с левой руки тела КПК покойного. Включил. Не запаролен — это хорошо. Посмотрел последние документы — ни одного! Последние программы: сетевой обозреватель и текстовой редактор. Так… не мог же Джованни открыть текстовой редактор и ничего в нем не написать? Или не открыть ни одного документа? Наверное, убийца тоже включил его КПК, после того как убил беднягу, и ему не понравилось то, что делал Джованни в этом редакторе… Это предположение, но похожее на правду… Может, профессор хотел что-то написать мне? О чем-то рассказать? Ведь не просто же так его убили! Джованни всем своим видом вчера давал понять, что он что-то знает, что-то важное, но не решается это сказать мне… То ли Ирина его напугала своим бластером, то ли он просто… А вдруг он знал мужа Ирины? Ведь он инструктировал кого-то из четвертого особого десантного спецкорпуса космических войск! Если муж Ирины погиб на Марсе, тогда многое стало бы на свои места. Тогда становится ясно, что смерть эта как-то связана с этой чертовой базой, и в нашей группе было два парня: «хороший» и «плохой», — и в результате «плохой» убил «хорошего», чтобы тот не проболтался о чем-то важном. Например, о месте нахождения базы, раз уж все так о ней усиленно намекают… Тут возникает две идеи: либо эта база находится в районе вулкана Олимп, либо «крот» каким-то способом спровоцирует изменение нами маршрута… Пока группа ему нужна, значит, путь неблизкий, а то сам бы добрался. С места посадки мы ушли не очень далеко: километров двести восемьдесят — триста, четыре дня пути. И вообще непонятно: «крот» знает, куда он идет, мы — не знаем, — зачем ему мы? Ответ один — не вызвать подозрений и пойти с обычной группой туристов. Но он уже заявил о своем присутствии, значит, он не ожидал увидеть тут Джованни, у него не было выхода. Скорее всего, это две какие-то конкурирующие фирмы… Да уж… задачка слишком абстрактная… Надо аккуратно переговорить с Ириной и оберегать как зеницу ока… Чутье мне подсказывает, что она здесь замешана, и хоть и знает не так много, говорит не все. И мне очень хочется верить, что она и ее муж были за «хороших». Если провести цепочку… такую цепочку провести: база — муж Ирины — Ирина и Джованни — «крот»… Нет, Ирина Джованни, скорее всего, не знала: вряд ли сотрудники спецслужб приглашают своих коллег на обед домой… особенно с одного проекта… Предположим, сперва муж Ирины встал у кого-то на пути, потом Джованни мог разболтать что-то важное… остается база — Ирина и «крот»… Ирина, скорее всего, не знает, где база, — иначе она бы могла тоже проболтаться, и трупов сегодня утром было бы два… но…
