Мальчик неуверенно улыбнулся в ответ. Я взвалил на плечо корзину, и мы зашагали вдоль берега. Так и есть, в небольшой заводи привязана лодка, малец сел за вёсла.
- Я уж поверил! Если не рыбак, кому еще быть под утёсом?
- Например, маленькому браконьеру. Разве не знаешь, ловить рыбу с этой стороны реки запрещено?
- Вы ведь никому не скажете, правда? Особенно, маме, она всегда беспокоится, куда я пропал. Узнает - точно не пустит!
Мальчик смотрит просительно, с робким вопросом. Я вздохнул, мне бы твои печали.
- Конечно, никому не скажу. Тебя зовут как?
- Эритором. А тебя?
- Виллейн. Странное у тебя имя, грозное. Откуда такое?
- Мама сказывает, так отец звал.
- Понятно.
Мальчишка шмыгнул, загрёб злее, весла гнутся в не по возрасту крепких руках. Эритор куда взрослее, чем кажется, глядя на веснушчатое лицо. Лодка начала загибать вбок, скоро нос упрётся в полосу песка.
- Мы живём здесь не далеко, - сказал мальчик. Указал на короткую улочку домов в один этаж, задние дворы обращены к реке, сушатся рыбацкие снасти, у края берега сохнут лодки. - Но сперва, на рынок.
Я напрягся, на рынке стража, если уже известно о побеге, хорошо бы поостеречься. Лодку сотряс слабый удар, я выпрыгнул вслед за Эритором.
- Дай-ка шляпу, голову напекло.
Рынок Нижнего города бестолков, торгуют местные, присмотра стражи почти нет. Жуликоватые типы тенью скользят в толпе, взгляды липнут к кошелям горожан. Мы свернули к продуктовому ряду, под полосатым тентом лотки с рыбой, хозяйка - женщина в цветастой шали поверх сдобных плеч, торгуется с гномом из-за вяленой рыбешки. Ударили по рукам, гном подхватил бечевку с нанизанной за головы рыбьей мелочью, топает прочь с довольной ухмылкой, подмышкой полный бочонок.
- Опять ты! С чем пришел, карасей не беру, так и знай! - бросила торговка Эритору, руки уперты в бока.
- Вот! - торжественно провозгласил Эритор, вытащил полупудового леща из корзины.
Я оставил их торговаться, огляделся на люд. Приезжих в Нижнем городе заметно меньше, а вот стражи больше. Всё больше и больше! Солдаты разбегаются веером от горловины улицы, теснят народ. Показались всадники, я узнал королевского герольда. Медные трубы уставились в зенит, противный и резкий звук, совсем не торжественный, оборвал торговлю. Герольд развернул грамоту, произнёс, не глядя на буквы.
- Жители королевства, к вам обращаюсь от имени Его Светлости лорда Хилфкраста, Регента Его Высочества!
"Регент? Откуда взялся регент?!"
- ... с прискорбием сообщить, что подлые заговорщики умышляли против Его Величества, отчего король Джерон скончался. Королевский совет единодушно избрал лорда Хилфкраста Регентом при Его Высочестве принце Джетсете!
Эритор слушает, раскрыв рот, я резко дёрнул мальца за рукав.
- Пошли, мама заждалась. Нет, не смотри на меня так, я ни при чём.
Мальчик послушно пошел следом, опомнился, обогнал указывать дорогу. Мы прошли к простому дому на отшибе возле реки, стены недавно побелены, соломенная крыша выгорела от солнца. За домом рыбацкая снасть, старый причал. Эритор толкнул дверь, та тяжело и неохотно распахнулась.
- Мама, у нас гости! Смотри, сколько рыбы поймал!
Из дальней комнаты вышла молодая женщина. Непокорная чёрная прядь сбежала из сложной причёски, на смуглой коже лба, щёк и шеи мелкие родинки, немного, но как не пересчитывай, пару пропустишь, утонешь, забыв обо всём, в больших тёмных глазах. Строгое облегающее платье со шнуровкой подчеркивает осанку, спина как у графини, бедра полные и такие широкие, медведей рожать.
На губах женщины заиграла улыбка, ладонь на копне светлых, в отца, волос сына.
- Доброму гостю всегда рады, - сказала хозяйка приветливо.
- А не доброму? - спросил я, в вечной своей вредности.
- Не доброго найдётся чем отвадить, - ответила мать Эритора, пальчик скользит по чёрному шнурку от ключиц, меж полных грудей к запретному обычному люду оберегу.
- Мама, представляешь, его зовут Виллейн. Он узник, сбежал из колдовской башни! Нашёл под утесом, мокрого совсем. Представляешь, что узнали на площади?..
Я оборвал, затараторил:
- Послушайте, я не причиню вреда! Скажите - уйду прямо сейчас, вам могут грозить неприятности. Дайте только одёжки поболохонистей, да шляпу!
- Мне дела нет до королевских проблем! - резко ответила женщина. - Тем более, колдовских. Вы не похожи ни на преступника, ни на обычного жулика-мелкинда. Оставайтесь на завтрак, там видно будет. Меня зовут Унрулия.
Я поблагодарил кивком странную женщину. Из неё жена рыбака как из меня великан. Огляделся - в доме чисто, но скудно. Одежда Унрулии из явно добротной ткани, не каждый купец позволит. Жемчужные серьги, оберег - кто всё купил, если у мальчика нет отца? Впрочем, какая разница, главное - унести ноги из города, добраться до Талисмана.
Караси, запечённые в сметане до хрустящей корочки, устроились поверх гречневой каши, исходят паром в глиняном блюде посреди стола. Не успело блюдо опустеть, я не удержался, пустился в расспросы.
- Странно живёте. Не рыбной ловлей, много ли мальчишка принесёт. Мужа, видно, нет.
- Так уж и видно?.. Я дочь купца, отец оставил наследство, у самой голова и руки на месте!
- Мама умная и шить умеет. Из самого верхнего города наряды заказывают! - гордо вступился мальчуган. - Мама, герольд на рынке...
- То-то мне ваша, гм, ваше лицо кажется знакомым. Видел, поди, близ дворца.
- Из-под башни видали? - засмеялась она, обнажив ровные белые зубы. Я набрал воздуха ответить, как по улице пронёсся топот, спустя минут пять в дверь застучали, настойчиво, но как-то слабо. Эритор бросился открыть, на пороге старуха, щурится на меня близоруко. Перевела взгляд.
- Соседка, скорее на площадь! Ой, беда случилась!
- О чём вы? - спросила хозяйка.
Бабулька покосилась подозрительно - на меня.
- Слышали набат? Проскакал гонец - все на площадь!
Эритор, сделав просительное лицо, умчался, обгоняя старушку, мы остались наедине с тишиной. Взгляд прилип, конечно, к оберегу, а не к, гм, окружению. Так и хочется протянуть руку, прикоснуться, ощутить магии жар. Узнал сразу работу Мастера Фитца, похоже на одно из лучших защитных заклинаний, чтобы понять точнее, надо притронуться. Такие обереги делаются редко, по заказу самых влиятельных персон, больно много в них драгоценной сырой магии. Я с трудом разомкнул пересохший рот, спросил учтиво, на нейтральную тему:
- Эритор весьма крепок. Сколько ему, двенадцать?
Женщина мелко кивнула, взгляд не находит места, щёки смуглые, хорошо скрывают лёгкую бледность. Я продолжил, настойчивее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
