Была только один женщин, но белый волос и красный-красный пальто! Этот баран говорит, что похожа, но не та.
— Что по поводу Андрея Лисицына? У тебя в квартире обнаружен принадлежащий ему крест и записка с угрозами в его адрес.
Я вынула из кармана записку и показала ее Джебраилову — Ты писал?
— Канещно, я писал! Видишь, почерк красивый, крупный буква! Сразу понятно, что я писал! А то…
— Зачем писал? — прервала я его панегирик своему собственному почерку.
— Как зачем писал? Я его убить хотел. И сейчас тоже хочу!
— Дело в том, что Андрей Лисицын пропал две недели назад. Вещь, принадлежащая ему, найдена у тебя в доме под матрацем. Записка — улика против тебя. — Я уже начала раздражаться по поводу тупости своего собеседника. — Я хочу услышать всю правду — Какой правда? Ты сама не правда! Это не его крест, это Лиза крест, сказала, что «мой Аллах — твой Аллах, это наша любовь».
Я поняла — Джебраилов хочет мне сказать, что крест был подарен Лизой ему в качестве знака их пламенной любви, в которую она вкладывала религиозный смысл.
— Когда она подарила тебе крест?
— Две недели как прошло.
— Ты не убивал и не похищал Андрея Лисицына?
— Жалко, я его не убил! Надо было ему голова отрезать!
— За что?
— Он тоже хотел Лиза насиловать, как я.
Тут до меня дошло, что слово «насиловать» Джебраилов наивно понимал как «заниматься любовью» и, вероятнее всего, ревновал Лизу к Андрею. Но он ревновал, насколько я была наслышана, даже к такому мужчине, как Николай Львович Любимцев, администратор драматического театра.
— Ты зачем приехал в Баку? Искать Лизу?
— А как же, канещно, Лиза искать! Эти бараны ее не встретили, а она, наверное, заблудилась…
— Зачем твои люди должны были ее встретить?
Насколько я знаю, она не первый раз приезжает в Баку.
— Как зачем? — Джебраилов вдруг замялся.
Повисла пауза, и он вдруг опустил глаза в пол.
— Ты говорил про какой-то калым, — вспомнила я начало разговора. — Что за калым ты заплатил и за что?
Джебраилов молчал. Я подошла к нему и с размаху отвесила пощечину.
— Мы, по-моему, договорились, что ты отвечаешь на мои вопросы честно и правдиво! Понял?
— Калым заплатил Лиза я, — потирая щеку от моего удара, ответил Джебраилов. — Раньше калым давали родителям, а теперь можно сразу жене.
— То есть ты ей заплатил деньги? — вступил в разговор Лисовский.
— Не просто деньги, а доллары заплатил! — ответил Джебраилов. — Это ты баран, ты не понимал, что Лиза любит меня и хочет замуж за настоящего мужчину! То есть меня… У тебя нет столько доллар, а у меня есть! И я могу купить твой жена!
— Сколько же стоила тебе Лиза? — спросила я.
— Двадцать тысяч баксов.
Бен присвистнул, а я продолжила задавать вопросы.
— Где деньги?
— Как где? В банке лежат деньги, на имя Лиза.
Как положено сделал, чтобы все культурно было.
— Она приехала в Баку и хочет остаться с тобой?
— Канещно, со мной! Мы бы потом развод оформили, немного погодя… Но ее не встретили эти бараны.
— Ты уверен, что она летела этим рейсом?
— Я сам ее посадил на самолет.
— Она не могла переодеться в самолета в другой плащ?
— Какой другой плащ? У нее в руках была только маленькая сумочка.
— Ты не знаешь, какого цвета была подкладка у ее плаща?
— Красного, — тут же ответил Бен.
Для меня стало более-менее понятно, что могло произойти в аэропорту Бина после прибытия самолета с Лизой на борту, — она располагала достаточным временем, чтобы изменить свой имидж. Стоило зайти в туалет, вывернуть наизнанку плащ, надеть парик и, скажем, дымчатые очки, чтобы азербайджанцы не узнали ее.
— Кто ездил встречать ее в аэропорт? Можно поговорить с этими людьми?
— Если тебе с этими баранами надо разговаривать, пожалуйста.
— Я спрашиваю, где их найти.
— Сейчас Гюле скажу, она их приведет.
Джебраилов поднялся на ноги, прихрамывая, подошел к столу и нажал кнопку селекторной связи. Через несколько минут в кабинет вошли двое мужчин в галстуках. Они представились Керимом и Селимом и были, в общем-то, похожи друг на друга. Оба отличались достаточно крепкой комплекцией и олицетворяли собой типичных людей своей профессии — телохранителей: губы сомкнуты, взгляд холодный, безупречная одежда и предельная корректность. После разговора с Джебраиловым, слова которого надо было осмысливать и переводить на нормальный язык, беседа с Керимом и Селимом показалась мне даже в чем-то приятной, по крайней мере, они хорошо владели русским и не столь субъективно смотрели на жизнь.
— Расскажите, пожалуйста, о том, что было в аэропорту в тот день, когда должна была прибыть Лиза, — попросила я.
— Мы получили указание непосредственно от Асим-бея, — кивнул Керим в сторону Асима Кулиевича, — встретить женщину, фотография которой у нас имелась. Это была брюнетка, ста семидесяти сантиметров роста, с зелеными глазами.
— И такая женщина из самолета не вышла?
— Знаете, я вам скажу откровенно — там была одна женщина, тоже красивая и по описанию примерно подходящая… Но на ней был красный плащ, и она оказалась блондинкой, — объяснил Керим.
— Она, конечно, могла перекраситься или надеть парик, — подхватил мысль товарища Селим. — Но у нее на правой щеке три родинки, которых не было заметно на фотографии. И потом, ее встретили какие-то две пожилые азербайджанки, с ними она и уехала в город. Мы решили, что эта женщина — не та, которую нам было поручено встретить.
— Бараны, ишаки! — выругался Джебраилов. — Я двадцать тысяч долларов заплатил! А вы не встретили, потому что глазели на какую-то бабу с бородавками!
— На какой машине уехала та женщина? — перебила я его.
— Кажется, это был старый «Ниссан», на которых у нас обычно разъезжают деревенские богачи, — сказал Селим. — Вы же знаете этих провинциалов, для них самое главное, чтобы была иномарка.
Селим скосил взгляд в сторону Джебраилова, поскольку вышесказанное относилось и непосредственно к нему. Было очевидно, что Джебраилов не пользовался уважением этих охранников и его терпели только потому, что он имел много денег.
Я отпустила их и продолжила разговор с Джебраиловым. Секретарша принесла нам чай, и мы начали разговаривать уже в более спокойной и цивилизованной обстановке. Асим Кулиевич и Бен расположились по разным углам кабинета и хмуро пили чай с шербетом.
А я, усевшись на директорское место, расположилась прямо напротив Джебраилова.
— Ты, надеюсь, понимаешь, что тебя кинули? — спросила я.
— Как кинули? Кто кинул? Лиза?
— А кто же еще! Двадцать тысяч ты перевел на ее счет в Сбербанк. И ты после этого надеялся на то, что она бросит свою вольную жизнь и переедет к тебе в аул?
Джебраилов, помолчав, ответил:
— Ты ничего не понимаешь, Лиза меня любить!
— Я имею сведения, что она, приехав в Баку, остановилась в «Анбе», причем с каким-то молодым человеком. Потом ее с ним же видели в ресторане «Туран»…
— Какой молодой человек? — нахмурил густые брови сын гор.
— Я бы тоже очень хотела это знать, — искренне призналась я. — А заодно и его местонахождение. По-моему, это и в твоих интересах тоже, поэтому ты должен мне помочь.
— Что за помощь? Ты тоже от меня деньги хочешь? Может быть, хочешь, чтобы я тебя насиловал?
— Нет, Сулейман, — улыбнувшись, ответила я. — У меня есть кому меня насиловать…
И я посмотрела на Бена. Джебраилов неожиданно понял, о ком идет речь, и презрительно оттопырил нижнюю губу.
— Ты с ним? Любовь?
— Не твое дело! — отрезала я. — Мне нужна от тебя информация.
— Что за информация?
— Я хочу знать, с кем встречалась Елизавета в Азербайджане в прошлые свои приезды и вообще с кем она здесь знакома.
— Ну как… — Джебраилов начал загибать пальцы на руке. — Асим-бей знает, секретарша Поля знает, мой мама знает, мой папа знает… Мой первый жена, Гюзель, знает. А, совсем забыл! Почтенный аксакал знает… Уважаемый человек в Нахичевани!
— Кто это?
— Отец Аслан-бея, Гусейн-ага!
— Откуда она его знает?
— Он приезжал к сыну в прошлом году в Тарасов, там они познакомились. Лиза не такой баран, как ее муж, она честь знает, совесть знает, она наша культура интересуется. А Гусейн-ага ей про культура много рассказывал, он сам профессор, уважаемый человек…
Я подумала, что разговоры о культуре в интерпретации Лизы означали совсем не то, что это слово обычно означает. Особенно если вспомнить, из-за чего разгорелся конфликт между Джебраиловым и Андреем Лисицыным на женском празднике. Там ведь тоже речь шла о разговорах на культурные темы.
— Да, у меня еще один вопрос. — Я повернулась к Асиму Кулиевичу. — Вопрос к вам.
— Какой еще вопрос? — испуганно пробормотал лысый.
— По имеющейся у меня информации, Аслан Исмайлов, руководитель фирмы «Панорама» у нас в Тарасове, вылетел в Баку позавчера. Он появлялся здесь, в «Апшерон Интернэшнл»?
