Карта масштаба 1 : 100000, составленная на основании фотограмметрических съемок Негротто, означала огромный прогресс и явилась основой всех позднейших работ по изучению Балторо. Научные результаты экспедиции также были весьма разносторонни и значительны, а насколько прекрасны фотографии Витторио Селла, достаточно хорошо знает каждый восходитель. Увесистая книга с картой на вкладке, написанная де Филиппи об экспедиции герцога Абруццкого, представляет собой действительно классический труд гималайской литературы всех времен.
1929 г. После длительного перерыва снова состоялась большая итальянская экспедиция. Руководителем был Эймон ди Савойя-Аоста, герцог фон Сполето, племянник герцога Абруццкого. Первоначально намеревались поставить главной задачей экспедиции штурм К2, но по здравому размышлению организационный комитет отклонил этот план. Центр тяжести был перенесен на научно-исследовательскую работу, непосредственным содержанием которой являлось детальное изучение всего района Балторо, его новая фотограмметрическая съемка и изучение Шаксгама. Разносторонность и значительность научных наблюдений были в первую очередь заслугой проф. Ардито Дезио, географа и геолога экспедиции[32]. Однако о самом К2 было получено не слишком много новых данных и отдельная карта К2, несмотря на масштаб 1 : 25000, оставляет желать лучшего. Фотографии вообще не выдерживают сравнения с мастерскими работами Витторио Селла и герцога Абруццкого; репродукции, помещенные в отчете экспедиции, явно несовершенны. Особенно достойно сожаления то, что нет ни одного хорошего снимка гигантской северной стены К2. 1934 г. Организованная и руководимая Г.О. Диренфуртом «Интернациональная гималайская экспедиция 1934 г.» также не ставила своей целью К2; наоборот, районом ее работы был юго-восточный исток ледника Балторо, в первую очередь «седло Конвея» и расположенные по обе стороны от него массивы Сиа Кангри (прежде пик «Куин Мэри», около 7500 м) и Балторо Кангри (прежде «Голден трон», 7312 м). Там были совершены первые восхождения на семитысяч-ники Каракорума, до сих пор остающиеся единственными покоренными семитысячниками района (см. таблицы в приложении). «Интернациональная гималайская экспедиция 1934 г.» привезла несколько снимков К2, сделанных в районе Конкордиа.
1936 г. Первая французская гималайская экспедиция прошла мимо К2 к пику Хидден (8068 м), за покорение которого она вела отважную, но безуспешную борьбу.
1937 г. Здесь следует кратко упомянуть о Шаксгамской экспедиции, руководимой Эриком Э. Шиптоном, так как трудолюбивый молодой топограф Майкл Спендер произвел картографическую съемку северной стороны группы К2 и сделал много фотографий, так что все хребты, окружающие ледник Балторо, изучены теперь и с внешней стороны. Альпинистские результаты этого чисто научного мероприятия были невелики; с самого начала было ясно, что в альпинистском плане об устрашающей северной стене К2 не может быть и речи.
1938 г. В этом году Чогори, «Большая гора», впервые подверглась решительной атаке. Это была «Каракорумская экспедиция Американского альпийского клуба». В ней участвовали: Чарльз С. Хаустон — член успешно закончившейся экспедиции f936 г. на Нанда-Деви, руководитель; Ричард Л. Бердселл — участник восхождения на Миньяк-Ганкар в 1932 г.; Роберт Г. Бейтс, Уилльям П. Хаус и американец немецкого происхождения Пауль К. Петцольд. К ним присоединились еще английский руководитель транспорта экспедиции капитан Н.Р. Стретфилд и шесть первоклассных высотных носильщиков-шерпов. Это была легкая подвижная экспедиция, весь багаж которой составлял 25 ящиков для пони, т.е. для 75 носильщиков.
Экспедиция вышла из Сринагара 13 мая и прибыла к подножью К2 уже 12 июня 1938 г. Базовый лагерь был устроен точно на том же месте, где стоял лагерь 3 (5033 м) герцога Абруццкого. Все 90 носилыциков-балти были вскоре отосланы назад в Асколи. В лагере оставались только шесть альпинистов с шестью носильщиками-шерпами и тремя кашмирцами для службы в лагере (повар и слуги). Они были обеспечены продовольствием на семь недель.
К сожалению, много драгоценного времени было потеряно напрасно, так как американцы, по-видимому, не вполне доверяли выводам экспедиции 1909 г. и хотели сами все осмотреть. Сначала была разведана западная сторона К2, так как скальный северо-западный гребень выглядел неплохо. Однако крутой ледяной склон под седлом Савойя был в таком неблагоприятном состоянии, что потребовалось бы очень много времени как для того, чтобы подготовить его к подъему носильщиков, так и для сохранения пути в исправности.
Не поднимаясь на самый перевал, Хаустон и Хаус вернулись в базовый лагерь. Затем была обследована восточная сторона. Хаустон, Бейтс и Бердселл вышли по направлению к Скиангла, Петцольд и Хаус — на скалистый склон северного подножья северной вершины пика Броуд, напротив юго-восточного гребня К2. Обе группы пришли к единому мнению: северо-восточное ребро выглядело не слишком многообещающим. Особенно устрашающее впечатление производил почти горизонтальный участок гребня между пиком 6821 м и собственно К2 — узкий зазубренный нож, усеянный ледяными башнями.
Было решено провести более серьезную разведку «ребра Абруццкого», т.е. того пути, который еще в 1909 г. рассматривался герцогом Абруццким и его проводниками из Курмайера как наилучший вариант подъема по крутому, большей частью скальному ребру, обозначенному на нашей орографической схеме звездочкой.
Макалу с юго-запада. Самолет, с которого сделан снимок, летел над ущельем Барун на высоте около 9000 мНад ущельем Кама, по которому теснятся облака, вздымаются крутые стены Чомо-Лонзо, справа — Макалу. Вид с северо-западаВид от лагеря 6 (7100 м) на склонах К2 на ледники Годуин-Остен, Конкордиа, Средний Балторо, Винье. В левом углу величественная трапеция вершины Чоголиза
«Гора гор» — Чогори — вторая по высоте вершина мира с северо-востока. Снимок сделан с высоты 6600 м. На переднем плане — юго-восточный гребень предвершины (6821 м)Этот огромный отрог, который ведет вверх к пику 7740 м (плечу К2), оказался в свое время слишком трудным для носилыциков-балти. Но ведь теперь были высотные носильщики-шерпы, лучших из которых американцы включили в свою группу. Их сирдар (старшина) Пазанг Кикули, например, уже четырежды побывал в экспедициях на Канченджангу, по разу на Эвересте, Нанда-Деви, Чомо-Лхари и Нанга-Парбат, где в 1934 г. он оказался в числе тех немногих, которым удалось спуститься из верхних лагерей[33]. Таким образом, Пазанг Кикули имел больший опыт гималайских восхождений, чем многие европейские или американские альпинисты.
Ледник БалтороС такими носильщиками уже можно было начинать! Да и альпинистская техника за последние 30 лет шагнула далеко вперед. Можно было, следовательно, решиться на штурм по маршруту, от которого в 1909 г. был вынужден отказаться такой выдающийся восходитель и руководитель экспедиции, как герцог Абруццкий.
«Генеральная разведка» юго-восточного гребня была проведена Хаустоном и Хаусом; они прошли первые 400 м, обнаружив при этом ясные следы экспедиции герцога Абруццкого. Лазание в нижней части ребра было не очень трудным, но не удалось найти ни одного места для установки лагеря. К тому же было ясно, что выше трудность пути значительно возрастает. Было решено еще раз тщательно проверить остальные возможности, северо-западный и северо-восточный гребни, прежде чем окончательно остановиться на «ребре Абруццкого». Снова экспедиция разделилась на две группы: одна вышла на ледник Савойя, другая — по направлению к пику 6821 м, но обе так и не добились успеха.
Так как прямой путь на седло Савойя выглядел весьма неприветливо, Хаустон и Бейтс пытались выйти на водораздельный гребень правее (юго-западнее) перевала в том месте, где тянулся вниз боковой скальный отрог. Но подъем оказался трудным и опасным, а сам гребень практически непроходимым. К тому же непродолжительные снегопады сделали весь верхний цирк ледника Савойя весьма лавиноопасным и непригодным для организации необходимого планомерного снабжения. Поэтому путь: ледник Савойя — седло Савойя — северо-западный гребень был окончательно забракован.
Одновременно вторая группа подтянула лагерь к подножью отрога (см. схему) и сделала оттуда пробный выход в направлении пика 6821 м. Но обстановка была в высшей степени неблагоприятной: на крутом ледяном склоне лежал мягкий ненадежный снег. К тому же была и еще одна причина для отказа от продолжения этой попытки: упомянутый уже гребень с ледяными жандармами выше, между пиком 6821 м и основным массивом, делал этот путь весьма проблематичным.
