— Вальд! А ну налей, нагрей Александрине рест Моринор большую порцию воды! И не перекипяти, негодник! И покажись потом, когда она оденется и во всем ей помогай! Иначе я выдам на твою родню официальный запрет. И больше не один из вашего семейства не сможет эту должность занимать!
— Хорошо, хорошо, начальник, — запел буквально соловьем, у которого был пропитый совершенно голос, этот… Уж не знаю кто он, но в ту же минуту из большого крана в ванну потекла вода и от нее пошел пар. Горячая!
— Спасибо!
— Надо говорить: благодарю! Или вы не знаете, что даже благородным к лицу вежливость, леди?
— Прошу меня простить! Благодарю! Огромное благодарю, мерси, бонжур, великолепно! Вы замечательный, уж не знаю кто, но замечательный… мужчина!
— О, тут послышалось, и довольное.
Перечисляя это все, я стремительно избавлялась от одежды. На самом деле, порванное на спине платье, спереди держалось на остатках рюшей, сверху еще плащ одет был на меня, и на ногах странного покроя сапоги… Все пришло в негодность, кроме плаща, конечно, и я сейчас все это стремительно снимала.
***
Отмокала долго. Неприлично долго. Вымылась тщательно, два раза слив наполняемую ванну, промыла волосы, оттерла тело, почувствовав себя живой. Как будто с грязью и дорожной пылью, а вместе с ней и той бедой, что по ощущениям со мной шагала, я смыла тяжкий камень на душе.
Через маленькое окошечко начал проникать утренний свет. Я разволновалась. Если до этого я мылась в потемках, то теперь начало светлеть и меня теперь можно разглядеть тому неизвестному с какой-то родней, претендующей на непонятную мне должность, но потом отпустила на фиг ситуацию. Я еще не в полной мере насладилась здешним комфортом и обилием воды. Греть ее внутренним огнем не было нужды — из крана текла вполне теплая. Ванна была небольшой, но удобной. Мыло и жидкости на полочках приятно пахли и хорошо мылились. В общем, я погрузилась в нирвану, прикрыв глаза. На устах застыла блаженная улыбка.
Сколько так пролежала, не запомнила, но тут меня побеспокоили. В узком коридорчике у входной двери послышались шаги, и следом, с громким «бум» на пол что-то поставили.
— Альма, это ты?
Дверь широко распахнулась.
— И-и-и…, — раздалось протяжное, на одном звуке. В ванну пришла девушка в ярком броском платье. Его фалды и обильные рюши заняли, показалось, все свободное пространство. — Кто у нас тут? Ты моя соседка? Как звать тебя, мокрая курица с зелеными глазами? — И девушка задорно улыбнулась мне и, щелкнув пальцами, зажгла на потолке яркий золотой красивый огонек. Сразу посветлело. — Ну и чего сидишь в воде и темноте? Как звать тебя, зеленоглазка?
— Александрина.
— А меня Мирта рест Кавадо. Вылезай! Я тоже собираюсь принять ванну перед посещением общего собрания прибывших. Чуть не опоздала. Пришлось багаж нести самой, охрана отстала, но что о ней переживать?! Простые люди. — Сообщила дева мне и, порывисто развернувшись всем корпусом к двери, отправилась обратно в комнату. Ее пышные яркие юбки взметнулись вверх, последовав вслед за ней. Дверь стремительно с хлопком закрылась.
Я полезла из ванны, накрылась полотенцем и босиком потопала следом.
В комнате на потолке горело несколько разноцветных фонариков: два красных небольших и два ярко золотых. Вспомнился сразу блеклый, слабый, тусклый, но странно волнительный огонек, который зажигал Тарс.
— Так чего ты в потемках мылась? Или не умеешь подвешивать огни?
— Не умею, — пришлось сознаться.
— А! — Ухмыльнулась, вот буквально, ухмыльнулась Мирта. — Не учили ничему? Готовили в жены? Явно слишком берегли. Права? — и весело, с озорным блеском в черных глазах, Мирта поглядела на меня, блеснула белозубою улыбкой.
Я кивнула. Мало что понимаю, так что лучше я кивну. Это вяжется с моей легендой вроде… До сих пор не очень понимаю, как вести себя и черта нет…
— Ну, научат здесь, не переживай! — сказала Мирта. — Это хорошо, что кто-то выкупил на тебя права.
— Выкупил права? — переспросила.
— Выкупил твою свободу, заплатил за тебя внушительный денежный залог. А свет вообще-то должен домушник зажигать! — Она повысила вдруг голос, перепрыгнув с непонятной темы на новую, так же непонятную мне, и Мирта странно посмотрела по сторонам и по углам.
Моя соседка подтащила на моих глазах к пустующей кровати большой чемодан и плюхнулась на постель с тяжким вздохом. Тоже обладательница носа выдающихся размеров, глаза — черные маслины, волосы черные, вьющиеся, длиной чуть ниже плеч. В прическе блестят драгоценные заколки. Аж загляделась на эту яркость и богатство.
Девушка смотрела на меня:
— Чего застыла? Одеваться будешь или в банной вариации пойдешь? Тогда парни все твои, зуб даю! — она хищно ухмыльнулась, чуть прищурив глаза. — Красивая ты! А глаза чудные. Никогда такой цвет не встречала. Где твои вещи? Эта вот гора?
И тут я заметила кучу свертков и коробок на моей условной половине.
— Вещи, вот они, — указала на свертки и коробки.
— Ой! А почему ты их горой на пол сложила? Тут же есть шкафы. Смотри! — взмахнула рукой и с моей стороны комнаты за кроватью распахнулись невидимые раньше дверки. — И это тоже должен домушник показать. Не я! Когда ты поселилась?
— Этой ночью… меня сюда перенесли, — негромко произнесла, разглядывая во все глаза распахнувший дверцы огромный шкаф. Внутри были полки, еще шкафчики и вешалки для платьев.
— А! Магическим порталом. Интересно! А вот мне пришлось своими ножками идти… — И Мирта приподняла подол юбки и показала ножку. Пребольшую, в сравнении с моей — как лапку у медведицы: распластанную полную стопу и оттопыренные пальцы, выглядывающие из туфли. Подумала, — обувка явно девушке не по размеру шита… И Мирта поспешила сообщить: — Пока я шла, немного подросла. А ты?
— Что я? — переспросила удивленно.
Ничего не поняла и лишь пожала плечами, удерживая полотенце на плечах. От меня на пол натекла лужица воды. Глянула на свои ступни — вроде выглядят нормально и не выросли, хотя… Еще три дня назад рост мой был метр шестьдесят пять, а размер стопы 36,5. Сейчас же я намного выше и стройнее.
Девушка ногой отодвинула в сторону огромный чемодан и подошла к моим вещам, присела рядом. Ловко начала распаковывать свертки, открывать коробки, рассматривать наряды.
— Ох! Какая красота! Все новое! Такое никогда не носила, — показала платье. — Одевайся! — Вдруг скомандовала. — Вот в это! — подала мне серебристое платье и нежное белье из распотрошенного свертка. — Жаль, мне все это будет мало. На человека шито.
— Да?! — я очень изумилась, а Мирта вдруг прищурила глаза и посмотрела странно на меня. Мгновения и тут ее глаза расширились: — Шикарно! У меня в соседках — крылатая дракона! Я тоже крылья жду…
Девушка отбросила в сторону сверток с очередным нарядом и поднялась. Все она делала стремительно, порывисто и резко. Схватила за руку меня. Второй рукой потянула простынь.
— Покажись! Рассмотрю тебя!
— Э, нет, — Я не дала лишить меня намека на одежду. — Вовсе не обязательно голышом рассматривать меня, — чуть отошла.
— Да ладно! Чего я там увижу нового?! Смешно стесняться! Мы же девушки, не парни! Хотя, они как раз красуются друг перед другом некоторыми выпирающими частями. — Рассмеялась. — Я просто гляну на лопатки. Ведь крылья лезут через них. А ну, повернись, — и Мирта также рывком меня вдруг крутанула за руку. Поставила к себе спиной.
И тут раздался удар гонга.
— Ой! Не успею я помыться! Давай, быстро одевайся! Если опоздаем, нам влепят отработку, не хочу пахать!
— Пахать?!
— Ну, тут отработки — это наказания, заставят убираться в парке, ну или на кухне отмывать тяжелые котлы, или полоть, сажать, копать, — начала она перечислять и в то же время передавать мне тряпки.
— Шикарные наряды! — выразительно закончила она.
— Какая ты неумеха! Это одевают под нижнюю юбку, поторопись! Опаздываем ведь! Вот так завязывают ленту на бедре.
Я стояла с поднятыми вверх руками, Мирта помогала мне. Кружевные панталоны, сорочка, странная конструкция на грудь. Это что у них, так называемый бюстгальтер? Неудобно.
