«Я думала, что нашла выход отсюда… думала, что нашла выход, да… но ты, всё никак не исчезнешь. Так что, пожалуй, теперь я должна остаться. Ох, я надеюсь, однажды я выберусь отсюда…»
Слёзы невольно вторят им. Это как очищение, мне становится легче отпускать скопившуюся боль. Слово в слово, эта песня отражает моё состояние. Я не вру себе и даже на время забываю, что здесь не одна.
«Мне нужно место чтобы спрятаться, но здесь таких не найти… хочу почувствовать себя живой. Снаружи не могу побороть свой страх. Разве это не замечательно, быть совсем одной?».
Шепчу эти слова как молитву. Губы дрожат. Приоткрыв глаза, вижу, что мы не движемся. Просто стоим посреди дороги. Джим сидит молча и смотрит на меня. В его взгляде столько боли, что я встретившись с ним громко всхлипнула.
— Тебе так страшно со мной? — сдавленно спрашивает он.
— Да, — тихо выдохнула я обнимая себя руками.
Повисла пауза, и мы смотрим друг на друга. Я вижу, как загораются его глаза, каким-то дьявольским огнём и превращаются в догорающие угли. Он шумно втягивает в себя воздух и жмурится. И я, кажется, не дышу в ожидании того, что произойдет дальше. Я не знаю, чего можно от него ждать. Дверь машины открывается и он, хлопнув ею, уходит куда-то. Я остаюсь сидеть на месте в недоумении. За окном стена из дождя. Я его не вижу. Сижу, сжавшись на сиденье, и почему-то так жалко себя стало. Как мне выбраться из этой передряги?
Внезапно открывается дверь, и в машину садится Джим. Весь мокрый, его трясёт, а костяшки на руках сбиты в кровь. Я ощущаю, как начинаю уменьшаться в размерах. Внутренняя змея куда-то спряталась, а язык прилип к нёбу. Не двигая головой, кошусь на него взглядом. Он, двигая челюстью, готовится что-то сказать.
— Ты осталась, — говорит он, а мне его слова как из параллельной вселенной долетают медленно.
— Что? — хрипло переспрашиваю.
— Могла уехать, пока меня не было.
И тут до меня как дошло! А ведь он прав. Другая бы на моём месте уже давно дала бы по газам. А я всё профукала. И честно, даже мысль такая не пришла в голову. Поэтому в ответ я лишь пожала плечами, ощущая себя глупой. Нет, ну надо же! Добровольная заложница…
— Я не знаю куда ехать, — сказала в своё оправдание, будто это что-то изменит.
Джим покосился на меня и, порывшись в бардачке, бросил мне на колени карту.
— Хотела бы, уже давно бы нашла способ, — буркнул он.
— Ты себя видел? Я пыталась один раз сбежать, и что? Меня чуть не сожрал медведь, — огрызнулась я.
— Тут запас оружия, — он махнул рукой на сумку лежащую за сиденьем. — Отбилась бы! Стрелять я тебя научил.
— Научил он… — тихо прошипела я, глотая обиду, которая начала меня тормозить изнутри. Деловой какой! Научил он меня, видите ли.
— Ты так боишься меня, что вчера текла как сучка и хваталась за меня как утопающая, — хмыкнул он с какой-то самодовольной улыбкой, которая меня взбесила ещё больше.
— Я не… Да ты сам ко мне полез! Я не знаю, ты… — не могла подобрать слов, чтобы высказать ему всё что думаю. Ещё и тычет мне вчерашним вечером.
— Вообще-то, я тебе жизнь спасла, если ты не заметил! — собравшись с мыслями, выпалила я.
— Мне не впервой. Я бы и сам справился, — отрезал он.
— Ну да, ну да, — рассматривая пролетающие мимо деревья, пробурчала я. Обида разжигала во мне ком клокочущей ярости. Надо же, он сам! А зачем тогда было всё это? Спасла его и никакой благодарности.
— Так если ты такой крутой мужик, то зачем держишь меня возле себя?! Отпусти! Ты же всё сам можешь. Ты даже не в розыске, — на одном дыхании выплеснула ему свои мысли. — И я тебе не сучка, понятно?! Что за мания такая, сравнивать меня с собакой?
Он дал по тормозам, машина резко остановилась, пролетев пару метров по скользкой от дождя дороге. Я упёрлась руками в переднюю панель. Автомобиль тряхнуло прилично. Мне даже показалось на миг, что мы перевернёмся.
— Выходи! — сказал он, не глядя на меня.
— Что? — от испуга заплетающимся языком спросила я.
— Ты свободна! Можешь идти, — прожигая меня глазами, сказал он, крепко сжимая руль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хорошо, — тихо ответила я и открыла дверцу. Вышла на улицу под проливной дождь и захлопнула её.
Горло сдавило от обиды. Вот и договорилась. Ну и пусть. Так даже лучше! Вот она, свобода. Не спеша пошла вдоль дороги. Не оборачивалась, хотя очень хотелось. Он не ехал. Машина стояла на месте. Может… нет, не может. Хватит думать, об этом. Не может и не должен он меня забрать опять! Я даже дождя не ощущаю, тело онемело. Почему всё так?
Дура я что ли, вот так идти? Нужно спрятаться и переждать дождь. А он пусть катится к черту. Если мне повезёт, то поймаю попутку и смогу добраться до Нью-Йорка. А что, за меня же целый миллион долларов дают в награду! Приеду, расскажу, как всё было. Пусть проверят всё и поймут, что я не виновата ни в чем. С такими мыслями свернула в лесную чащу в поисках укрытия.
Завидев неподалеку дерево с широкой кроной, скорее направилась к нему. Вижу, что под ним сухо. Внезапно, слышу позади хруст веток. Замираю и медленно поворачиваюсь назад. Там стоит Джим. Он тоже не двигается.
— Что ты хочешь? — ядовито спрашиваю его.
— Пойдём в машину, — говорит он, протягивая мне руку.
— В машину? Серьезно? Ты же сам меня выгнал! А теперь зовёшь обратно. Я не понимаю, зачем ты это всё устроил?!
— Ты сама ушла. Я дал тебе выбор, — мрачно ответил он.
— Ну, и я выбрала, как видишь! Посижу вот здесь, пока ливень не закончится, — указала на сухое место под деревом и присела возле него.
— Джес, в машину. Живо! — рявкнул он.
— Нет, — качаю отрицательно головой, обняв свои колени.
Вижу, как быстро он приближается ко мне. Сердце танцует сальсу, взгляд заторможен. Он хватает меня за локти, поднимая вверх встряхивает и смотрит в лицо.
— Если я сказал, пойдем, значит ты должна встать и идти. Ясно? — процедил он сквозь зубы. — Вперёд! — отпустив меня, толкает в спину. Ненормальный! Сам не знает чего хочет. Сначала выгнал, теперь обратно заставляет идти.
Я делаю пару шагов и останавливаюсь. Ну не могу я так! Хоть пристрелите меня. Зубы скрипят от этого чувства, что надо мной издеваются. Сам же сказал, я сделала выбор и не отпускает!
— Чего встала? Иди, давай! — подталкивает меня, но я не сдаюсь. Разворачиваюсь, чтобы сказать то, о чём сейчас думаю.
— Я понял, — усмехается он и, схватив меня, забрасывает себе на плечо как тряпичную куклу.
— У тебя всё в порядке?! — зло кричу ему, но он не реагирует на это, как и на то, что я стучу ему по спине. А потом резко вспоминаю о его ране и мои руки беспомощно виснут вниз.
Лес быстро удаляется и через минуту я уже в машине. Он буквально забрасывает меня туда, вдавливая в кресло, и пристегивает ремнём.
— Сиди! — зло рявкнул он и обошёл авто, чтобы сесть за руль.
Включает печку, чтобы согреться. Заднее стекло заделано скотчем и целлофаном. Поэтому в машине тепло долго не сохраняется. Только сейчас до меня доходит насколько сильно я промокла. Тело дрожит, что зубы невольно стучат. А может это от нервов. В компании с таким неадекватным человеком у меня скоро крыша поедет. Он тянется за сиденье и копошится там, ищет что-то.
— Раздевайся, — доносится его голос сквозь стук моих зубов.
— Зачем?
— Ты заболеть хочешь?! — рявкает он, и я вижу в его руках плед.
Ага, нужно раздеться. Я поняла. Как недалекая курочка, осмысливаю его фразу и продолжаю тупо смотреть на него. Он недовольно фыркает, отстегивает на мне ремень и стягивает кофту. Я вижу, как его взгляд пробегает по моему телу и становится не по себе. Уловив это, Джим набрасывает мне на плечи плед и кутает под шею.
— Штаны сама снимешь, — говорит он не глядя на меня.
— Я же голая совсем.
— Зато сухая! Высохнут, Наденешь потом.
На этой непонятной ноте, он заводит двигатель, и мы едем дальше. Мы оба молчали, наверное, потому, что нам вредно говорить друг с другом. Погода на улице немного меняется, и даже солнышко сквозь тучи начинает выглядывать. От тепла печки, меня разморило. Столько мыслей в голове, что сил нет их все выслушивать. Незаметно для себя начала засыпать.
