— А известно ли, куда, в конце концов, сливается вся эта вода?
— Конечно. В море! Обычно в тех местах, где известняковый пласт наталкивается на слой более плотной породы. Но такие подземные воды могут выйти на поверхность в виде источников в любом месте известнякового слоя.
Тыча пальцем в рисунок Кардинеса, геолог продолжал:
— Именно это и произошло здесь. Такое довольно необычное образование называется ценотом из-за вот этого сужения в виде «горлышка», точно у бутылки. Под «Лабиринтом Дьявола» известняковый слой выходит прямо на поверхность. Этим и объясняется наличие столь гигантской вертикальной полости, которая на протяжении веков постоянно увеличивалась под давлением столба воды, пока та не вышла на поверхность.
— Но эта полость заполнена водой? — поинтересовался Броньола.
— Естественно, ибо именно процессом водной эрозии объясняется образование полости. Если бы по какой-либо причине уровень воды понизился — скажем, пятьсот лет назад, — полость перестала бы увеличиваться и никогда не вышла бы на поверхность, так что сегодня мы оставались бы в полном неведении относительно существования этого водоносного пласта. Ну разве что кто-нибудь не взялся бы проводить тут земляные работы и случайно не наткнулся на него. Кстати, именно так и были открыты многие подземные гроты в этих краях.
Броньола провел рукой по лбу и заметил:
— Если я верно понимаю, здесь может существовать еще множество подобных подземных систем, о существовании которых никто и не догадывается?
— Совершенно справедливо.
— Гм, — задумчиво протянул шеф федеральной полиции. — Джентльмены, не могли бы вы сказать, чем, собственно, интересны явления, подобные этому?
Уошборн лишь улыбнулся, но Кардинес, подумав, ответил:
— Это явное свидетельство того, что мы живем на динамично развивающейся планете, мистер Броньола.
— Нет, нет, вы меня неправильно поняли. Я имею в виду чисто практический интерес. Денежный, если угодно. Можно ли на этом заработать? И как много? .
На этот раз слово взял Уошборн:
— Если бы я был владельцем «Лабиринта Дьявола», я пустил бы по озеру туристические лодки с прозрачным дном и сдавал бы в аренду батискаф для глубинных погружений. Там, в глубине, вода настолько прозрачна...
— А если бы вы были продажным аферистом или жуликом, что бы вы тогда предприняли? — стоял на своем Броньола.
— Вы хотите знать, какой незаконный доход можно из этого извлечь?
— Вот именно. И не какую-нибудь мелочь, а солидный доход.
— Если вы думаете о каком-либо захороненном сокровище и прочей чепухе, то вы здорово заблуждаетесь, — ответил археолог. — Вы обнаружите там чудеса природы и ничего более. Однако я согласен с мистером Уошборном: из «Лабиринта Дьявола» можно сделать настоящий рай для туристов. Но в это потребуется вложить целое состояние, хотя со временем все затраты должны окупиться. В разумных пределах, разумеется, если идти честным путем.
— Вот он-то как раз меня и не интересует, — проворчал Броньола.
— Вы намекаете на все эти истории с организованной преступностью? — поинтересовался Уошборн.
— Да.
— Ну что же, ни для кого не секрет, что некоторые представители организованной преступности в последнее время прочно обосновались в этом штате. Но, насколько я понимаю, они иногда вкладывают деньги и во вполне легальный бизнес. Так почему бы им не вложить грязные деньги в развитие «Лабиринта Дьявола»?
— Действительно, а почему бы и нет? — хмыкнул Броньола и вдруг замолчал — ему сообщили о возвращении «блудного сына». Офицер федеральной полиции просунул голову в окошко машины и произнес одно-единственное слово: «Страйкер».
Броньола извинился и вышел из автомобиля.
На стоянке для служебных машин появился «форд-мустанг», который затормозил рядом со знаменитым боевым фургоном Болана.
Сидевший за рулем «мустанга» Джек Гримальди о чем-то беседовал с офицером, облокотившимся на дверцу его машины.
Броньола подошел почти вплотную:
— Ну как он?
— Кто, наш друг? Боже правый, да он выглядит свежее, чем я! Хотя я ничего не делал, а только сидел и ждал.
Броньола пожал пилоту руку и залез в боевой фургон. Конечно, ему следовало бы постучать, прежде чем войти: Страйкер и прелестная сотрудница Броньолы сжимали друг друга в страстном объятии прямо за дверью. Шеф федеральной полиции тихонько присвистнул, силясь скрыть свое смущение, и проскользнул мимо парочки в глубь фургона.
— Если у вас выдастся свободная минутка, голубки... — вполголоса произнес он спустя некоторое время.
Роза Эйприл высвободилась из могучих рук Болана. Лицо у нее раскраснелось, а глаза повлажнели от счастья. Страйкер немного замешкался, чтобы привести себя в порядок, потом закурил и, взяв девушку за руку, подвел ее к свободному сиденью. Только после этого он улыбнулся и пожал Броньоле руку.
— Ну как все прошло? — непринужденным тоном начал Броньола.
— Неплохо, — ответил Болан в свойственной ему манере принижать значение своих подвигов. — Ты прихватил Риаппи?
Броньола с важным видом кивнул:
— Он вопит будто оглашенный, что мы нарушаем его конституционные права. Но мы упрятали его в надежное место.
Болан улыбнулся:
— Он непременно хочет, чтобы против него собрали скверные улики?
— Совершенно верно.
— Тогда для начала обвини его в похищении людей и незаконном содержании их в неволе.
— Как раз в этом он обвиняет меня! — со смехом отозвался Броньола. — А кого он похитил?
— Некоего Вильяма О. Кеслера и целую сотню горемык в придачу. Команда убийц, состоявшая на службе у Риаппи, захватывала людей, где только могла, чтобы использовать их в качестве рабов. Но Кеслер является полицейским, так что он поможет выдвинуть обвинение против Риаппи. Погоди, это всего лишь начало.
— Тебе известно, что они там замышляют? — вновь посерьезнел Броньола. — Что это за история с «Лабиринтом Дьявола»?
Болан безмятежно улыбнулся и взял с этажерки за спиной у Броньолы бутылку водки «Эристофф». Роза Эйприл подала три стакана и ведерко со льдом.
Болан отпил глоток и, пододвинув к себе большой картонный пенал, достал из него сверток чертежей и разложил их на полу у ног директора ФБР. На первом чертеже тот немедленно узнал огромные «песочные часы» с рисунка Кардинеса, только чертеж Болана был изготовлен очень тщательно с указанием всех размеров и уровней.
— Вот черт, — выдохнул Броньола. — Что же они там делают?
Болан вытащил второй чертеж и, положив его поверх первого, торжествующе сказал:
— Сперва взгляни на это, а потом задавай вопросы.
Но Броньола словно онемел, не веря своим глазам. Он залпом осушил свой стакан и попросил налить еще.
— Каковы твои выводы? — наконец пробормотал он.
— Тут нужно мнение человека, более компетентного, чем я, — осторожно ответил Болан. — Я ведь только солдат. Но, по-моему, это можно было бы назвать «сетью международных связей».
Такого же мнения придерживался и Броньола. Впрочем, как и Болан, он предпочел бы выслушать мнение специалистов.
— Хорошо бы тебе кое с кем встретиться, — произнес он. — Надень темные очки или что-нибудь в этом роде. Мы покажем чертежи специалистам и самому высокому начальству.
— Только действовать надо очень быстро, — предупредил Болан. — У меня есть еще кое-какие дела, и они не терпят отлагательства.
Да нет, о чем он? Если понадобится, то, конечно, подождут.
Если вещественные доказательства подтвердят их догадку, то и все остальное смело может подождать... Столько, сколько необходимо.
Глава 15
Если верить добытым Боланом документам, инженеры с «Лабиринта Дьявола» работали над созданием целой сети подземных галерей, простиравшихся к югу далеко за пределы североамериканского континента.
Три «основных направления» были тщательно нанесены на карту океанских глубин. Самое короткое шло приблизительно на восток под Флоридским заливом, чуть южнее Майами, а дальше тянулось прямиком до острова Андрос Большой Багамской гряды.
Второе, направленное на юг, проходило под национальным заказником Эверглейдс и Флоридской бухтой, а затем — под рифами Исламорада и Кубой до острова Ямайка в Карибском море.
Третье, ответвляясь от того, что выводило к Ямайке, чуть севернее Гаваны, шло на запад под побережьем Кубы вплоть до острова Юкатан в мексиканских территориальных водах.
Возможно, в шутку эти три «основных направления» назывались «Багамский бульвар», «Ямайский променад» и «Юкатанское авеню».
— То, что вы видите на этом чертеже, не настолько бессмысленно, как может показаться на первый взгляд, — заметил геолог. — В самом деле, известняковый пласт, на котором покоится нынешняя Флорида, простирается на юг до Больших Антильских островов, и есть основания полагать, что это одна сплошная плита, на которой природа, аккумулируя наносные отложения, создала полуостров Флорида, а также все острова, расположенные между ним и Венесуэлой.
