Вооружение состояло из меча (прямого, обоюдоострого, с закругленным острием), копья (с ясеневым древком и железным наконечником), щита (треугольного, деревянного, изнутри подбитого шерстью, снаружи покрытого кожей и иногда укрепленного металлическими пластинами, прибитыми к нему коваными гвоздями).
Рыцарь-новичок получал также три ножа: боевой (или кинжал), для разрезания хлеба и мяса и перочинный (маленький ножик с прямым лезвием). Ему выдавали попону для боевого коня, но коня можно было прикрыть и шерстяным ковром.
Стоит ли говорить, что орденский крест был нашит на плащах, туниках и камзолах (на последних спереди и сзади) и был вышит на всех предметах белья в качестве опознавательного знака? И стоит ли напоминать, что белый цвет оставался привилегией рыцарства?
Братья-служители — унтер-офицеры Ордена — носили туники, камзолы и плащи черного цвета, украшенные красным крестом. Вооружение у них было такое же, как и у рыцарей, за исключением того, что часто их кольчуги были из более редких колец и без рукавиц (рукавов), а обувь лишена носового мыска для облегчения движения.
Наконец, рыцарям выдавали — помимо упряжи для трех лошадей, на которых они имели право, — небольшой походный комплект, в который входили котел, тазик для отмеривания ячменя, три одинаковые котомки, две из которых предназначались для ношения оруженосцем.
Как постоянно напоминалось, все перечисленное выше в действительности не «давалось» рыцарю-новичку, а ссужалось. Он нес ответственность перед Орденом за эти вещи. Он не мог ни распоряжаться ими по своему усмотрению, ни присвоить себе часть этих предметов под угрозой навлечь на себя наказание. Устав скрупулезно перечисляет то, что мог рыцарь отдать: платье (одежду), которое он носил по меньшей мере год, старую кольчугу, старый камзол, поношенные кальсоны или сорочки, старые кожаные гамаши (башмаки с высокими голенищами или полусапоги), либо же фонарь собственного изготовления, кусок кожи или козьей шкуры (возможно, плащ на козьем меху). Эти вещи не могли быть переданы любому человеку, а только оруженосцам, которые не были действительными членами Ордена, но служили ему временно. Когда оруженосец заканчивал свою службу у рыцаря, тот, если был доволен его службой, имел право подарить ему свое платье, которое носил два года.
Завершая обзор рыцарской экипировки, добавим, что рыцарь обязан был заботиться о ее безупречном состоянии. Но он не мог ничего менять: не мог укоротить свои стремена, пояс, перевязь, на которой висел его меч, не мог даже уменьшить длину шнурка, продернутого в кальсоны, чтобы удержать их на талии, — иначе как по особому разрешению своего командора.
ТрапезыПрошли те времена, когда бедные рыцари Христовы в знак смирения пользовались одной миской на двоих. Они отказались от этого обычая, который, вне всякого сомнения, представлял серьезные неудобства. Теперь каждый рыцарь имеет собственную, предусмотренную Уставом «роговую» миску, то есть из рога или из дуба. В его распоряжении имеются два кубка (один повседневный и один праздничный, они представляют собой чаши с расширяющимися краями) и одна ложка. Как известно, вилка в те времена еще не была введена в обиход.
Рыцари, братья-служители и оруженосцы трапезничают отдельно. Трапеза состоит из двух перемен, которые называются «монастырями», а в крупных командорствах существует и третья перемена блюд с учетом большого количества братии и разнообразия их занятий. Когда раздается звук «трапезного колокола», вся братия направляется в трапезную в соответствии с родом своих занятий, за исключением брата кузнеца, если он подковывает лошадь, или брата пекаря, если он находится в своей пекарне, месит тесто или печет хлеб.
Но попытаемся ощутить себя на месте Жослена, только что вступившего в Орден, недавно облачившегося в белый плащ, и сядем вместе с ним за первую трапезу в командорстве Куломьера. На почетном месте, которое обычно занимает командор (или прецептор) дома, сейчас восседает брат Гумберт де Пейро. Явившиеся первыми и наиболее старшие по возрасту сидят спиной к стене, а пришедшие позднее расположились напротив, лицом к ним. Капеллан благословил присутствующих, затем вся братия стоя произносит «Отче наш». Только после этого можно садиться. Стол покрыт белыми салфетками. Перед каждым тамплиером располагаются его кубок, его миска, его ложка, его нож и кусок хлеба, высокого качества и сегодняшней выпечки, так как сегодня в доме праздник по случаю прибытия важного гостя. Прислуживающий в молчании разливает вино. Никто не имеет права заговорить, и тишину нарушает лишь потрескивание поленьев в камине. Один из братьев садится за небольшую кафедру: настала его очередь чтения вслузг, предписанного Уставом. Он открывает Священное Писание и начинает. Люди в белом режут свой хлеб и разбирают яства с больших оловянных блюд, которые предлагают прислуживающие. На этих блюдах разложено мясо разных видов, приготовленное с овощами. Но тот, кто выбрал говядину, не может брать баранину. На столе нет ни одной фляги. Напитки, будь то вода, вино или разбавленное вино, разливают прислуживающие, повинуясь условным знакам, которые подают им братья. Ничего нельзя требовать, ни в полный голос, ни шепотом. Жослен постепенно осваивает условные знаки, какие требуются, чтобы получить хлеб, или мясо, или что-нибудь иное. Никто не может подняться из-за стола прежде командора, разве что у него случится кровотечение из носа или нечаянно нагрянут какие-то внешние события, безотлагательные и важные, которые вдруг потребуют от братии моментального вмешательства: в Святой Земле частенько взывают о помощи.
Рядом с командором некий брат ест прямо на плитах пола, присев на корточки, — таково наказание, предусмотренное Уставом. И в этом причина, по которой напротив командора стоит миска, обильно наполненная едой: полагается проявлять милосердие по отношению к наказанному брату, уделяя ему немного пищи. В крупных командорствах по Уставу полагается ставить перед ним с этой целью четыре миски.
Брат Жослен скоро узнает, что нужно очень аккуратно и тщательно отрезать для себя мясо, а также и хлеб, и сыр, и рыбу, так как остатки еды отдают бедным. Орден гордится тем, что к бедным здесь относятся без пренебрежения. Жослен познакомится также с правилами соблюдения постов и праздников — с теми, когда на стол подают рыбу, и с теми, когда не подают ничего, кроме одного блюда с небольшим количеством зелени или супа (например, в пятницу). Не допуская никаких излишеств, рацион вместе с тем предусматривал вполне достаточное питание, хотя и без гастрономических изысков. Чревоугодие, обжорство и неумеренность наказуемы. Однако питание рыцарей в принципе отличается большим изобилием, чем домашней прислуги. В то время как рыцарям подается три перемены блюд, прислуге полагается только две. Но зато они не соблюдают постов. Кроме того, качество их пищи ничуть не хуже, ибо известно, что, если рыцари отказывались от мяса, его могла спрашивать для себя прислуга. В командорствах Востока, естественно, употребляли продукцию местного производства: яйца и мясо домашней птицы со своего птичника, баранину, говядину и свинину со своего скотного двора, сыр, изготовленный на месте, овощи и зелень со своего огорода, рыбу, выловленную в прудах, принадлежавших Ордену, вина, приготовленные из винограда, который сами же и вырастили, хлеб, испеченный из муки, полученной на мельницах тамплиеров из урожая, который они собрали. Как и повсюду в ту эпоху, шпик, солившийся в больших бочках, составлял основу рациона. Для больших праздников, вроде Рождества или Пасхи, в лавках закупалось мясо несколько лучшего качества и более тонкие вина, если позволяли достаток Дома или щедрость командора. То, что не потреблялось, шло на продажу, чтобы выручить деньги, необходимые для нужд тамплиеров, сражающихся за Святую Землю. Понятно, что расточительность была не в чести, поскольку противоречила духу умеренности, царившему в Ордене. Наконец, не была забыта и необходимость кормить бедных, что побуждало тамплиеров ограничивать себя ради милосердия к ближним, однако не подвергаясь чрезмерным лишениям. Предваряемая благословением и чтением «Отче наш», трапеза, проходившая в торжественном молчании, носила даже несколько сакральный характер; она становилась чем-то вроде дара Божьего. Вот почему братья, по знаку командора поднявшись из-за стола, в молчании попарно следовали в часовню, чтобы воздать хвалу Господу. И лишь после этого они имели право беседовать, избегая, однако, пустых и «суетных» слов.
ЛазаретВступление в Орден тамплиеров вовсе не сулило сплошного удовольствия. Беглый набросок трапезной, наполненной молчаливыми фигурами, дает лишь слабое представление об орденской дисциплине. Но было и такое место, на которое по необходимости не распространялись самые суровые правила — речь идет о лазарете. Не следует думать, что тамплиеры предпочитали изнурение тела и его неуклонное разрушение ради искушения быстрее оказаться в раю. Эти самоотверженные люди, напротив, стремились к достижению абсолютного и полного равновесия между здоровым телом и здоровым духом. С их точки зрения, для успеха сражения умение побороть соблазны было ничуть не менее важно, чем поддержание силы и гибкости мускулов. Отсюда их стремление избегнуть болезней путем избрания богатого и разнообразного рациона питания, изолирования больных братьев и предоставления им необходимой медицинской помощи. Отсюда и запрет на некоторые действия: без разрешения командора нельзя было ни искупаться, ни пустить себе кровь, дабы избежать нежелательных последствий.
