– Ну и жара! – пожаловался он. – В игровой комнате дышать нечем!
Хитрый пуппетролль плеснул еще немного в стаканчик газированной воды и снова с удовольствием осушил его.
– А тут еще перестало везти с рулеткой, – продолжил он свои жалобы. – На какую цифру не поставлю – все мимо!
– Насколько мне известно, – пробормотал Кракофакс довольно сердито, – вам перестало везти с азартными играми еще в раннем детстве… Не пора ли бросить это глупое занятие и взяться наконец за ум?
– Вот выиграю кучу денег и возьмусь! Только… Только никак я не попаду на счастливую цифру!
Я ловко перехватил у господина Хартенуса нашу, почти пустую, бутылку и вылил остатки лимонада в свой и дядюшкин стаканчики.
– На вашем месте, – сказал я, глотая по капельке чудесный напиток, – я перебрал бы сначала в уме все цифры, на которые я хотел бы поставить свои деньги. И только на самой последней остановил бы выбор. Ведь именно на нее, раз вы такой невезучий, и выпадет выигрыш.
– Умница! – радостно выкрикнул бородач-пуппетролль. – Я так и сделаю! Если выиграю – за мной шоколадка!
И, бросив прощальный взгляд на пустую бутылку лимонада, господин Хартенус умчался прочь, забыв даже сказать нам «до свиданья!»
– Вот, всегда он таков, – с легкой печалью в голосе произнес Кракофакс, глядя вслед недавнему собеседнику. – Посидеть спокойно и то не может: все мечется в поисках денег для семьи!
– Ты его знаешь? – спросил я скорее из вежливости, чем из любопытства.
– Еще бы не знать! – хмыкнул Кракофакс в ответ. – Ведь это – твой дедушка!
И с не выразимой словами грустью добавил:
– И наш с Пуппелоттой папенька!
Глава тридцать седьмая
Кракофакс был готов расплакаться – так на него подействовала случайная встреча за одним столом с родным папашей, – но я поспешил утешить дядюшку, и старик мужественно сдержал слезы.
– Думаешь, он на этот раз выиграет? – с робкой надеждой спросил меня Кракофакс и спрятал в карман сюртука не пригодившийся носовой платок. – Воспользуется твоим советом и выиграет? Нашей семье так нужны деньги! Мне давно пора поступать в пансион, а через год или два Пуппелотте не мешало бы тоже пойти учиться…
– Он выиграет! – пообещал я дядюшке. – Прием безотказный! Счастливчики должны ставить на первую пришедшую в голову цифру, а невезучие на самую последнюю. И тогда денежки будут в кармане!
Я попросил Кракофакса заказать еще одну бутылку лимонада, а сам на минутку отлучился в игорный зал. Детей туда, конечно, не пускали, но я превратился в невидимку и проник в запретное помещение без всяких хлопот. Огляделся по сторонам – а, вот и мой дедушка Хартенус! Сидит за столом с другими игроками и наблюдает, как крутится колесо рулетки. Господи, да перед ним огромная гора выигранных фишек! Наверное, это целое состояние!..
– Дамы и господа, делайте последние ставки, – произнес заученную фразу крупье. Он старался казаться спокойным и равнодушным, но это ему плохо удавалось делать: сказочное везенье Хартенуса явно выбивало беднягу из колеи.
– Сейчас, сейчас… – прошептал взволнованно дедушка и, теребя бороду, посмотрел в потолок. Губы его беззвучно шевелились; казалось, он читал молитву. Наконец Хартенус решительным жестом отодвинул весь свой выигрыш от себя и громко сказал:
– Ставлю на «33» черное!
Все игроки за столом ахнули, а крупье побледнел и чуть не упал в обморок. Но отдышался и пролепетал:
– Ставки приняты…
Ох и долго же крутилось проклятое «колесо фортуны», гоняя несчастный шарик по кругу с черными и красными ячейками!.. Но, наконец, оно замедлило свой бег и вскоре совсем остановилось.
– Зеро!! – провозгласил крупье радостным воплем. – Зеро!!
«Что еще за „зеро“ такое?» – подумал я и посмотрел на дедушку Хартенуса. И по выражению его лица понял, что это – какая-то ужасная гадость, хуже которой нет ничего на свете.
Крупье весело и элегантно подгреб лопаточкой все фишки со стола к себе поближе и снова предложил игрокам испытать судьбу:
– Дамы и господа, прошу делать ставки…
Хартенус поднялся со стула и, пошатываясь, побрел к выходу из зала.
Проводив его взглядом, я отправился к дядюшке Кракофаксу. Я так был взволнован обрушившемся на голову родного деда несчастьем, что даже забыл произнести заклинание и снова стать видимым. Этот, казалось бы, пустячный факт также добавил неприятностей в суматошный вечер. Когда я подошел к Кракофаксу и с благородным негодованием произнес: «Черт возьми, бывают же такие сюрпризы!», дядюшка вдруг подавился лимонадом, который пил в этот момент, и чуть было не отдал богу душу.
Но мой старик оказался, на счастье, очень живучим; спустя каких-нибудь четверть часа он окончательно прокашлялся и пришел в себя.
– Еще раз так пошутишь, – просипел Кракофакс, морщась от неприятных покалываний в носу углекислой кислоты, – и я запрещу тебе превращаться в невидимку навеки! Разве можно так подкрадываться к пожилому пуппетроллю и пугать его дурацкими воплями?
– Я не подкрадывался… Просто я был очень огорчен дедушкиным проигрышем и…
– Что?! – вскрикнул Кракофакс, перебивая меня и вновь рискуя подавиться. – Он снова проиграл?!
– Сначала дедушка выиграл. Но потом…
– Молчи! Не нужно описывать мне эту ужасную картину! – Кракофакс вскочил со стула и побежал к выходу. – Тупсифокс, мы немедленно уходим прочь из этого мерзкого заведения! В котором подло обманывают доверчивых пуппетроллей и в котором не следует оставаться больше ни секунды!
– Ты расплатился за лимонад? – напомнил я дядюшке. – Смотри, как бы не было из-за этого неприятностей!
– За нас расплатился мой отец! Причем, с лихвой!
Кракофакс выскочил на улицу, и дверь за ним захлопнулась. Пришлось и мне все бросить и пулей лететь за дядюшкой. Не оставлять же старика в расстроенных чувствах в полном одиночестве!
Глава тридцать восьмая
Но самый большой и неприятный сюрприз поджидал нас всех уже поздним, поздним вечером.
– Пора ложиться спать, а Пинтаэля все нет и нет, – сказала с тревогой фрау Мэрлиона, стеля чистые простыни и взбивая пуховые подушки. – Уж не случилось ли с ним чего?
Добрая гнэльфина как в воду глядела: не успела она произнести эту фразу до конца, как входная дверь вдруг распахнулась, и на пороге появился взлохмаченный Брикле.
– Там!!.. – взвыл он и ткнул рукой в стену (рука прошла сквозь стену, как нож сквозь масло). – Там!!..
Брикле не договорил и, сжавшись в комок, скатился по каменным ступенькам вниз. Достигнув пола, он вновь развернулся и уже чуть-чуть тише провопил:
– Там такое!..
– Да что с тобой приключилось, чудо подвальное? – Астрогастр встал из-за верстака и подошел к незваному гостю поближе. – Ты говорить нормально можешь?
– Могу! Но сейчас не могу! Я испугался!
И Брикле раз пять подпрыгнул до потолка, словно резиновый мячик.
– Чего ты испугался? Рассказывай! – потребовал Астрогастр и положил свою тяжелую мозолистую руку на худенькое плечико подвального страшилища.
Брикле перевел дыхание и…
Тут-то все и открылось! Оказывается, Кракофакс, Брикле и Пинтаэль нашли в городском сквере НАШ волшебный домик и с помощью заклинания, которое Пинтаэль подслушал в доме Невракля, проникли внутрь. Правда, Брикле и Кракофакс вскоре вылезли обратно наружу – в домике не было ничего интересного, – а вот Пинтаэль в нем остался. И вдруг он пропал! Вместе с домиком!
– Наверное, они сквозь землю провалились, – закончил Брикле свой рассказ и залился горючими слезами. – Только глубоко, глубоко! Я на десять мерхенфутов все перекопал – нет нигде домика!
– Часы… – прошептал дядюшка. – Часы…
Я понял его с полуслова: ну, конечно, Пинтаэль перевел часы!
– Когда это произошло? В котором часу? – подскочил я к рыдающему Брикле.
– Ровно в шесть…
– Какая точность! – хмыкнул недоверчиво дядюшка.
– Ты не путаешь? Ведь у тебя нет часов? – снова спросил я плачущего мальчишку.
– Зато они есть на городской ратуше! И они пробили шесть ударов в тот момент, когда домик исчез!
Фрау Мэрлиона стояла все это время молча, застыв, как изваяние, и только ее глаза метали вопросительные взгляды то на меня, то на Брикле, то на дядюшку Кракофакса. Но вот, наконец, столбняк у нее прошел, и она громко воскликнула, всплеснув руками:
– Вы объясните мне все-таки, что случилось?! В чей домик залез Пинтаэль?! Зачем он туда залез?! И при чем тут часы на ратуше?!
Пришлось нам с дядюшкой покаяться перед Астрогастром и его супругой и сказать, что никакие мы не пилигримы, а просто путешественники во времени. Да и то случайные.
– Наверное, они, – я кивнул в сторону Брикле, – по ошибке наткнулись на наш волшебный домик. Ну и залезли в него. А потом Пинтаэлю взбрело в голову завести часы, которые там висели на стене, и правильно поставить стрелки.
– То есть ровно на шесть часов! – добавил дядюшка и почему-то улыбнулся, хотя веселого в этой истории было мало.
