– Что ж, неплохая мысль, – вступил в разговор Хидеки Йохо. – Если бы только все не было настолько усложнено. Нам же удается более или менее успешно продвигаться лишь по пути совершенствования устаревшего аппарата двоичной логики, а кто знает, насколько это правомерно? Подход с позиций нежесткой логики позволяет лучше сориентировать задачи двоичной логики, но и здесь мы в лучшем случае получаем ответ, что какое-то событие может с некоторой степенью вероятности реализоваться в двух различных вариантах.
– Так же и то, что ты сейчас сказал, может быть в чем-то справедливым, а в чем-то ошибочным.
– Точно так. Вернее, справедливым при определенных условиях.
– Я что-то об этом читал, – вспомнил Митч. – По-моему, это касалось определения, которое компьютер выдал для характеристики пингвина.
– Ax, вот ты о чем. – Бич со скучающим видом кивнул. – Ну да, в стандартный компьютер заложено, что все птицы летают. И когда ей сообщают, что пингвин не может летать, то машина уверенно заявляет, что пингвин – не птица. А вот нежесткая логика подсказывает компьютеру, что не все, но подавляющее большинство птиц летают.
– Примерно так, – согласился Эйдан Кенни. – Только с учетом того, что системно-программный контроллер нечетко-логического типа – в нашем случае Авраам – обладает принципиальной способностью проводить обобщенный анализ всех видов данных, ежесекундно поступаемых в центральный компьютер с самых разнообразных датчиков.
– Послушайте, – заметил Йохо, – а не лучше ли нам отбросить этот термин «нежесткая логика», который мне кажется дурацким, и использовать другое слово? Ведь мы имеем дело с адаптивно-аналоговой системой. Митч, по существу, эта штука ведет себя так же, как и человеческий мозг, когда принимает решения, основанные не на точно определенных параметрах, а исходя из приспособления к меняющимся условиям и использует при этом не абсолютные, а относительные величины. Понятно?
– Вот что, ребята, – перебил его Кенни, – прежде всего нам надо обсудить...
– Но с устранением из компьютера принципа нечеткости возможны и определенные проблемы, – упрямо продолжал гнуть свою линию Бич и с недовольным видом взглянул на монитор, стоявший перед Йохо. Раздраженно ткнул пальцем на экран. – Ведь это пример взрывообразной реализации принципа нечеткости в единичном параметре...
– Слушай, пошел ты в задницу со своим взрывом...
– ...и подобный взрыв запросто мог исказить в башке старины Авраама правильное понимание результатов, полученных этим самым нечетко-логическим способом.
– Прежде всего следует обсудить, что, черт возьми, нам следует теперь предпринять, – сказал Кенни, повысив голос.
– Аминь, братья, – закончил Йохо. Казалось, все ждут, что скажет по этому поводу Митч. Но тот поначалу лишь пожал плечами.
– Пока не знаю, – задумчиво произнес он. – Все-таки вы инженеры, а я всего лишь архитектор. А ты сам-то что предлагаешь, Эйд?
– Ну, как правило, все новое, что мы предлагаем, таит в себе определенный риск, – осторожно заметил Кенни.
– О каком риске ты говоришь?
– И риск довольно дорогостоящий, – хихикнул Йохо.
– До сих пор мы никогда не пользовались автономной СС, системой самовоспроизведения, – объяснил Бич. – И не можем точно сказать, к чему это может привести.
– Слава богу, Митч, – продолжил Кенни, – что мы еще не передали весь контроль за зданием в руки старины Авраама. А для надежной проверки всех систем управления нам придется отключить и его отпрыска – юного Исаака.
– Что касается меня, – вступил в разговор Бич, – то на какое-то время я предпочел бы оставить все как есть и понаблюдать, что будет. Это весьма любопытно и может оказаться важным не только для системы управления этим конкретным зданием, но и для судьбы самого «Ю-5».
– А мне твой вариант, Кенни, не по душе, – возразил Йохо. – Потому что мы рискуем стереть часть секторов в мозгу Авраама. И чем дольше он будет отключен, тем выше такая опасность.
– С другой стороны, – заметил Бич, – если отключить Исаака, то весьма вероятно, что Авраам уже не сможет генерировать подобную программу следующего поколения. Или придется восстанавливать всю структуру ЕППС с нуля.
– Значит, вы хотите, чтобы я взял все решение на себя? – спросил Митч.
– Хотелось бы.
– Я пока еще не царь Соломон, друзья мои.
– Укоротить малыша наполовину, – заржал Йохо, – недурная идея.
– Мы рассчитывали, что ты нам все-таки поможешь принять решение, – сказал Кенни.
– А что, если я приму ошибочное решение? Кенни в ответ только пожал плечами.
– Мне важно знать, во что это может обойтись? Какова примерная цена неправильного решения?
– Миллионов сорок баксов, – прикинул Йохо.
– Не стоит терять время понапрасну, старина, – буркнул Бич.
– Да погодите вы, – запротестовал Митч. – Это же мальчишество. Я не вправе решать подобные вопросы.
– Обычное техническое согласование, Митч, – сказал Эйдан Кенни, – вот что нам сейчас нужно. А также действенное руководство.
Митч встал со своего кресла и остановился за спиной сына Кенни. Не обращая никакого внимания на спорящих взрослых, мальчишка продолжал увлеченно играть на компьютере. Будучи близоруким, он вплотную приблизил лицо к огромному экрану и яростно орудовал «джойстиком» во всех направлениях. Несколько секунд Митч внимательно всматривался в экран, пытаясь вникнуть в смысл игры. Трудно было понять до конца, что там творилось. Судя по всему, задача Майкла состояла в том, чтобы невредимым проскочить через прошиваемые пулеметными очередями и заполненные ловушками туннели подземного города. Время от времени из разных мест – из дверей, лифтов и даже сквозь дыры в потолке – появлялись все новые и новые монстры самых разнообразных размеров и обличий, которые старались уничтожить нашего героя. Как раз в этот момент на экране разыгрывался очередной кровавый поединок. Митч увидел, как большой палец Майкла, судорожно вжавшись в кнопку «джойстика», привел в действие огнемет, буквально размазавший только что выскочившую откуда-то страшную тварь по всему экрану. Митч сразу отметил, что графика была просто исключительной. А гибель монстра выглядела настолько реалистично, что Митчу показалась излишне натуралистической: большие куски внутренностей, разлетевшиеся по всем углам, медленно сползали вниз по экрану, оставляя широкие кровавые следы. Взяв со стола упаковку из-под компакт-диска, он прочел этикетку. Игра называлась «Бегство из крепости». У ног Майкла валялась целая коробка дисков, вероятно, с не менее агрессивными сюжетами: «Рок-2», «Одиннадцатый час», «Самозванец». Всего игрушек было примерно на три сотни долларов. Митч сильно сомневался, что все они подходили для мальчишек этого возраста, Ой отвернулся от экрана – не его дело.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
