- Нашли, - согласился Аркадий. - Но остаётся вопрос, чем занималась ваша мать.
- Я не знаю! - девушка приложила руки к груди. - Клянусь!
- Я вам верю. Но мои коллеги сомневаются.
Он сделал паузу, во время которой жадно поедал девушку взглядом: лицо, шею, стройную фигуру. На Карине было строгое длинное платье, но сразу захотелось прикрыться чем-нибудь ещё. Хоть покрывалом с кровати.
- Возможно, я бы смог заставить остальных передумать и оставить вас в покое. Но... - Аркадий пристально посмотрел ей в глаза и сжал дрожащую ладонь. - Вы умная девушка, Карина Родионовна. Зачем мне подставляться ради посторонней? Риск ради близкого человека - другое дело.
Следователь принялся поглаживать её пальцы. Девушка не сопротивлялась, и мужчина принял это за согласие. Когда его губы коснулись шеи, Карине послышался смех - злорадный и отвратительный, словно предзнаменование надвигающейся пропасти. Но она отринула «потустороннюю чушь» и безропотно позволила Аркадию расстегнуть пуговицы на платье...
Часть 7
- Поначалу брак не казался кошмаром, - заговорила Карина о семейной жизни. - Муж был внимательным, заботливым, предупредительным. Подарки, поездки, рестораны. Но всё начинается с мелочей. С деталей, незаметных окружающим. Мне пришлось бросить институт. Аркадий сказал: «Ты не будешь учиться, моей жене место дома, а не в операционной». И так повторялось из раза в раз. Он диктовал условия, не спрашивая моего мнения. «Больше на одевай это платье, не смотри этот фильм, не общайся с этой знакомой». Список можно продолжать до бесконечности. Я не имела права решать, как провести день. Муж делал это и за себя, и за меня.
Аркадий жил по собственному расписанию, по своим чётким правилам. От Карины требовалось вписываться в отведенные рамки. Подчиняться. Выполнять любое желание, каждую прихоть. И улыбаться. Всегда улыбаться, как и полагается счастливой жене. Его не интересовали её мысли, не волновали чувства.
- Жестокого обращения в привычном смысле не было, - Карина горестно засмеялась. - Руку на меня он поднял лишь однажды. Через полтора года после свадьбы. Я не успела превратиться в механическую куклу. Делала первые шаги.
Ранней весной молодая женщина столкнулась на улице с бывшей одноклассницей. При одном взгляде на улыбчивую студентку, Карина поняла, как сильно соскучилась по старому окружению, по прошлой жизни, от которой высокой стеной отгородил её Аркадий. Как на грех, вечером несколько девчонок из класса собирались посидеть в ресторанчике в центре. Карина неразумно приняла приглашение.
Она оставила мужу записку, честно сообщив, где и с кем встречается. Не исчезать же без предупреждения! Подобного Аркадий точно не стерпит! Ей и в голову не приходило, какой катастрофой обернётся беспечный поступок.
Девичьи посиделки превзошли ожидания За разговорами о прошлом и новостями одноклассников незаметно промчались три часа. Как много, оказывается, Карина пропустила! Впервые со дня убийства матери она чувствовала себя живой, смеялась искренне и заразительно. На целые мгновения забывала об Аркадии. Не подозревала, как хорошо виден их столик с улицы. Не догадывалась, что там - за стеклом в темноте - стоит муж. Следит за ней, не отрывая разъярённого взгляда. Не обращая внимания ни на пронизывающий ветер, ни на хлесткий мартовский снег.
Его взбесил не уход без разрешения. Преступлением стало её счастье. Без него.
Карина покинула весёлую компанию первая. Выпорхнула из-за стола, торопясь домой, чтобы вновь превратиться в послушную жену. Выбежала на крыльцо, поднимая ворот пальто. Но застыла каменным изваянием, позабыв о колючих снежинках, летящих в лицо.
- Я впервые увидела его таким... - Карина запнулась, но решила назвать вещи своими именами. - Озверевшим. Увидела его истинное лицо.
Он смотрел на неё, не произнося ни единого слова, с минуту. Затем яростно кивнул на припаркованную в нескольких метрах машину.
- Живо! - приказ прозвучал громовым раскатом.
Но и тогда Карина не осознала, насколько всё плохо. Всю дорогу сидела, не шевелясь. Смотрела на беснующихся снежных мух за стеклом, на огоньки в окнах высотных домов и надеялась, что муж успокоится. А дома попыталась объяснить, оправдаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но Аркадий не слушал. Поднял руку и процедил:
- Никогда! Больше никогда не смей с ними видеться!
Молодая жена не понимала, в чём виновата. Что она опять сделала не так? Почему встреча с девочками из класса - преступление? Даже не с мальчиками! С девочками! Обида на несправедливость предала душевных сил. Карина сказала Аркадию «нет». Уверенно и твёрдо.
- Удар кулака пришёлся в скулу, - гадалка стыдливо отвернулась, чтобы не встречаться со мной взглядом. - Он был таким сильным, что я отлетела к стене, ударилась виском. А потом... потом дражайший супруг прикладывал к моему лицу лёд и гладил волосы. Он был расстроен. Не своим поступком, вовсе нет! Аркадий смотрел точь-в-точь, как ребёнок, в порыве злости повредивший любимую машинку или конструктор. В тот вечер, наконец, пришло осознание, что я для него. Собственность, вещь. Игрушка! Мальчики любят ими владеть, но ненавидят делиться.
- Ты не пыталась уйти? - спросила я осторожно. - Обратиться за помощью к магам?
Карина покачала головой.
- Последних я боялась сильнее, учитывая, как умерла моя мать. На развод я не рассчитывала. Понимала, Аркадий никогда не согласиться. Но о побеге думала. Правда, больше в теории. Не верила, что от чудовища в образе мужа можно скрыться. После того памятного происшествия, появилось ощущение, что за мной следят. Вряд ли это была мнительность. Аркадий перестал мне доверять и хотел знать о каждом шаге. В общем, месяцы шли. Вспышек бешенства не повторялось, только привычные правила. А потом я забеременела...
Пальцы Карины, свободно лежащие в моей ладони, задрожали. На глаза навернулись слёзы, но женщина поспешно вытерла их свободной рукой, стесняясь эмоций.
- Извини, - пробормотала она хрипло. - Моего сына много лет нет в живых. Рома прожил гораздо меньше, чем я рассчитывала. Чем был достоин. Он давно в земле, а всё ещё слышу его детский смех.
Мальчик родился точной копией матери. С её молоком впитал и умение не раздражать отца. Подстраиваться под его правила. Ещё малышом Рома научился чувствовал, когда тот не в духе. Он соглашался с его точкой зрения, изображал идеального сына, и лишь наедине с Кариной становился собой.
- Я никогда не питала иллюзий, как многие другие матери, - гадалка убрала волосы с лица. Глаза оставались красными, в них продолжали прятаться невыплаканные слёзы. - Ты даёшь ребёнку жизнь, но она тебе не принадлежит. Ты не можешь занимать всё его пространство и требовать того же в ответ. В запасе есть лишь десять, максимум двенадцать лет, когда ваши жизни переплетены. Чем дальше, тем больше вы будете отдаляться. Множество нитей разорвётся. Главное, чтобы остался цел канат - ваши кровные узы, которые будут связывать вас на расстоянии.
Они проводили вместе часы напролёт. Рисовали целые вселенные, пачкаясь в краске. Строили замки из кубиков, выводили рыцарей в поход - спасать прекрасную принцессу. Гуляли по городу, находя множество живописных уголков. Но Рома рос, появлялись собственные друзья, интересы, в которых Карине не было места. Постепенно пустота, которую заполнил ребёнок, начала поглощать её снова.
В один из вечеров повзрослевший Рома рассказал родителям за ужином, что собирается с одноклассниками в поход после окончания учебного года. С воодушевлением делился планами на последнее свободное лето. Ведь в следующее ждали выпускные и вступительные экзамены.
- Нет, - отрезал Аркадий в привычной манере. - Ни в какой поход ты не пойдёшь.
Карина думала, Ромка сникнет, но не посмеет перечить отцу. Как делал это всегда. Но в мальчике произошли незаметные родителям перемены.
- Пойду, - объявил он, сердито вонзая вилку в котлету. - Мне через неделю шестнадцать исполнится. Имею право сам принимать решения.
