Сначала я подумала, что Доронин с девушкой могут просидеть в этом кафе практически весь вечер, а мы после гамбургеров не выдержим и двух часов. И почему мы вообще здесь должны сидеть? Кого выслеживать? Мало ли что нам наговорил Усатый? Может быть, Константин Эдуардович по собственной инициативе принял участие в организации взрыва или же просто ради интереса подъехал к особняку? Мне, например, самой было бы любопытно понаблюдать, как готовится этот прикол для Гузанова. Интересно, как долго нам придется выслеживать Доронина?
– Все, хватит, – решительно сказала я по прошествии некоторого времени. – Что ж я, не знаю, что дальше будет?! Ну посидят они здесь еще час-два, а потом пойдут гулять. Закончится все это поздно, у него или у нее дома… Надоело на это смотреть.
– Ирина, ты что? – удивился Валерка. – Нам же надо выследить заказчика!
– Ты как хочешь, а мне это надоело, – продолжила я. – У меня, в конце концов, и работа есть, где я хоть иногда должна появляться.
– Ты хочешь плюнуть на слежку и спокойно возвратиться на студию? – еще больше удивился Гурьев.
– Ты можешь остаться здесь и проследить за Дорониным, а мне на работу надо.
Все это звучало несколько вызывающе. Ни Валерка, ни Костик не обязаны были чем-то Михалевой. К тому же и у них тоже есть своя работа.
– Поедем отсюда вместе, – решила я, чтобы не обижать товарищей.
– Смотри же! – неожиданно вдруг воскликнул Костик и кивнул на столик, который мы на время упустили из виду.
Рядом с Дорониным присаживался какой-то высокий мужчина, лица которого мне не было видно. Подошедший был широкоплечим и крепким.
– А этот тип откуда здесь взялся? – недоумевал Валерий.
– Тачку видишь? – Костя показал на серебристый «Форд» последней модели, который притормозил неподалеку от кафе. – Он вышел из нее.
– Машинка хорошая, – причмокнул Валера. – Мужик-то не из бедных.
– Неужели дождались? – обрадовалась я.
Новый посетитель, присоединившийся к Доронину, не стал дожидаться, когда официантка принесет меню, а сам встал со своего места и последовал к стойке. Мужчина выглядел неряшливо. Пиджак он снял, повесил на спинку пластикового стула и остался в помятой рубашке, которая местами даже высовывалась из брюк. Незнакомец пытался заправить ее спереди, однако совершенно забыл, что это надо сделать и сзади. Благодаря тому, что несколько верхних пуговиц рубашки были расстегнуты, я разглядела широкую цепь из драгоценного металла. Больше всего меня поразило то, что на ногах у него были сандалии, которые совершенно не смотрелись вместе с брюками. Тем не менее незнакомец оказался довольно симпатичным мужчиной: взгляд голубых глаз был прямым и строгим, а тонкие губы слегка улыбались. Интересно, что такой обеспеченный господин забыл в обычном летнем кафе?
– Я его знаю! – уверенно сказал Гурьев, изучая незнакомца.
– Откуда? – чуть ли не хором вскрикнули мы с Шиловым, ожидая, что Валера сейчас, как обычно, скажет: «Было дело в году этак…»
– Это генеральный директор сотовой компании «Мегател», – спокойно сказал Гурьев. – Таких людей надо знать в лицо!
– Точно! Конкурент! – сразу же отреагировала я.
– Поймали сразу двух зайцев! – обрадовался Валерий.
Тем временем Глазунов поговорил с барменом, не дожидаясь официанта, и возвратился к столу, начав о чем-то беседовать с Дорониным, а девушка во время разговора откровенно скучала. Она даже откинулась на спинку стула, совершенно не принимая участия в разговоре.
– Вот бы послушать, о чем они там толкуют! – с сожалением сказал Гурьев.
Такое желание все время преследовало и меня, когда мы наблюдали за Дорониным, но идти в кафе нам было нельзя ни под каким видом.
Разговор Глазунова с Дорониным продолжался недолго. На их столик официантка поставила какие-то блюда, а также бутылку красного вина. Но, как ни странно, после этого Глазунов встал, попрощался с сидящими, расплатился с официанткой и пошел к машине.
Я совершенно не ожидала, что встреча будет столь короткой. Причем даже не заметила, чтобы Глазунов передал Доронину какие-то деньги. Конечно, за заказ расплатился сам гендиректор, но рассматривать это как вознаграждение за выполнение «заказа» было бы смешно.
Дмитрий Вениаминович сел в свою шикарную машину и уехал еще до того момента, когда мы опомнились. Парочка же в кафе вела себя весьма естественно, поглощая заказанные блюда и распивая вино.
– Что все это значит? – задался вопросом Валера. – Куда это он умчался? И даже вина не выпил за удачный исход дела?
– Странно все это, – согласилась я с Валерием.
– Что будем делать? – поинтересовался Костя. – За Дорониным следить или Глазунова догонять?
Я растерялась, не зная, на что решиться. Доронина упускать из виду не хотелось. Но и Глазунова тоже.
– Ну что, куда? – настойчиво спросил Валерий.
– Мне все равно, – безразлично сказала я.
– Мне тоже! Тогда бросим жребий! Орел – Глазунов, решка – Доронин!
Гурьев мгновенно достал из кармана пятачок и невысоко подкинул его. Пятачок упал орлом вверх.
– Значит, сначала едем к Глазунову! – решительно заявил Валерий.
– Вы бы еще полчаса договаривались, – усмехнулся Костя. – Где я его теперь буду искать? Он уже слишком далеко уехал!
– А что его искать? – ухмыльнулся Валерка. – Он наверняка на работе. Время-то еще детское, а он как-никак генеральный директор сотовой компании.
– Похоже, что за Дорониным сегодня следить уже бесполезно, – кивнула я в сторону кафе.
Константин Эдуардович теперь придвинул свой стул ближе к девушке и схватил ее за руку. Уже можно было с уверенностью говорить, что разговаривают они не о делах, а о любви. Доронин ласково гладил пальчики своей спутницы, чуть ли не с мольбой заглядывая ей в глаза.
– И после этих признаний в любви он потащит ее к себе домой! – уверенно предрек Валерий. – Так что нам здесь больше делать нечего. Поехали к Глазунову!
Костик кивнул в ответ, и мы помчались следом за Дмитрием Вениаминовичем.
– Слушай, а если Глазунов откажется с нами разговаривать? – предположила я. – Что будем тогда делать?
– С чего это он откажется?
– А кто его знает!
– Мы наплетем ему, что собираем материал для «Криминальной хроники», где будет репортаж с его участием. Думаешь, не купится?
– Ради рекламы – вполне возможно, – согласилась я с Гурьевым. – Кто же откажется лишний раз засветиться на телевидении? А что же тогда ты даже камеру не взял?
– Слушай, Ирка, хорошая идея! – вскрикнул Гурьев. – Мы сейчас возвращаемся в редакцию, там берем оператора с камерой, а потом едем к Глазунову. Шефа я уговорю, что репортажи с конкурентами Гузанова нам просто необходимы, так как вполне возможно, что кто-то из них подстроил этот взрыв! Опять же и материал для «Криминальной хроники» будет состряпан. Мы убьем сразу двух зайцев!
– Только «Женское счастье», увы, ничего не обретет, – вздохнула я.
– Не переживай, будет и на твоей улице праздник, – успокоил меня Гурьев.
* * *
До здания Тарасовской телерадиокомпании мы доехали за несколько минут. В редакции нас уже поджидал Старовойтов, а Галина Сергеевна вовсю трудилась над сценарием. Она сказала, что Лера вернулась и сейчас ее обрабатывает Кошелев.
– Ну, как у вас? – нетерпеливо спросил Павлик, обрадованный нашим приходом.
Мы с Гурьевым наперебой рассказывали о разговоре с Гузановым и дали прослушать кассету с его записью. Галина Сергеевна со Старовойтовым уселись поближе к магнитофону, а я за время прослушивания внимательно просмотрела конечный вариант сценария «Женского счастья» с участием матери-героини Мельниковой. Никаких возражений он у меня не вызвал, о чем я и доложила Галине Сергеевне.
Лера возвратилась от Кошелева еще более возбужденная, чем мы после спонтанного совещания.
– Не буду выступать, но отругали меня совершенно ни за что! – сдержанно пожаловалась Казаринова, не в состоянии сдерживать обиду. – Что же, мне теперь и на полчасика с работы нельзя уйти? Так стыдно вообще-то было сидеть в его кабинете!.. Секретарша туда-сюда бегала, а он на меня кричал, словно бешеный. Я же не виновата, что все так с Михалевой получилось! А то, что дом Гузанова взорвали, так я здесь вообще ни при чем!
– И мы тоже, – поддержал подругу Павлик. – Успокойся, Лерочка! Ты что, плакать собралась? Ну-ка прекращай!
Я привыкла видеть Леру всегда собранной, поэтому было непривычно видеть, как она вытирает глазки платочком Старовойтова и при этом чуть слышно всхлипывает. Пашке, однако, все же удалось немного успокоить ее. Наконец девушка тяжело вздохнула и подняла покрасневшие глазки на нас.
– Евгений Васильевич продолжает пребывать в плохом настроении? – поинтересовался Валерий.
– В ужасном! – Лера поежилась на своем стуле. – Лучше сейчас к нему не соваться!
– Все равно иди, Валерка, – настаивала я. – Он тебя любит! Это только нам от Кошелева пинки достаются, а тебя он по головке гладит!
