случае, настроение граждане куда более зрелого, чем Толик, возраста. Притом вовсе не тунеядцы, а находящиеся, так сказать, даже при исполнении.
Вы выходите утром из дома, поспешая на работу. У подъезда дворник весело помахивает метлой, вздымая клубы пыли до уровня третьего этажа и норовя задеть метелкой по вашим отутюженным брюкам. Тут же стоит мусоровоз, и двое работников коммунального хозяйства разгружают в него содержимое голубых контейнеров, наглухо перегородив весь тротуар.
Вам нужно перейти улицу через подземный переход. На ступеньках вас встречает грозная гражданка в черном халате с брандспойтом наперевес. Не дай вам бог зазеваться — моментально окатит мощная струя воды.
Не подумайте, товарищи, что я против чистоты. Я за чистоту. Пусть дворники как можно чище подметают тротуары, а в подземных переходах всегда царит освежающая прохлада.
Но почему наводить чистоту нужно непременно в те утренние часы, когда люди спешат на работу? Почему не сделать это на два-три часа раньше, когда основная масса рабочих и служащих досматривает последние черно-белые сны?
Небезопасно заходить в некоторые наши магазины за час-полтора до закрытия. Блюстители чистоты опять-таки считают это время самым удобным для исполнения своих служебных обязанностей. И здесь никакое управление торговли не даст гарантии, что по ногам покупателя не проедут мокрой тряпкой, шваброй или иным подобным инструментом.
По-моему, фельетонистам порядком надоело писать, а читателям читать о любителях коверкать наши улицы. В самом деле, острить по поводу того, что газовщики не успели закопать свою канаву, как ее тут же разрывает водоканал, а тот уступает место телефонистам, стало просто признаком дурного тона. Да и не смешно это вовсе.
Но ведь вот, скажем, над улицей Ямского поля работники различных коммунальных служб то по очереди, то сразу в компании издеваются, чтоб не соврать, — четвертый год! Чего они над ней, над страдалицей, только не делали! Дробили асфальт отбойными молотками. Рыли ямы. Закладывали бетонными плитами въезд со стороны проспекта. Перекрывали автомобильное движение. Опять рыли траншеи и закапывали. Снова асфальтировали и снова долбили. Только что не рвали динамитом.
Наконец этой весной всю улицу заасфальтировали, убрали всякие запретительные знаки. Полный порядок.
Нет. Оказалось, не полный. Прошло лето, настала осень. И вот всю улицу опять заполнили асфальтовые катки, задымили машины, поперек тротуаров поставили домики на колесах — для асфальтовиков. Стало быть, это надолго.
И снова по улице ни пройти, ни проехать.
И вообще некоторые городские организации считают примыкающие к их территориям тротуары и улицы как бы своей собственностью, дополнительной складской или производственной площадью и распоряжаются ею по личному усмотрению администрации. Таким организациям даже и вывески ни к чему. Если на тротуаре горой свалена тара, стало быть, здесь магазин. Коли окрестные улицы заполонили изуродованные троллейбусы, где-то рядом троллейбусный парк. Завод по ремонту экскаваторов выставляет на всеобщее обозрение свою далеко не миниатюрную продукцию.
Почему?
Естественно, что в этом случае нечего и думать о зеленом наряде, о цветниках и клумбах, вообще о том, чтобы улица была красивой, чтобы по ней приятно было пройти.
Пешеход перепрыгивает через ящики, пробирается между ржавых ковшей экскаваторов и смазанных автолом деталей станков, думая только о том, как бы не порвать брюки и не запачкать пиджак.
О том, что улицы предназначены для пешеходов, такие администраторы нередко начисто забывают. А от самих пешеходов отмахиваются:
— Не нравится — летайте вертолетами.
А пешехода, между прочим, надо любить. Это было сказано давно, но ценность мысли не уменьшилась и в наш век моторов. В самое ближайшее время начнутся, вопреки прогнозам бюро погоды, дожди, на улицах появятся, естественно, лужи, и это доброе старое изречение опять придется нам вспомнить. И не раз. Потому что не один великовозрастный Толик, получивший водительские права, захочет подшутить над нами, пешеходами.
А шутить Толик умеет, он с детства шутит. На своем (вообще-то на государственном) автомобиле поедет Толик как раз вплотную с тротуаром, где идет пешеход. И как раз через самую большую лужу. И — не снижая скорости.
Зато уж потом, в компании своих друзей детства, он будет покатываться со смеху:
— Я ка-а-ак газану, вся лужа — на эту тетку, а тетка ка-а-ак заголосит!..
Товарищи общество, ну разве же мы не можем призвать к порядку этого подросшего Толика и его друзей-шутников? Ведь в нашем распоряжении столько различных мер — от внушений и увещеваний до милицейских штрафов и административных наказаний включительно.
Надо же ими пользоваться.
1972
НЕСЖАТАЯ ПОЛОСА
Давайте для пущей образности уподобим наши городские культурно-бытовые очаги колхозной ниве. Той ниве, на которой буйно произрастают самые разнообразные культуры. От утюга напрокат до «Лебединого озера» включительно.
Без ложной скромности можно сказать — возделывается эта нива любовно. С применением передовой техники. С соблюдением современной технологии. Замечательными мастерами своего дела.
Нет, серьезно. Столичные клубы и парки, театры и Дома культуры, а также многочисленные учреждения со знакомой всем эмблемой «СБ» (служба быта) снискали добрую славу. Естественно, всяк в своем масштабе.
Москвичи, да и гости столицы с удовольствием и благодарностью пожинают щедрые плоды труда огромной армии сеятелей культуры.
Но тем печальнее смотрится на этой ухоженной культурно-бытовой ниве одна отдельно взятая какая-нибудь полоска. Как справедливо заметил поэт, «грустную думу наводит она».
Посетим в свободное от работы время Нескучный сад. Впрочем, многие ли москвичи, положа руку на сердце, укажут точно, где он находится? Разве что старожилы. Ну что ж, можно дать географическую справку. Так называемый Нескучный сад тянется зеленой холмистой полосой вдоль правого берега Москвы-реки, начинаясь от бывшей Калужской заставы (ныне площадь Гагарина) и до самой решетки Центрального парка культуры и отдыха имени М. Горького.
Почему так называемый Нескучный сад? — спросит читатель. Да потому, что название это фигурирует разве что в некоторых справочниках да в художественной литературе. В самом же парке никаких сведений на этот счет, увы, не имеется.
Шум здешних берез и кленов навевает литературные воспоминания. По узким дорожкам и тенистым аллеям, кажется, только что, вот-вот, гулял великий писатель прошлого века или по крайней мере кто-то из его героев, чьи нетленные образы нашим детям и сегодня задают на дом.
«Мне было тогда шестнадцать лет. Дело происходило летом 1833-го года.
Я жил в Москве, у моих родителей. Они нанимали дачу около Калужской заставы, против Нескучного…»
Так начинает свой рассказ главный герой повести И. С. Тургенева «Первая любовь».
Какой чудак отправится нынче снимать дачу на Ленинский проспект? А аллеи, по которым мчался сто сорок
