«Ничего я не знаю. Просто так предположил»
«Ты врешь», - подумала я, и вдруг явственно осознала: да, это так. Мой внутренний голос мне врет. Что могло быть абсурднее?
- Ты врешь, - повторила я гораздо увереннее и вдруг поняла, что говорю вслух.
Глава 18.
Тем же вечером я отрезала волосы. Безжалостно, словно прощаясь с самой собой, а точнее
- со своими мечтами о Габриэле. Глупо было ассоциировать волосы с ним. Всё это было очень и очень глупо, но мне казалось, что детские мечты, не имеющие под собой ни малейшего основания, держат меня, словно под стеклянной банкой - не выбраться, не вдохнуть. Просто поразительно, что за целый год в моих чувствах ничего не изменилось.
Я тряхнула головой, провела рукой по легким коротким прядкам. Можно подумать, что-то потеряла! Ларс косился на меня с опаской и даже какой-то печалью, но возражать не стал. Впрочем, час после заката уже прошел. В молчании были и свои плюсы.
Первое учебное утро началось.. .тяжело. Нас разбудил утробный металлический звук, гулкий и проникающий в самое нутро. Колокол?.. Нет, откуда...часы! Так били часы. Кажется, о часовом звоне я читала в одной из книг.
Мы с Ларсом подскочили, глянули друг на друга и дружно открыли рты. Так же дружно их захлопнули, Ларс сделал приглашающий жест рукой. Ходить перед ним даже в нижней рубашке было.. .стыдно. Я завернулась в одеяло и максимально независимый вид, и пошлепала в ванную. За окном еще было темно, и спать хотелось неимоверно. В расписании до завтрака стояла "тренировка тела", надевать нужно было «удобную одежду». Я натянула выданные безразмерные штаны, перевязала их на поясе шнурком и закатала снизу, надела рубашку и сверху еще домашний жилет.. .Выглядело это все.. .не очень. Мешковато, но движению, конечно, не мешало.
Мы вышли на лестницу, закрытые двери в комнаты на нашем этаже нервировали. Но даже призраки в такую рань, вероятно, отсыпались после тяжелой трудовой ночи, наполненной брожениями по лесным стихийным кладбищам и запугиваниям студентов. Спускаясь с лестницы, мы повстречали других адептов. Первокурсники и второкурсники разительно отличались, и дело было совсем не в возрасте - разница была невелика а некоторые ребята, да хоть взять того же Джарда, по росту и общей комплекции могли издалека сойти и за преподавателей. Но наши, такие же заспанные и растерянные, жались друг к дружке, только что за руки не держались. Второкурсники же скользили как тени, каждый сам по себе. Их лица почти скрывали наброшенные на головы черные капюшоны. Несмотря на то, что среди них тоже были и те, кто повыше, и те, кто пониже, что-то неуловимо общее было в них, словно, словно...я все никак не могла сформулировать ускальзающую мысль. Словно солдаты в армии, точно! Вышколенные солдаты. Занимались они отдельно, бесшумные фигуры быстро растворились в темноте, но ощущение осталось преотвратное. К демонам такое обучение, я не хочу превращаться в ходячего зомби в девятнадцать лет.
Двадцать четыре молчаливых и заспанных потенциальных зомби расположились на центральной площади, ежась от утренней влажной свежести. Солнце всходило аккурат над академией и красило розовым наши бледные щеки. Преподаватель по развитию тела оказался плюгавеньким, словно бы высохшим непонятного вида мужчиной. Реденькие
темно-русые волосы с трудом закрывали макушку, он был слишком легко одет -холщовые брюки и какая-то драная жилетка на голом торсе. Он молча оглядел наш озябший переминающийся с ноги на ногу ряд, без особого интереса на обветренном смуглом лице. Кивнул. Поднял с земли большую толстую палку, кажется, он принес ее с собой. Это, что ли, нас ею бить? Мне стало смешно. Не родился еще тот препод по физкультуре, у которого нельзя было бы схалявничать.
Тем временем безымянный мужичок коротким движением продемонстрировал всем палку, опустил ее на землю. Поднял руку и коротко, резко рубанул ребром ладони. Я не увидела, но почувствовала сконцентрированную мощную воздушную волну. Палка разлетелась на щепки почти мгновенно. Мы синхронно сделали полшага назад. Все также бесстрастно мужчина сделал второй пасс - и щепки вспыхнули, словно бумага. Спустя несколько мгновений от крепкого дерева остался только черный, едва видный пепел. Мужчина повернулся к нам спиной, сделал небрежный мах рукой, не особо заботясь, заметят его или нет, и побежал. Мы бежали за ним так же синхронно и молча, как пятились от демонстрации столь легкой в исполнении, но мощной магической силы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Похалявничать как-то не удалось. После бега мы, совершенно запыхавшиеся, делали упражнения на дыхание, упражнения на все части тела, потом снова на дыхание, и все это в полной тишине. Тренировка тела давалась мне весьма тяжело, длилась как минимум четверть бесконечности - так любил говаривать Ларс. Есть на завтраке совершенно не хотелось, болели даже волосы, даже ногти.
Демонова академия безумия.
***
Первый учебный месяц пролетел.. .да что уж там, прополз, перемалывая наши студенческие косточки. Молчать было трудно, невозможно тяжело, мысли метались внутри головы, ощутимые почти физически, их хотелось выплюнуть или хотя бы выскрести. В час после заката первые несколько мгновений я задыхалась, как рыба. Нас нещадно муштровали - каждое утро, без выходных, в любую погоду - около часов -тренировка тела, бег и упражнения. Помимо ежеутреннего издевательства обычный учебный день включал в себя медитацию - отвратительно-нудное действо, во время которого я то засыпала, то просто бездумно таращилась на стены и вишневые шторы зала
- медитация заканчивалась очередной порцией дыхательных упражнений, после которых кружилась голова и болел живот. Основы магии вел Второй голос Академии, сам сэр Алахетин, и только его прекрасный голос примирял меня с необходимостью записывать тонны информации о магических плетениях, суть которой я понимала очень и очень приблизительно. Какой смысл было записывать это, если никаких магических плетений и нитей я попросту не видела? Пальцы, непривычные к местным тяжелым и узким перьям, подключались к общему протестующему хору. Ректор и главы факультетов и вовсе не появлялись. Кормили нас, впрочем, неплохо, да и комнаты мне нравились, но местное привидение невзлюбило меня. Причем именно меня! Выскакивало из-за двери, видимо, радуясь моему безмолвному вскрику, захлопывало дверь прямо перед моим носом и всячески старалось напугать.
- А чего ты хотела за такую-то стоимость? - уныло спросил Ларс. Исходив доступную нам территорию Академии - в лес заходить мы больше не рисковали, малодушно отложив его на потом, - мы облюбовали россыпь камней возле него, где нередко проводили наш «разговорный час».
- Да просто столько разговоров было.. .королевская дотация, именные приглашения и это молчание... к чему это все? Чтобы никто не узнал, какая лажа здесь творится?
- Тогда зачем этот испытательный период в двадцать четыре дня?
- Не знаю, - с досадой сказала я. Ларс засунул руку в карман и извлек серебристую сферу пятой стихии. Я сжала рукой такую же в своем кармане.
Нам хотелось чудес. Хотелось магии, волшебства, узорного, искристого, сияющего, праздничного, а не этого. Хотя, надо сказать, тренировка тела явно шла мне на пользу.
- Привет, мальчишки, - мы обернулись на голос и увидели черноволосую Арту -единственную девочку («Ха-ха-ха!») на факультете смерти.
Арта присела на один из камней и принялась бросать в объемную мутную лужу мелкую гладкую гальку. Видимо, стихией Арты была вода, потому что лужа вела себя очень странно - расходилась от упавших камней то кругом, то квадратом, то звездой. Ларс немного понаблюдал за водной геометрией и, попрощавшись, сбежал в общежитие. Я думала, Арта уйдет тоже - мне казалось, что Ларс ей нравился, и ей не было никакого резона оставаться и разговаривать со мной. Но она не уходит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Арта, тебе нравится обучение тут? - спросила я в лоб.
Она подняла на меня огромные черные глаза. Красивая лисичка. Очень яркая.
