больше моего, а не раз в пять, как это было вчера. Мне дико хотелось расспросить учителя о своём кошмарном сне, но этот кошмар казался мне чем-то большим, чем просто сон, и, подражая древним гоблинам в нём, я попытался скрыть себя в тенях. К моему удивлению это практически получилось, но мой резерв разом показал дно, благо камень с крохами маны сейчас был при мне, и я устоял. Я видел, как едва заметно шевельнулась тень... Нужно записать. Когда мой резерв станет больше, следует снова попробовать этот способ и, глядишь, я смогу становиться невидимым в темноте и тенях. То, что магия почти сработала, было лишь очередным подтверждением того, что увиденное мной не просто страшный сон. Скорее это походило на инструкцию, память крови, или на письмо-справку при авторизации в сети.
Пока не столь важно был этот сон видением или воспоминанием.
Меня переполняла эйфория и жажда экспериментов. Повинуясь наитию, я направил энергию к глазам, перенёс на них чувство жизни и обомлел - мир стал выглядеть иначе, я смог разглядеть яркое свечение жизнерадостных сил взрослых гоблинов, слабое у подростков и совершенно слабое у рабынь. Казалось огонек их жизни едва тлел, и у многих он был слабее даже чем у младенца-гоблина.
Изучение новой способности забавляло, а одна мысль о возможных перспективах буквально вызывала восторг. Я начал экспериментировать, выискивая крыс и используя на них пожирание жизни. Сейчас мне не нужен был щит, но раз кровью можно топить магию, почему бы мне не изучить её поближе, чтобы после понять саму магию? И стоило мне начать использовать Искры, Клей, Маркер и другую мелкую магию, как ману удалось увидеть. К сожалению, я не смог разглядеть магию в своём теле, слишком уж жизненная сила была яркой, но стоило мне сотворить заклинание, как ненадолго магическая энергия становилась видимой. Я присмотрелся к камню. Едва-едва в нём наблюдалось магическое свечение, а значит в неодушевленных предметах магия гораздо заметнее. Если у меня будет больше практики, я смогу увидеть магию и за этой жизненной силой.
Пожалуй, самым большим приобретением было магическое зрение. Без него мне приходилось полагаться на свои внутренние ощущения для освоения каждого заклинания, да и кроме того мой радиус восприятия был крайне мал. С появлением же возможности видеть магию многое станет гораздо проще, начиная с большей дистанции восприятия и заканчивая возможностью точнее направлять энергию и косвенно оценивать силу пользователя маны по мощи, вложенной в чары.
- Ты стал сильнее, Ухыр, но всё ещё ты лишь немногим сильнее червя. Ты осознаёшь это, ученик?
- Моя сила удвоилась, и теперь я могу использовать огонь два раза без отдыха, но похоже этого всё равно мало.
- Две силы червя вместе всё равно червивые силы. Впрочем, даже так тебе повезло, иные твои собратья пробуждают дар после пятисот сборов, редко кто из них чего-то добивается.
- Я понимаю вас, учитель Ырук.
- Так вот. Ты всё ещё слабейший колдун из тех, что я только видел, а это никуда не годится. Так что мощной магии я даже не буду пытаться тебя учить, – внутри меня что-то оборвалось.
- Учитель, вы говорили, что я очень смышлёный. Я буду учиться за двоих, нет… за троих! И смогу освоить даже сильнейшую магию!
- Громкие слова, Ухыр, вот только секреты есть сила, а ты слишком слаб для многих из них. Не бойся, я обучу тебя тому, что потянешь, потому что мой ученик не может быть слабым. Вот только твой талант в магии настолько же мал, насколько велика твоя тяга к обучению. Так что, Ухыр, моим приемником тебе не быть, – я замер в некотором шоке.
- Учитель, но вы говорили, что гоблины не умирают подобно людям, как кто-то может быть вашим приемником?
- Эх, ученик, молод ты да глуп. Скажи мне, Ухыр, что ты видишь вокруг?
- Пещеры, горы, гоблинов, стоянки племён.
- А одним словом?
- Гора.
- Нет, ученик, это редкостная дыра. В центральных землях есть места, где гоблины старше, рабыни слаще да жрачки больше. Сборов через двести я бы мог туда уйти, вот только я не могу просто так оставить племя. Вот если бы мой ученик был достаточно хитрым, сильным и дерзким, чтобы заменить меня, это было бы совсем другое дело. Но ты слишком слаб.
- Учитель, а если я найду для вас талантливого ученика, вы научите меня всем остальным заклинаниям?
- Найди его сначала, без благодарности не оставлю.
Вас когда-нибудь настолько дико обламывали? Отказ обучать меня сильной магии был дичайшим обломом. Кнут после пряника в виде увеличения запаса маны. И на мой взгляд это было не просто так. Сейчас мой арсенал условно говоря можно было разделить на два типа: заклинания и обязанные побочные способности. И если последние появлялись в процессе изучения магии, то каждое заклинание нужно было учить.
Проблема моего запаса встала в полный рост. Да, он стал больше, но этого всё ещё слишком мало для полноценного обучения. Ырук не спешил продолжать моё обучение новой магии. Вместо этого мы ещё сильнее налегли на зелья, и, так как обучение у гоблина по большей части состояло из практики, мне предстояло стать фабрикой по производству гоблинского гороха. Учитель был не против, что часть пилюль я оставлял себе. Я ел их, медитировал и через неделю убедился в одном неприятном для себя факте. Прироста резерва больше не было. Случись это раньше, я бы мог даже запаниковать, но сейчас мой резерв стал вдвое больше, что давало немалый простор для манёвра.
Самым простым вариантом казалось найти камень, способный вмещать ману в больших объемах, чем может мой. Проблема в том, что такой камень для мага дороже золота и найти его можно у другого гоблина-колдуна или же в логове какого-то монстра. Возможно, с помощью алхимии из нескольких камней можно выделить вещества с магической ёмкостью, чтобы создать один мощный. Интересная идея, между прочим. Можно было объединить свою магию с фамильяром или же попробовать пойти путём алхимии. Возможно, создать куда более эффективный аналог гоблинских пилюль или хотя бы создать аналог зелья маны... Одним словом идей множество, но выгорит из этого что-то или нет, покажет время.
Глава 11 Перемены
Шёл двадцать четвертый сбор Светящегося мха.
Мне наконец
