Иронично усмехнулся собственным околофилософским мыслям:
«Совсем как Чонган стал… Мне ещё бутылки саке рядом не хватает для полной картины».
Непроизвольно подумал о редких посиделках, что они иногда устраивали в кабинете заведующего кафедрой, который тот делил со своими замами: Чонганом и Кадзу — руководителями направления по философии и психологии соответственно. Как правило, уже после первой о-тёко{?}[Чашечка цилиндрической формы, из которой пьют саке.] старший коллега заваливал Фудзивару и Наито вопросами, заставляя рассуждать о жизни, отношениях, устройстве Вселенной и прочих темах. В прошлый раз до позднего вечера беседовали о влиянии социальных сетей на умы молодого поколения. Они с Такао тогда выползли из стен университета, держась друг за друга из-за количества выпитого алкоголя, да ещё и с размякшими от бесконечных размышлений мозгами. И всю дорогу до метро на удивление бодро державшийся философ отпускал ехидные комментарии в их сторону.
«Узнай Чонган, о чём я сейчас думаю, избил бы указкой по голове. А потом ещё долго читал бы лекцию о морали».
Очевидно было лишь одно: сейчас не повредит отвлечься. Отпил сладковатый напиток. Никогда не питал особой любви к капучино, предпочтение отдавал более горьким видам. И обычно не добавлял сахар. Отчего же сейчас этот кофе казался самым вкусным из всех, что он пил? Неужели только из-за того, что его принесла Хаттори? Вот, уже с её подачи предпочтения менять начал. Опустошив стаканчик, выбросил в мусорный бак, что стоял в коридоре. Вернулся в читальный зал. Студентка всё так же работала над статьёй. За оставшимися столами, кроме того, что занял он, сидело ещё по одному человеку. И тут в голове Кадзу, подобно выпрыгнувшей из воды рыбе, промелькнула мысль. В её гениальности он, конечно, уверен не был. Но, если повезёт, то у него появится формальная причина сесть рядом с Мэй.
Прихватив с собой сумку, отправился к стеллажу, где собраны книги по его предмету, якобы собираясь взять другое пособие. Отдел психологии располагался в глубине читального зала, рядом с учебной литературой по философии, поскольку посетители сюда заходили крайне редко. Прошло несколько лет с тех пор, как эти направления закрыли, а кафедры, выпускавшие студентов, слили в одну. Поэтому за невостребованностью стеллажи перенесли в отдаление. Бросив свою ношу на пол, поставил учебник на место и принялся изучать корешки.
Со стороны прохода послышался стук каблучков, а через несколько мгновений он увидел Хаттори, прижимающую к груди стопку книг. Замешкавшись на пару секунд, девушка спешно прошла к полкам и принялась расставлять по местам издания. Кадзу ощутил, как душу распирает ликование. Сложилось даже лучше, чем он планировал.
— Помощь нужна, старательная? — не отрывая взгляда от изданий, равнодушно бросил он.
— Спасибо, сенсей. Всё хорошо, — несколько напряжённо отозвалась девушка и едва не выронила одно из пособий, но вовремя поймала. Так волнуется, потому что… интересен ей? Или потому, что запугал? Но не будет же она до поздней ночи переписываться с тем, кого боится? Конечно, она может это делать из уважения или из-за того, что он её преподаватель. Но, чем больше он наблюдал за ней, тем сильнее убеждался: между ними определённо происходит что-то, выходящее за рамки обычного взаимодействия преподавателя и студентки.
Схватив с полки первый попавшийся томик, встал, опёршись спиной о соседний стеллаж с философскими трактатами и сделал вид, словно изучает содержание. Тем временем Хаттори, расставив издания по местам, направилась обратно к столам. По-видимому, не заметив лежащую на полу сумку, девушка споткнулась об неё и потеряла равновесие.
Кадзу среагировал быстро. Шагнув вперёд, поймал студентку за плечи. Книга, которую он до этого изучал, с глухим стуком ударилась о деревянный пол. Сама же Хаттори, не устояв на ногах, качнулась вперёд и случайно носом уткнулась ему в шею. От щекочущего дыхания по коже пробежала стайка мелких мурашек.
— Простите… — растерянно пролепетала она, чуть отстранившись, и опустила глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не торопясь отпускать её, Кадзу строго поинтересовался:
— Ничего не повредила?
Не поднимая на него взора, Мэй отрицательно мотнула головой.
Кадзу продолжал держать. Она не вырывалась. Заметил, что на щеках девушки проступил лёгкий румянец. Хаттори была так близко, что он ощущал лёгкий запах магнолии, исходящий от её кожи. Отметил про себя, что ей очень подходит этот аромат.
Взгляд студентки скользнул по его шее, на несколько секунд задержался на губах, после чего она вновь отвела его в сторону. Щёки Мэй покраснели ещё сильнее.
Ему показалось, или его желания взаимны?
Сопротивляться течению, что несло его прямо к этой девушке, стало невозможно. Поэтому Кадзу бросил вёсла и отдался во власть бурного потока. Даже если в конце пути его ждёт скалистый берег, о который волны беспощадно разобьют его мелкое судно. Уже стало всё равно. Ведь она — Фудзивара сделал глубокий вдох, словно пытаясь набраться сил перед непростым признанием самому себе — нравится ему. Отрицать это уже смысла не было. Чем активнее сопротивлялся своим чувствам, тем сильнее тянуло к ней, тем смелее становились сны и мысли о ней.
— Хаттори… — голос предательски сорвался в хрип. Отчего-то называть её по фамилии сейчас было странно. Хотелось обратиться по-другому. Мгновенно исправился, наслаждаясь тем, как звучит её имя: — Мэй…
Девушка вскинула на него изумлённый взор, в котором мужчине удалось разглядеть расплескавшийся нежный трепет. Всё ещё позволяет прикасаться к себе, хоть он уже давно ослабил хватку. Может, в этот раз повезёт, и с ней всё будет иначе? Надо только сделать шаг навстречу…
Кадзу замер лишь на два удара сердца, давая им обоим шанс одуматься. Один… Сквозь одурманенное ею сознание пробилась здравая мысль: а вдруг их сейчас застанут? Но он тут же отмахнулся от неё. В эту часть библиотеки мало кто заходит, камер тут тоже нет. А попадутся, значит, так тому и быть. Два… Фудзивара прикрыл глаза.
Их губы невесомо соприкоснулись. Ощутил, как тело Мэй охватила волнительная дрожь.
«Не оттолкнула. Не попыталась сбежать», — пронеслось в голове прежде, чем он окончательно захмелел от её близости.
Не встретив сопротивления, Кадзу поцеловал Хаттори уже смелее. Настойчивее. Через нежность рассказывая то, что пока словами донести не мог. Мужчину резко бросило в жар, когда её губы дрогнули в ответной ласке. Даже сначала решил, что это возбуждённое воображение разыгралось. Но, когда она коснулась его во второй раз, уже смелее, он окончательно убедился в том, что был прав насчёт её желаний. Руки Кадзу обвили спину студентки, бережно прижимая к груди. Мысленно обращался к ней лишь с одной просьбой: «Обними меня… Пожалуйста, робкая…» Кончик его языка игриво скользнул по нижней губе Мэй. Статусы, этика… К ёкаям всё это, когда они делят одно чувство на двоих.
Фудзивара ощутил, как девушка в его объятиях внезапно напряглась. Пленённый её губами, он даже не сразу осознал, что происходит. Среагировал лишь спустя несколько секунд. Испугавшись, что их заметили, отстранился. Однако они по-прежнему оставались между стеллажами одни. Вновь обратил взор на Мэй, пытаясь понять, что вызвало у неё такую реакцию. На лице студентки отразилась смесь замешательства и паники.
— Что случилось, тревожная? — тихо поинтересовался психолог. Старался говорить мягко, чтобы не смутить ещё сильнее. Перестарался? Вёл себя слишком напористо?
Взгляд девушки беспокойно метался по сторонам.
— У меня… дома… Сино… в розетке… — невпопад затараторила Мэй неестественно высоким для неё голосом. — Тренировка… Простите, сенсей, я пойду…
Нервно поклонившись, ломано, будто ноги перестали ей подчиняться, зашагала прочь. Пару раз противно шаркнула каблуком по полу. Не вписавшись в поворот, ударилась плечом о стеллаж. Чуть пошатнулась, но на ногах устояла. Словно не заметив это, вскоре Хаттори скрылась за книжными полками.
Внезапно выброшенный на берег реальности Кадзу недоумённо проводил суетливо удаляющуюся девушку, с которой ещё минуту назад они утопали во взаимной нежности. На языке по-прежнему сохранялся лёгкий вишнёвый привкус её блеска для губ.
