Не понимаю, с чего он взял про котов. Я говорила, что не держу домашних животных…
К концу у Жени задрожал голос. Клим протянул к ней руку и осторожно коснулся рукава кофты.
— Ты в порядке?
— Как думаешь, то, что я делаю, правда никому не нужно? — спросила Женя, повернувшись к нему. Глаза у нее блестели.
— В смысле?
— Иногда мне начинает казаться, что этнографы варятся в каком-то собственном котле, и если не станет небольшого круга лиц, который заинтересован в нашем деле, то никто даже о нас не вспомнит. Есть хоть какой-то смысл во всех этих интервью, статьях, конференциях, докладах, книгах? Мир так быстро меняется, еще немного, и никто даже не вспомнит о тех, кого мы изучаем! Может быть, мне и впрямь стоит обзавестись мужем и детьми и засесть дома? Может, от этого будет больше пользы?
Ох. Клим обвел взглядом двор. Все стало на свои места. Женя усомнилась в смысле своей жизни. А проходить через такое и впрямь очень сложно и болезненно. Чего она сразу к нему не пришла?
— Вот именно, — кивнул он. — Мир меняется. И твоя задача напомнить людям, что таким, какой он есть сейчас, он был не всегда. Что было хорошее и было плохое. И что мы все всегда были разными. Что есть корни. И что их нужно знать.
Женя вздохнула.
— Иногда я пытаюсь представить, чтобы со мной сталось, если бы папа все-таки уговорил мою мать оставить меня при себе, - тихо сказала она, глядя в никуда.
Клим тоже попытался. Вышло не очень хорошо.
Женя усмехнулась совсем мрачно.
— Хотя, думаю, меня бы уже не было в живых. Первые роды бы меня и убили. Мне как-то врач сказал, что самостоятельно у меня никогда не выйдет разродиться. Вот и все. И конец всем сомнениям и желаниям.
То ли на улице стало холоднее, то ли еще что, но Клим поежился. Хотелось подойти и обнять Женьку. Но он не решился.
— Я какая-то неправильная, — вздохнула Женя. — Когда мне было двенадцать, папа купил для меня энциклопедию для девочек. Я ее очень внимательно изучила. Мне все было интересно ровно до последней главы. Последняя была про секс. Мне было так гадко. Я хорошо помню, как подумала: зачем люди такое друг с другом делают? Потом пришла к выводу, что это, наверное, только ради детей. И успокоилась. Я уже тогда решила, что детей у меня не будет.
— Тебе было двенадцать лет.
— Да, но на самом деле с тех пор мое отношение к сексу мало изменилось. Я тут почитала кое-что. Есть такие люди, которым секс не нужен. Я думаю, что я из них.
Что ж, теперь стало понятно, чему были посвящены хлопки крышкой ноутбука.
— Я не понимаю, почему людям это нравится, — Женя повернулась к нему. — Вот тебе почему нравится?
Клим пожал плечами.
— Это приятно. Возбуждение, удовольствие, разрядка. Но вообще, знаешь, это как вариант общения. Возможность почувствовать человека рядом. Неужели совсем не хочется?
Женя пожала плечами. Потом покачала головой.
— Может быть, тебе просто еще не попался правильный мужчина?
— Не думаю.
— Зачем тогда ты попросила меня с тобой переспать? — осторожно спросил Клим.
Прошло уже почти три года, как это случилось, но с тех пор они не поднимали эту тему, предпочитая делать вид, что ничего не было. На их отношения, к величайшей радости Клима, произошедшее никак не повлияло, и в конце концов он успокоился. Но вот теперь...
— Потому что сглупила, — поморщилась Женя. — Мне отчего-то захотелось привести себя к какой-то общей норме. Я вообще была уверена, что мы начнем, и я захочу. Все же вокруг хотят. И мне с какого-то перепугу тогда начало казаться, что секс — это билет в какой-то другой мир, который закрыт для меня, пока я остаюсь девственницей, и что через него я что-то узнаю или открою для себя, что-то пойму.
— Открыла?
— Нет, — вздохнула Женя. — Ничего там такого нет. И ничего не меняется. Это просто совокупность телодвижений, изначальным назначением которых является деторождение. В двенадцать лет я была куда умнее! — И вдруг спросила. — Слушай, а ты не знаешь какого-нибудь нормального места, где можно выпить?
— Знаю, — ответил Клим, почувствовав, что тоже бы не отказался немного разбавить их разговор алкоголем, уж больно откровенным и непривычным он выходил. — Сходим?
— Сходим, — уверенно решила Женя и спрыгнула с качели.
В баре, который тем вечером выбрал для них Клим, было весело: играла музыка, общались люди, царила легкая непринужденная атмосфера всеобщей расслабленности, и Женя неожиданно для него ей поддалась. Первый коктейль, второй, третий… Они все говорили и говорили, правда, уже о другом, да вообще обо всем на свете, и Климу было так хорошо оттого, что они снова вместе, снова рядом, и пилось как-то само собой, и в результате он очнулся лишь тогда, когда понял, что уже не очень-то твердо стоит на ногах. Он вроде как еще связно мыслил, но тут же осознал, что последний бокал и впрямь стоит сделать совсем последним. Женька рядом смеялась над шуткой их соседа по барной стойке. Прям заливалась.
— Жень, пошли домой, — позвал Клим.
Решил: пока идут, оно и выветрится. А они за это время еще что-нибудь обсудят. А потом надо хоть чуть-чуть поспать. Завтра же на работу.
Женя послушно со всеми попрощалась — Клим подивился внезапно нахлынувшей на нее общительности, — и пошла за ним, не переставая похихикивать.
Уже через несколько шагов на улице он понял, что опьянел куда сильнее, чем предполагал.
— Давай такси, — предложил он.
Женька замотала головой и сморщила нос как обиженный ребенок.
— Хочу гулять!
— Поздно уже.
— Ну, ты и езжай. А я пойду…
И правда пошла. Не в ту сторону.
Клим засмеялся и ринулся за ней.
К своему дому они все же вышли. Была уже глубокая ночь, температура упала, и они шли в обнимку, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Настроение было прекрасным.
— Клим, а как думаешь, я фригидная? — спросила Женя, когда он пытался попасть ключом по кнопке на панели домофона.
— Ничего ты не фригидная…
— Я тебе по секрету скажу...
