За детей!
Добровольцев-смертников набралось сразу — и не мало.
За детей!
Десантные боты готовились взмыть в небо — и нести смерть тварям смерть. И ничего, кроме смерти.
За детей!
Несколько кораблей готовились под прикрытием контратаки землян выскользнуть из блокады — и вызвать подкрепление. И резервы. И помощь орков, с которыми как раз накануне был заключен мирный договор.
Наталья Вереева, отдав все необходимые команды, не сводила тем временем взгляда с врага, стараясь до мельчайших деталей запомнить все его черточки.
— Что ж ты забыла у нас, остроухая тварь? — прошипела она. Смотрела в странные очень яркие фиолетовые глаза. И вдруг начала задыхаться от ненависти.
… - Да что с ней? — услышала она. Непонятно где, то ли в другом сне, то ли наяву.
И через какое-то время еще:
— Что значит — задыхается во сне?! Так разбудите!
А потом уже знакомый голос — как же этот мужчина волновал ее — позвал:
— На'Аталия!
Странный акцент…
Она вдруг поняла, что он целует ее, легонько касаясь губами лба, щек, губ, закрытых и приговаривает. По-русски:
— Наташа…
Изумительно неправильно звучит ее имя — мужчина растягивает гласные, а звук «ш» получается совсем убожеским.
Ей стало любопытно. Она раскрыла глаза — и зацепилась за странный фиолетовый взгляд странных глаз.
Она была еще во власти кошмарного сна — и дернулась, закричав.
— Тише, Наташа, вам нужно успокоиться.
— Торн, — прошептала она, узнавая его.
— Все, — нахмурился он. — Больше никаких разговоров о пиратах, военных операциях. По крайней мере, пока вы не окрепнете!
Она посмотрела на часы — было три ночи. В спальне находился лекарь Ре'Лерг — и даже куча его косичек взволнованно топорщилась.
Тут в дверь втащили реанимационную капсулу. С грохотом.
— Отвратительно, — прокомментировал появление вновь присутствующих владыка. — Если бы лура не пришла в себя самостоятельно, ваша помощь бы опоздала.
Перевел взгляд на Ре'Лерга.
— Вы и ваши помощники поступают в распоряжение сержанта Ру'Рара. Мне очень совестно обременять его вами и вашей бестолковостью. У него достаточно своей работы. Но я распоряжусь, чтобы он вам объяснил, что значит «немедленно».
— Как вы? — спросил он у женщины. Теперь в его голосе звучала нежность.
— Сон, — коротко ответила она. Всем присутствующим стало понятно, насколько ей неловко.
— Можно отпустить слуг?
Наташа кивнула.
— Свободны, — бросил владыка. Народ поспешил ретироваться. Протестующее загрохотала реанимационная капсула.
Претемный скривился.
Наташа села, обняла колени — и постаралась унять дрожь.
— Никогда не была истеричкой, — недовольно проговорила она. — И не хотелось бы становиться.
— Повтори помедленнее, — попросил мужчина. — Я начал учить ваш язык. Русский.
Она несмело улыбнулась ему — повторила. Потом перевела на галакт.
— Ты не истеричка. Ты просто отходишь после тяжелого ранения.
— Сколько я провела в капсуле?
— Семь суток.
Женщина покачала головой.
— Наташа, — он обнял ее, стараясь забрать себе и ее боль, и ее нервную дрожь.
Она уставилась прямо ему в глаза.
— Что? — спросил он, видя настороженность.
— Почему в планшете нет доступа в мировую информационную сеть?
— Потому что ее нет на кораблях эскадры. Слишком легко отследить. А мы стараемся не афишировать ни наши учения, ни наши маневры.
— Мне снился сон, в котором ты отдал приказ на уничтожение Лунной базы.
Он нахмурился:
— А к нападению пиратов на Землю я тоже причастен?
— Прости, — прижалась она к нему. — Я запуталась совсем.
— Луна моя, — сказал он по-русски. Неправильно, но от этого еще более нежно.
Она поняла, что он ее сейчас поцелует, замерла — и закрыла глаза. Чего греха таить — в предвкушении.
И поняла, что он поднялся с кровати.
— Торн, — позвала она. — Я могу задать вопрос.
— Конечно, — он отвечал спокойно, но дыхание сбивалось.
— Скажи, может я что-то не понимаю — и тогда заранее прошу прощения. Но… Мне показалось, что ты хотел меня поцеловать.
Он усмехнулся:
— Не показалось.
— И?.. — она всем своим видом попыталась изобразить, что не поняла, к чему такое продолжение.
— Видишь ли, На'Аталия, у нас решает женщина. И она же делает первый шаг.
— Ага…А я тебя не поцеловала.
Он кивнул.
— Видишь ли, Торн, — перекривила она его. — А у нас первый шаг делает мужчина. И женщина решает — принимать его или нет.
— Это… странно, — склонил он голову. — И не удобно.
— Ну, как у нас говорят — «еще не хватало, чтобы мышка сама бегала за мышеловкой».
— Но мужчина же демонстрирует интерес.
— А если женщина не может догадаться?
— Наташа, давай отбросим иносказания.
Она кивнула.
— Я проявлял свой интерес. Как мог. Я поселил тебя в свою каюту. И сплю с тобой в одной кровати.
— Ты же говорил, что заботишься о гостье! — возмутилась она.
— Да у меня только на флагмане несколько десятков лекарей и их всевозможных помощников! Думаешь, кроме меня было некому?
Она рассмеялась:
— Действительно… Кроме владыки дроу претемного лура Ра'харда некому. И кают пустых, думаю, в наличии нет.
— Зови меня по имени, — попросил он.
— Хорошо, Торн.
И добавила:
— Так что мне нужно сделать, чтобы ты понял, что я сделала выбор? Поцеловать тебя?
— Ты же понимаешь, что на поцелуях мне будет очень сложно остановиться…
— У вас дикие обычаи, — пожаловалась она.
— Почему? — обиделся он.
— У меня такое ощущение, что мне придется за тобой гоняться по каюте, чтобы проявить интерес. К тому же, я ужасно себя чувствую. Как будто навязываюсь.
— Глупышка, — прошептал он, скользнув к ней. — Это — самое хорошее, что со мной приключилось…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
