Может, связь прервалась — ее могли заблокировать. Тогда становилось понятным, зачем ее тащили на военном корабле. Надо было помочь одной из колоний. Но если ситуация критическая, тогда надо добраться к своим — и помочь! Нужен какой-то узел связи. Срочно!
Наташа стала выбираться из капсулы. Тело слушалось плохо, мышцы ломили. Но она, шипя ругательства сквозь стиснутые зубы, заставила себя сначала сесть, а потом и встать.
Шаг. Ноги не держат. Надо…
Пол несется ей навстречу — и она наяву слышет грохот разрывающихся снарядов. Потом пронзительный визг зажигательный бомб. И чей-то вопль: «Вытаскивай, командующего!»
Паленая кожа. И паленые волосы. Они когда горят — оказывается, потрескивают. И запах — с него просто выворачивает. И — вот уж удивительно — когда боли много — она вдруг перестает чувствоваться…
Я падаю, падаю, падаю… И все не могу коснуться Земли. Может потому, что я падаю вверх — в небо?
— На'Аталии… Придите в себя… На'Аталии, пожалуйста!
Она слышит голос — странный, говорящий на чужом языке. Голос, который так привык к властным интонациям, что нежные ему как-то и не идут.
— Да сделайте что-нибудь! — рычит этот голос.
И раздается еще один:
— Претемный, это ее решение — уйти или остаться. Тело не имеет несовместимых с жизнью повреждений.
Снова рычание — и она понимает, что властный ругается. Кажется, это орочий. Очень замысловато-неприличное определение.
— Зовите, лур… Больше ничего не остается.
— На'Аталии, останьтесь… Я прошу вас…
Этот голос не дает ей ворваться в небо. Стать свободной как ветер.
И женщине в какой-то момент становится интересно — какой он, хозяин этого голоса.
И она раскрываю глаза — видит склонившегося надо ней мужчину. Понимает, что на коленях у него она и лежит.
И это явно не человек. Слишком изящные черты лица. Острые уши. Белым облаком обнявшие его фигуру длиннющие волосы, сильные нежные руки, гладящие меня по лицу. И глаза…
— Какой потрясающий цвет, — говорит она ему.
— Чего? — спрашивает он шепотом.
— Глаз. Я никогда таких красивых не видела.
— Живая! — выдыхает он с облегчением.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. НЕЛОВКАЯ
Путая небыли и были,
Верили мы в несколько фраз…
А где-то пели, любили,
Где-то обходились без нас
Иващенко. Васильев.
Наташа проснулась. Осторожно прислушалась к себе — было что-то с ней не так. Охнула болезненно — голова была тяжелая и как будто привинченная к ней от чего-то медного.
— И что это такое? — пробурчала она негромко. — Перепили вчера, что ли?
Но дикой жажды не было. Засуха в Бодунах не наблюдалась.
Заворочалась, пытаясь найти позу поудобнее. Зацепилась за что-то теплое и жесткое.
— Э'тили моа, — раздался рядом бархатный мужской голос.
«Луна моя», — машинально перевела она на земной.
— Не вертись, спи, — продолжил мужчина.
Наташа взвизгнула.
— Ну, что еще? — он распахнул изумительные сиреневые глаза.
— Я в постели с темным эльфом…
— С владыкой темных эльфов, — уточнил он.
— И что я тут делаю? — очень-очень осторожно спросила женщина.
— Согреваете мне ложе — что тут непонятного! — нахмурился темный эльф. А Наташа посмотрела на него с укоризной. Обнаружила на себе пижаму из белой мягкой ткани. Она была почти по размеру — только рукава и штанины были отрезаны. Похоже, что ножом. Помотала головой. У нее опять провал в памяти, а этот… претемный лур… явно прикалывается.
— Вот уж я не думала, что дроу на это способны… — проворчала она.
— На что именно? — поинтересовался владыка.
— Шутить. Иронизировать.
— Мы — разные. Как и люди, как и все остальные. Другое дело — какими мы хотим казаться.
— То есть мнение о темных эльфах как о высокомерных, склонных к бешенству, презирающий сострадание…
— Это все — чистая правда. Мы высокомерны — со всеми, кроме тех, кого сочли равных нам. Мы, действительно, можем впасть в бешенство — и будем способны только убивать. Другое дело, что повод для этого должен быть очень и очень значимый повод. Что же касается милосердия… Мы не будем поддерживать слабого. Но способны на искреннюю бескорыстную помощь тому, кого уважаем.
— Вопрос, — помахала она рукой, — а слабость… Вы имеете в виду физическую?
— Думаю, — вы сами знаете ответ на свой вопрос.
Дроу грациозно поднялся — Наташа чуть было не зажмурилась, как девочка-студентка в свой первый раз, но обнаружила темного эльфа в мятых штанах наподобие пижамных. Торс был обнаженным.
Наташа залюбовалась. Мужчин с исключительным торсом в ее жизни было предостаточно — с семнадцати лет, с академии рядом с военными. И муж — командир спецгруппы штурмовиков.
Но то совершенство фактуры и изящество линий, что сейчас было перед ней…
Она поймала на себе внимательный и насмешливый взгляд темного эльфа.
— Простите, — потупилась.
— Что вы, — мне приятно, — рассмеялся он — и исчез в ванной.
Появился скоро — минут через десять. По-прежнему полуодетый.
— Теперь ваша очередь, — подхватил он ее на руки — и потащил в ванную.
— Оставьте меня, — распорядилась Наташа. — Я сама пойду!
— Ночью вы уже доходились. До какого-то невротического приступа.
— Ничего не помню, — пожаловалась Наташа.
— Все бежали кого-то спасать.
Он поставил ее в душевую кабинку — и стал раздевать.
— И никаких «я сама»! — предупредил он, когда женщина дернулась. — Даже не думайте! Мы с Ре'Лергом ловили вас всю ночь. Вы думали, что горите. Потом стали задыхаться.
— Простите…
— Просто выполняйте распоряжение лекаря. И мои заодно.
И он открыл воду.
— Я оставлю вас минут на пять. Никуда не ходить, просто стоять. Если что — звать на помощь.
— Слушаюсь, претемный лур!
Он посмотрел на нее. На лице промелькнуло выражение, которое Наташа никак не могла идентифицировать. Остроконечные уши поджались как у тигров перед прыжком.
И владыка вышел.
Наташа решила, что в жизни счастье есть — причем именно здесь и именно сейчас. Еще бы кто рассказал, для чего используется какой пузырек, которых у владыки эльфов было множество.
И как дроу чистят зубы?
Женщина вздохнула — и с любопытством огляделась.
Роскошненько. С учетом того, что они находились на флагмане эскадры дроу, то есть на боевом корабле…
Мозаика по стенам из разнообразнейший оттенков серого, белоснежный пол. В душе — настоящая вода, а не специальный химический состав, как на земных. Белая едкая пена. Бе… Она вспомнила, как они — будучи еще кадетами — после первой же помывки этим составом, шелушились и облазили.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
