Она вся блестит. Мокрая. Я знал, что пока она делала снимки, в голове уже прокрутила как я их рассматриваю и поэтому сейчас готова для моего члена.
Члена, который я сжимаю, представляя как войду им в неё по приезду.
— Погладь себя, Ася.
Ее шумное дыхание слышно даже здесь. Пальчики начинают прогуливаться вдоль складок и находят клитор. Стройные ноги напрягаются, пока она неспешно гладит его по кругу.
— Я бы ввел в тебя палец. Сделай тоже самое.
Секунда и ее пальчик исчезает внутри. Я помню как там горячо. Прикрываю глаза, начиная ускорять движения рукой. Член горит, требует разрядки.
— Трахни себя, Ася. А потом это сделаю я.
Тихий жалобный стон разрезает пространство, вызывая во мне новую сокрушающую волну желания.
— Наведи на себя камеру.
— Зачем? — спрашивает, но делает как велено.
Я снова вижу ее плывущий взгляд, искусанные губы. Нужно попробовать их. Обычно я не целуюсь. Только с теми, кого считаю своей женщиной не только в постели. Но глядя на припухшие красные губки мне хочется впиться в них своими.
— Затем, что я хочу видеть тебя. Не останавливайся. Мне нужен твой оргазм.
— Мамочки, — выдыхает она на эмоциях. — А Вы… — сбивается она, смотря прямо на меня, — Вы там…?
Хмурится, так и не договорив.
— Да, Ася, — утоляю ее любопытство.
— Ох..
— Поэтому мне нужен твой оргазм, чтобы кончить самому.
Девочка зажмуривается, словно мои слова причиняют ей боль, но я — то знаю, что это смущение.
Ее рука всё быстрее движется, это заметно по работе плеча. Малышка откидывает сильнее голову и снова стонет.
Кажется, я нашёл свой фетиш касательно её. Мне нравятся ее приглушенные стоны, которые она тут же сама прерывает кусанием губ.
— Теперь тебе нравится это действие?
Спрашиваю, впитывая в себя все эмоции на милом личике.
Моя собственная рука работает на максимальной скорости.
— Да. С Вами — да.
И тут она выгибается ещё сильнее, распахивает глаза, смотрит прямо на меня сквозь камеру и начинает дрожать.
Твою мать! Меня охватывает мощная дрожь. Поясницу сводит, искрится под кожей, пока я как маньяк безотрывно смотрю на её конвульсии. На широко открытый рот, представляя как в скором времени снова трахну его. Но тонкую шею, которую мне хочется сжать.
И сцепив зубы, кончаю. Тело пронизывает высоковольтным электричеством. Оно попадает в кровь, нервные окончания, сердце. И пронзает с такой силой, что я не сдерживаю гортанного стона.
Когда прихожу в себя, вижу как Ася затаившись наблюдает за мной. Синие глаза больше не подернуты дымкой. В них возбуждение, расслабленность и восхищение. Это она мной восхищается что ли?
Заметив, что я прищуриваюсь, быстро отводит взгляд.
— А когда Вы приедете? — спрашивает почти сразу же, будто боится, что я сброшу звонок.
— В субботу, — расслабленно откидываюсь на подушку. Тело благодарно стонет, мышцы расслабляются. Сейчас бы закурить, но я не так давно бросил.
— Понятно.
Повисает пауза. Осматриваю себя и понимаю, что мне нужно в душ. Встаю, но прежде чем повесить трубку говорю:
— Спокойной ночи, Ася.
— И Вам, Алан.
Скидываю звонок и отправляюсь в ванную комнату, ловя себя на мысли, что и сам хочу уже скорее вернуться. Я пока не успел насладиться ее телом сполна.
16
Боже мой!
Я вся горю. Мышцы на ногах всё ещё дрожат, пружина в животе лопнула, но там всё ещё тлеют остатки огня, который зажёг Алан.
Он позвонил мне. Сам позвонил. Я и мечтать об этом не могла. Что уж говорить о том, чем мы занимались перед камерой.
Прикладываю ладони к щекам и зажмуриваюсь. Он так смотрел на меня. Поедал глазами, словно я деликатес. Я чувствовала не только его взгляд. Будто всё, что я делала с самой собой делал он.
Сумасшествие какое-то, наваждение, но такое сладкое, что мне не хочется, чтобы оно проходило.
Натягиваю на себя сорочку и укрываюсь простыней. Перед тем как уснуть прокручиваю в голове все дерзкие откровенные слова, сказанные Аланом, и они снова зажигают в теле пожар. Но одной тушить мне его не хочется. Не после того, как я поняла как это бывает с Аланом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
До его приезда остается ровно четыре дня. Долгих четыре дня, которые проходят в помощи Федору и Татьяне.
С Федором мы высадили красивыми витиеватыми линиями низкорослые виды цветов, которые после того как расцветут нарисуют на газоне незамысловатые узоры.
Надеюсь, Алану придёт по душе наш дизайн. Я нарисовала его сама, а ландшафтный дизайнер, к которому я обратилась за советом помог составить список подходящих цветов.
С дизайнером меня познакомила Татьяна. Юрий — парень двадцати семи лет оказался очень сведущим в этой сфере и его знания пришлись очень кстати.
— А почему Алан раньше не прибегал к помощи дизайнера? Ведь можно было давно обустроить сад. Места много, только твори, — озвучиваю свои мысли Наталье, когда мы пьём с ней кофе на заднем дворе.
— Алан не хотел лишать Фёдора работы, — отвечает женщина, — сама понимаешь, что работы здесь довольно много. Полет фантазии. Только Фёдору трудно будет справляться со всеми этими нововведениями. Он уже не молод. Всё не упомнит. Какие растения можно поливать, какие требуют меньше воды, плюс постоянный уход. Алан даёт ему столько работы, сколько он в состоянии осилить. Не увольняет, потому что знает его с самого детства.
— Так это что получается? Что я своими предложениями всё испортила?
У меня внутри всё опускается. Я совершенно не хотела сделать хуже Фёдору. Только лишь украсить сад. Добавить уюта, теплоты.
— Ну почему испортила? — пожимает плечами женщина, — Просто теперь тебе придётся помогать ему ещё больше.
— Это не проблема, — тут же обещаю я, — я только с радостью! Бабушка с самого детства брала меня с собой в её сад и учила как заниматься цветами.
Татьяна внимательно смотрит на меня и слегка прищуривает свои довольно холодные зелёные глаза.
— Как твоя бабушка? Ей легче?
— Вы знаете, что она больна? — мои глаза округляются.
— Я знаю твою тетю и конечно от неё мне известно о болезни твоей бабушки.
Точно. Я и забыла, что они с Ириной знакомы.
— Да, ей легче, благодаря тому, что Вы взяли меня на работу. Если бы не Вы…
— Алан, — исправляет меня Наталья.
— Что?
— Алан взял на работу.
— Да. Но выбирали ведь Вы.
— С чего ты взяла?
Хмурюсь.
— Я ведь с Вами собеседование проходила, а с ним познакомилась после.
Выражение лица женщины приобретает снисходительный оттенок.
— Ты думаешь Алан мне настолько доверяет, что полагается полностью на мой выбор?
— Думала, да, — немного смущаюсь я. Эта тема меня всегда приводит в смятение. Тот факт, что все в доме знают чем я занимаюсь с хозяином всегда заставляет меня краснеть, — а разве это не так?
— Конечно нет. По всему дому установлены камеры, Алан просматривает общение с каждой девушкой, изучает их. Тех, кто привлек его внимание он изучает глубже. Их биографию, чем живут, как живут. Не всё так просто, Ася.
Ничего себе. Мне казалось он вообще не принимал никакого участия в отборе, так сказать.
— А какое количество конкуренток было у меня? — спрашиваю, хватаясь за чашку. Наверное, не надо было спрашивать, но вопрос вылетел раньше, сем я закрыла рот на замок.
Татьяна усмехается.
— Ноль.
— Как это?
— Алан выставил тебя в приоритет ещё а самый первый день, когда ты отказалась от работы.
Пульс мгновенно учащается. Возвращаю чашку на блюдце, а сама не могу взгляда оторвать от Натальи.
— Но я не планировала возвращаться.
— Но вернулась.
— Д-да. Спонтанно.
— Алан изучил твое дело и дал распоряжение взять тебя безоговорочно, как только вернёшься.
— Но даже я не могла знать, что вернусь, — восклицаю я.
Татьяна улыбается.
— Алан хорошо разбирается в людях и ситуациях. Вероятно, твою он посчитал безвыходной, раз был так уверен.
