Потом им снова напомнили про технику безопасности и на этом построение закончилось. Из серо-зеленого Дориата громко крикнули про праздник сегодня вечером и состязание лучников завтра утром. Одетый в меха вастак робко подошел попросить воды. У Ирки уже плыло перед глазами от разноцветья чужих костюмов, мелькания чужих лиц и, наверное, от жары, когда Айфе наконец изрекла:
— Все, нахрен. Домой.
25
На Амон-Эреб Цемент варил суп и болтал с Томой, каким-то образом опередившей их. Роланд, то есть, наверное, уже Маэдрос, тяжело сел на бревно у огня, окинул взглядом всю ввалившуюся в крепость толпу.
— Нам нужно расписание дозора на крепости.
— Не ставь меня ночью, — попросил у него Цемент. — Я на разведку ночью.
— С тобой, наверное, — задумчиво предложил Влад. Ирка хмуро глянула на него. Ее не слишком-то устраивало по ночам мерзнуть в одиночку в палатке.
Маэдрос кивнул, Цемент задумчиво почесал бандану и помешал суп. Гороховый, судя по его виду.
— Ну что, пошлем гонца? — спросила Айфе. То есть, наверное, уже не Айфе и спросил.
— Не терпится испортить праздник Дориату? — хмыкнул Маглор.
— Хочу успеть хоть что-то, пока не началось.
— Сейчас решим, — Маэдрос с интересом принюхался к супу, потом поднял глаза. — Где мы Келегорма потеряли?
— С Гондолином был.
— Значит, едим обед, ждем его, а потом будем как-то решать.
Несмотря на всю предубежденность Ирки к этому блюду, суп оказался очень даже ничего. Тома ушла в мастерский лагерь, часть народа разбрелась по палаткам. Хельги в неизменной кольчуге, которую он даже ради обеда снимать отказался, ушел с Владом караулить крепость. Вернулся Толик. Хиппи с фотоаппаратом исчез. И в какой-то момент Ирка с удивлением обнаружила, что как-то так получилось, что кроме нее и неизменного Цемента у костра остались только лорды, они же принцы, они же сыновья Феанора.
Наверное, логика требовала, чтобы она ушла, но любопытство оказалось сильнее.
Карантир глянул на нее из-под тяжелого венца, но не сказал ничего.
Маглор задумчиво крутил ложку в тонких аристократичный пальцах. Потом неожиданно сказал:
— Я вижу два пути. Или мы надеемся на мудрость Диора, сына Лютиэн, или завтра с утра мы идем штурмовать Дориат. В надежде, что успеем с этим раньше, чем сюда придут орки Лотлана вместе с вастаками и прочим сбродом.
— Мудрость и потомки Лютиэн, — Келегорм невесело рассмеялся. — Ты сам-то в это веришь? Нужно идти утром, напасть внезапно, чтобы они не успели спрятать камень или отослать его из Дориата.
— Мы не морготовы твари, чтобы нападать без предупреждения, — резко оборвал его Карантир.
— Пошлем гонца.
— Вот от кого не ждал таких речей, так это от тебя, — Келегорм резко обернулся к нему. — Морифинвэ Карнистир, который требует переговоров — это что-то новенькое.
— Я всего лишь не хочу равняться на слуг Врага.
— Значит, ты нас равняешь с ними?
— Если что-то выглядит, как подлость, звучит как подлость — это и есть подлость. Я видел их достаточно. И каждая наша подлость — возвращается к нам втрое.
Ирка притихла. Она не очень хорошо понимала, что происходит. Но происходило определенно что-то не очень хорошее. Семь лордов Амон-Эреб говорили о нападении на Дориат. Тот самый Дориат, где жили эльфы, куда вечером их звали на праздник, а утром — на состязания лучников.
Напрягшись, Ирка припомнила, что по сюжету сыновья Феанора поклялись вернуть себе волшебные камни-Сильмариллы. Кажется, один из этих камней был в Дориате, и это за ним они собирались идти. Но как же все эти вечерние разговоры об орках и вастаках?
— Мы пошлем гонца, — тяжело проговорил Маэдрос. Получилось у него это удивительно по-настоящему. — Напишу письмо, напомним им, что камень в ожерелье Диора — не только его наследство, но и наше. Пойдет Серегон, он из нандор, так будет проще.
Ирка аккуратно перебросила ноги через бревно, подхватила свою кружку с чаем и постаралась тихо ретироваться.
— Серегон! — позвал за ее спиной Цемент. Судя по громкости, услышать его должны были, как минимум, в Ангбанде.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Передернув плечами, Ирка торопливо юркнула в целительский шатер. Ей срочно нужно было поговорить с Леей. Можно еще было пойти на ворота к Владу, но Лея объясняла лучше.
— Там уже закончились великие лордские разговоры? Можно идти пить чай? — Лея, вернее, эльфийка Лотиэн, подняла голову от нитяной фенечки, которую плела. На втором туристическом коврике лежал Дунэдель и, кажется, дремал.
— Да, закончились, — Ирка вздохнула. Она осторожно отодвинула в сторону дунэделевские ноги и села рядом. Покосилась на парня, потом перевела взгляд на Лею: — Они говорили, что собираются воевать с Дориатом. Я не понимаю.
— Это все Сильмарилл, Гвирит, — тихо отозвалась та, одним использованием эльфийского имени разом разрушив все Иркины надежды поговорить по-простому. — Они дали клятву вернуть себе эти камни. Страшную клятву, которую нельзя нарушить. Из Дориата Сильмарилл забрать проще, чем из короны Черного Врага.
— И они и в самом деле сделают это?
Ирка вспомнила — серо-зеленый Дориат, девушки в платьях, парни с луками. Девушек было больше. Получалось как-то… нечестно.
— Не знаю, — Лея провела рукой по лицу. — Что они решили?
— Айф… Карантир настоял, чтобы отправили гонца.
— Ну хоть так.
Лея казалась грустной и даже как-то не совсем Леей. Наверное, дело было в свете, падающем ей на лицо, тусклом и раскрашенном куполом шатра в красный и желтый.
— Короче, мы с самого начала собирались в это играть, — сказал Дунэдель и наваждение рассеялось. — Клятва, из-за которой проклятые лорды Первого дома делают страшные вещи, Дориат, Сильмарилл, ну, короче.
— Зачем? — Ирка обернулась к нему.
— В смысле? — не понял парень. — Сюжет такой есть в книжке. Типа там драма, эпос, превозмогание.
— Не все эльфы одинаково добры и прекрасны, — хмыкнула Лея. В этот раз — точно Лея, а не Лотиэн.
— У некоторых кукуха набекрень, ага, — хмыкнул Дунэдель и закрыл глаза.
— А мы пойдем на праздник? — помявшись, спросила Ира.
— А что нам помешает? Мы же не феаноринги, — Лея улыбнулась. Потом добавила, разом посерьезнев: — Неприязнь между лесным королевством и сыновьями Феанора появилась раньше, чем Сильмарилл в ожерелье короля Дориата. Но об этом лучше спрашивать не у меня.
— Угу, — согласно буркнул Димка-Дунэдель и перевернулся на бок.
26
В Дориат они действительно пошли. Уже ближе к вечеру, когда по лесу расползлись сумерки, сизые и туманные. В этих сумерках сосновый лес стал почти волшебным, и почти волшебно светилась маленькая свечка в фонаре Леи. А вот комары, активизировавшиеся к ночи, зудели не волшебно совсем. И даже репеллент, которым Ирка щедро обрызгала себя, не слишком помогал.
— Забей, — сказала ей Лея и подобрала платье повыше, чтобы не путалось под ногами. — Все равно покусают.
Шелестел вечерний лес, пахло мокрой травой, тени подкрадывались к дороге. В какой-то момент Ирке показалось, что там, в тенях прячутся резиновые орки, то есть люди в масках резиновых орков, и она зябко поежилась. Вообще-то она бы предпочла, чтобы с ними пошел Влад. Или Хельги. А лучше — Цемент. Но всем, кроме них двоих и Серегона, дорога в Дориат была заказана, а Серегон еще из посольства вернуться не успел.
— Слушай, — почему-то шепотом спросила Ирка, — а тут могут быть орки?
— Могут, — задумчиво отозвалась Лея.
— А что делать?
— Сматываться.
К счастью, сматываться не пришлось. Хотя тени густели, и Ирке даже в какой-то момент показалось, что они заблудились в этом лесу.
Но за деревьями мелькнул огонек, потом еще один, потом под ноги легла проторенная тропинка, кто-то совсем близко заиграл на флейте, ему ответил всплеск смеха, света впереди стало больше, мелькнула белая ткань, натянутая между деревьев. А потом они пришли.
