«Пожалуйста, пусть снова будет вчера».
Дор запомнил эту странную и наивную фразу, произнесенную ломким фальцетом. И хотя с возрастом тембр становится более низким, тот, кому суждено слушать голоса целую вечность, различает их обладателей безошибочно, словно по отпечаткам пальцев. Дор узнал Виктора в то самое мгновение, когда он заговорил с хозяином магазина.
Седому Времени было еще не известно, что человек, в детстве моливший вернуть ему вчерашний день, теперь пришел за завтрашним.
Надо сказать, что Виктор давно уже ничего не просил у Бога.
С тех пор как его мать прыгнула с моста, он отказался от прошлого. Приехав в Америку, маленький француз быстро понял, что здесь процветают те, кто лучше всего распоряжается временем. Он подрос и начал работать, наращивая темп жизни и приучая себя не думать о днях своей юности.
И вот, спустя столько лет, когда Виктор сидел у себя в офисе на верхнем этаже, ему напомнил о былом этот незнакомец.
— Я слышал, как вы кое о чем просили, когда были ребенком, — сказал он. — Вам нужно было время. Так же как и теперь.
— О чем это вы говорите?
Помощник хозяина магазина указал на карманные часы:
— Мы все тоскуем по тому, что утратили. Но иногда забываем о том, что у нас есть.
Виктор взглянул на фигурки, изображенные на блестящем корпусе. Ребенок рядом со своими родителями… Когда он поднял глаза, посетителя уже не было.
— Эй! Эй! А ну-ка вернитесь! — крикнул Деламот, предполагая, что это какая-то шутка.
Он подкатил кресло к двери. Роджер уже спешил к нему, а с ним и Шарлин, его административный ассистент.
— Все в порядке, мистер Ди? — поинтересовалась она.
— Вы видели парня, который отсюда выбежал?
— Кого?
Лицо у Шарлин стало озабоченным.
— Ладно, не будем об этом, — сказал он смущенно. — Я ошибся.
Виктор закрыл дверь. Его сердце бешено колотилось. Неужели он теряет рассудок? Непривычно было чувствовать, что ситуация выходит из-под контроля.
Затрещал телефон, и Виктор вздрогнул. Это был звонок по выделенному каналу. Грейс хотела узнать, когда муж вернется домой. Она готовила ужин. Деламот протяжно вздохнул:
— Не знаю, Грейс, смогу ли я это есть.
— Приезжай домой, а там посмотрим.
— Ладно.
— Что-то не так?
Виктор опять посмотрел на карманные часы. Он поймал себя на том, что думает о родителях, представляет их лица, чего с ним не случалось уже много лет. Это его злило. Ему нужно было вернуться в свое привычное состояние.
— Я прекращаю гемодиализ, Грейс.
— Что?
— Это бессмысленно.
— Ты не можешь от него отказаться.
Последовала долгая пауза.
— Если ты это сделаешь…
— Знаю.
— Но почему?
У Грейс дрожал голос. Виктор понял, что она плачет.
— Для меня это не жизнь. Я прикован к чертову аппарату. Ты слышала, что говорят доктора.
Она тяжело дышала.
— Грейс?
— Просто приезжай, и мы все обсудим, хорошо?
— Решение принято.
— Мы можем поговорить об этом.
— Хорошо, но не будем ссориться.
Виктор предпочел бы назвать вещи своими именами: «Я собираюсь подвергнуться замораживанию, чтобы начать новую жизнь», — но понимал, что жена будет яростно протестовать. Поэтому он произнес слова примирения, которые хотел бы сказать по другому поводу.
— Я тоже не хочу ссориться, — прошептала Грейс. — Жду тебя дома.
53
Наконец они договорились о встрече в «Данкин Донатс», поскольку эта кофейня будет открыта в канун Рождества. Такой план возник у Сары случайно, хотя она пыталась придать ему судьбоносное значение.
Итан так и не ответил ни на одно из ее сообщений. Она сама позвонила ему. Когда Сара вышла из часового магазина и отправилась на вокзал, ей попалось по дороге очередное сборище, обсуждавшее грядущий конец света. Поскольку любое происшествие неизменно побуждало ее поделиться со своим единственным другом, она машинально набрала его номер, слабо надеясь на удачу. Мобильный Итана в последнее время был как заколдованный.
Вдруг Сара услышала его голос, и сердце подскочило у нее к горлу. Она быстро выпалила:
— Ни за что не догадаешься, где я. Тут такое творится!
— Кто это?
— Сара.
Воцарилась пауза.
— Привет, Сара. Я думал, что набрал… Телефон у меня никуда не годится.
— Угадай, откуда я звоню?
— Понятия не имею.
— Из парка Вашингтон-сквер, тут собрание по поводу конца света.
— Бред какой-то.
— Вот именно. В общем, они говорят, что на следующей неделе наступит апокалипсис. А я хочу тебе отдать кое-что, поэтому нужно торопиться.
— Погоди. Что там насчет конца света?
— Да обсуждают какое-то предсказание, то ли индейское, то ли библейское, вроде того. На таких штуках сейчас многие помешаны.
Сара знала об этом куда больше, но ей не хотелось казаться слишком умной. Разве это когда-нибудь помогало ей в отношениях с парнями?
— Короче, когда мы можем встретиться? Я хочу отдать тебе эту вещь.
— Ты ничего не должна мне отдавать, Сара.
— Да сущий пустяк. Все-таки Рождество. Ну как?
— Даже не знаю…
Повисла неловкая пауза, и в животе у Сары все напряглось.
— Это не займет много времени.
— Ладно, — сказал Итан.
— Надо же успеть до конца света, как ты считаешь?
— Да понял я.
Судя по его интонации, он, кажется, ее не слушал.
Они договорились пересечься в «Данкин Донатс» — у Итана намечалась вечеринка неподалеку. Сара радовалась, что у нее появились планы на предрождественский вечер. Она просто подождет Итана. Он говорил с ней рассеянно, ну и что с того? Телефонная болтовня не может служить хорошим барометром отношений. Кроме того, когда Итан увидит часы, он непременно обрадуется. Кто еще догадается вручить ему такой необыкновенный подарок?
Сара вспомнила о том, как он ее целовал. Он хотел ее. Здорово, когда тебя кто-то хочет. В этот раз, думала Сара, она будет менее напряженной. Нет ничего плохого в физической близости со своим парнем. Она позволит Итану больше. Это его тоже обрадует. Ей было приятно думать о том, как она его осчастливит.
Девочка окинула взглядом толпу людей, собравшихся по поводу Судного дня, — одни с плакатами, другие в церковном облачении. На столе стояло несколько колонок, откуда доносилась песня, привлекшая внимание Сары.
Почему солнце продолжает светить?
Почему волны спешат что есть сил?
Разве они не знают — наступил конец света,
Потому что ты меня разлюбил? [7]
«Как тоскливо», — подумала Сара. Учитывая обстоятельства, старый хит звучал довольно цинично. Но голос певицы навевал такую грусть и меланхолию, что Сара продолжала слушать.
Почему птицы продолжают петь?
Почему звезды светят на небе?
Разве они не знают — наступил конец света?..
Сара взяла со стола брошюру. На обложке было написано: «Конец уже близок. Как ты распорядишься оставшимся временем?» Что ж, была еще только среда. Сара собиралась сбросить пару фунтов.
54
Грейс ждала, когда вернется Виктор. Она вытерла глаза. Нарезала овощи.
Лоррейн устала высматривать Сару в окно. Она пропылесосила дом. Выкурила сигарету.
Это скоро произойдет.
Все люди на планете, включая Грейс, Лоррейн, Виктора и Сару, мгновенно перестанут стареть.
И только один человек одряхлеет.
Уход
55
Виктор основательно подготовился. Он знал, каков будет процесс умирания.
Как только он прекратил гемодиализ, кровяное давление резко подскочило, возникла отечность, заболела спина, пропал аппетит. Деламот предвидел эти симптомы и заставлял себя глотать хлеб, суп и пищевые добавки, потому что не хотел ослабеть слишком быстро.
На Рождество его переместили из инвалидного кресла на кровать в гостиной. Грейс оставалась с ним всю ночь и спала рядом в шезлонге. Она приняла его фальшивый план ровно по тем причинам, по которым, как твердо знал Виктор, отказалась бы от подлинного. Уход из жизни был естественным шагом, не противоречившим Божьей воле. Если отказ от мучительного гемодиализа устраивал мужа, значит и Грейс могла с этим примириться.
И все-таки она постаралась не показать слез на следующее утро, когда Виктор попросил Роджера принести ему несколько папок.
«Не надо сердиться, — уговаривала себя Грейс, — он держится за жизнь до последнего, ведь его бумаги, его бизнес — это и есть он сам».
Она не знала, что эти документы призваны защитить будущую империю Виктора.
Грейс согнула соломинку, поставила ее в стакан с водой и протянула больному. Тот взял его сам — вместо того, чтобы позволить ей напоить его. Виктор сделал глоток и поставил стакан на поднос. Он заметил, что у жены озабоченный вид.
