расположение автомобиля. Если его до сих пор не нашла полиция. О чем я спросил Полину.
— Ничего не знаю. Отец тоже не рассказывал.
— Ага, — я запустил программу, и та начала искать фотографии, причем, в отличие от поиска по фото лица умудрилась выдать массу неплохих кадров с номером и автомобилем. — Смотри, несколько фото повторилось.
— И дата свежая, — добавила Полина.
Фото навалилось с десяток. По нескольку штук за день.
— Я знаю, где стоит машина.
Брошенный автомобиль, который за несколько суток простоя ничуть не изменился, а со стороны и вовсе выглядел, как и остальные, стоял у дороги рядом с рынком, который располагался за Площадью Победы. Добраться туда — минут десять времени.
Мы вышли из машины, и я первым делом осмотрелся в поисках камеры, которая должна была снимать автомобиль в течение нескольких дней. Небольшой магазинчик одежды смотрел на переднюю часть авто, принадлежавшего Дмитрию.
— Его? — на всякий случай уточнил я.
— Да, — Полина заглянула в салон через боковое стекло. — Уверена — его, — и на всякий случай подергала ручки. — Черт, заперто.
Потом мы зашли внутрь, едва протиснувшись сквозь близко стоявшие манекены.
— Плащи, курточки, — тут же начала полная женщина в возрасте, но, завидев меня, судорожно сглотнула и одернула и без того длинную юбку. Вышла из-за прилавка, сперва подойдя слишком уж близко, а потом отошла на полшага назад, покраснев. — Или вы для себя чего-то хотели? Простите, у нас только… а-а-а, вам на девочку! — и мадам засуетилась, показывая модели.
— Фу, — Полина погладила рукой куртку, и та стрельнула в нее статикой.
— У нас хорошее качество, — протянула продавщица.
— Мы еще другое у вас спросить хотели, — влез я. — Не обращали внимание на машину у входа? Давно стоит?
— А что такое? — нахмурилась та. — Вы из полиции?
— Не совсем, — и я снова пожалел о том, что рядом со мной нет Лены, которая могла бы убедить продавщицу помочь нам.
— Ну, тогда я не смогу вам помочь, только если вы не хотите купить курточку, — подумав с полминуты, осклабилась та. — А лучше — две. Демисезонную и зимнюю.
— Нахуй мне эти куртки, — тихо шепнула мне Полина.
Я порылся в карманах и нашел две пятерки. Показал продавщице:
— Если информация будет полезной — оставлю вам вместе с куртками.
Женщина жадно облизнулась.
— Ну, я много-то не знаю… — начала она сходу набивать себе цену. — Уж больше недели точно как машина стоит.
— То есть, кто на ней приехал, вы не в курсе?
— Нет, я пришла на работу — а машина уже здесь.
— А камеры пишут? Может, остались записи с того дня.
— Пишут, да. Но все записи у конторы, что охраной занимается.
— И где их офис?
— Да прям на рынке сидит человек, у него маленькая комнатушка, — женщина неопределенно махнула рукой. — Вот у него и спросите.
— Спрошу. И вернемся, — ответил я, заглянув продавщице в глаза.
— Хорошо, — пискнула та, а мы поскорее решили убраться.
— Ты что, решил ее загипнотизировать? — фыркнула на улице Полина. — Она ж текла прям!
— Ничего не знаю, — произнес я, свернул за ворота к рынку и спросил и первой попавшейся продавщицы дорогу к посту охраны.
Он оказался на втором этаже обшарпанного корпуса, вокруг которого раскинулись многочисленные палатки.
— Уродство какое-то, — Полина старалась держаться подальше. — Ни порядка, ни контроля…
— Сказала дочь зампрокурора, — посмеялся я.
— И что?
— Контролируйте тех, кто должен контролировать вот это все, — ответил я, увернувшись от мужичка, тащившего охапку полипропиленовых труб. — Если все по букве закона — проблем нет. Такими нас хотят видеть.
— Еще хуже, — вздохнула Полина. — Ты-то как здесь оказался? Во Владимире, я имею в виду. Машина, костюмчик, кино снимаешь.
— Откомандировали, — прокомментировал я. — Не свое ты не можешь исправить. Это как бороться с ветряными мельницами.
— А ты не хочешь быть Дон Кихотом?
— Даже Санчо Панса я быть не хочу.
— Ну, фу, он толстый, — хихикнула Полина.
— К несчастью для меня, — я постучал в дверь поста охраны и приоткрыл дверь. — Извините?
— Не извиню. Чо надо?
— Записи с камер перед магазином одежды снаружи за последние две недели, — быстро проговорил я.
— За две…? — растерялся парень лет двадцати пяти, не больше. — Да можно… А вы кто такие?
— Из прокуратуры, — ответил я. — По поводу бардака на рынке. Хотим найти виноватых и побыстрее.
— У нас нет бардака, все спокойно.
— И не будет дальше, — рыкнул я, схватившись за кресло, в котором сидел парень. — Мне нужны записи только со одной камеры.
— А… документы?
Я был готов его задушить прямо на месте, но ситуацию спасла Полина:
— Зампрокурора области Игнатов. Вам это о чем-то говорит.
— Флешка есть? — икнул охранник.
— Еще почту может продиктовать? — все тем же тоном выдал я.
— Ладно… — все еще не оборачиваясь промямлил охранник. — Так что за бардак-то у нас?
— С налогами. Есть сведения, что наличность вывозили машиной. Как раз должны были на камеры попасть.
Врать, врать и еще раз врать.
— А-а-а… — протянул охранник, показал на монитор, где и сейчас было видно машину Димы. — Эту?
— Эту.
Через десять минут я отдал продавщице десятку. Та расплылась в улыбке похлеще Чеширского кота. Потом мы с Полиной укатили.
— Решил не развлекаться с продавщицей? — хихикнула та, когда мы уже вывернули на центральный проспект.
— Еще чего, — ответил я, положив флешку в карман. — Надеюсь, что поездка была не зря.
Глава 24
Спеца я напряг тем, что выдал ему флешку с подробным описанием задачи:
— На! — а потом добавил: — Нужен момент прибытия машины, а также все эпизоды, когда около нее кто-то крутился и проявлял интерес.
— Хорошо, — вздохнул спец. — Правда, я рассчитывал на выходной.
— Ильич все равно уже несколько дней не снимает ролики. Сценарии кончились, — ответил я. — Сделаешь — и отдыхай.
— М-м-м, — протянул спец. — А вот Ильич хочет, чтобы я монтажом занимался.
— Лучше бы он с таким рвением ролики снимал, — отмахнулся я.
— Да ладно, ролики. Что уж, порнухи в сети мало, — начал спец, и только завидев мое перекошенное от гнева лицо, глянул на Полину и сжался в кресле: — Ну… я…
— Режиссера при мне не порочить, — рявкнул я, из последних сил пытаясь прикрыть то, что уже целый день пытался не показывать Полине.
— Да… — растерялся спец. — Так точно!
Я подмигнул ему напоследок.
— Почему вы там не любите вашего режиссера? — спросила Полина. — У него вульгарный стиль, но и на него есть любители.
— Он резок и считает, что ему должны подчиняться все, — ответил я. — Не хочешь поинтересоваться у Анатолия, не желает ли к нам ехать наш новый сценарист?
— Точно! — ахнула девушка. — Сейчас!
Я же по привычке сел к ноутбуку, но на сей раз уже своему, чтобы проверить продажи. Если верить не столько цифрам, сколько графику, количество проданных устройств по миру составило ровно десять тысяч штук. Столько, сколько мы успели сделать.
А новые партии у нас почему-то никто не заказывал. Я не хотел рыть себе еще одну яму в виде проблемы, решить которую на месте не получится. Ведь для того, чтобы начать производить устройства, надо будет заказать большую партию, где-то ее хранить, а еще лучше — заняться обустройством производственной площадки.
Я вздохнул и перелистнул график. Студия оказалась прибыльным делом. Сумма средств на счете росла, а кривая доходов, до того плавно карабкавшаяся вверх, теперь шла резко в гору.
Причиной тому было не только количество устройств, но и количество снятых роликов. С Корпорацией была договоренность, и я ее соблюдал — я предоставлял устройства, а компания их продавала.
Ролики производила моя студия и она же их оплачивала. А потом имела с их продажи прибыль. Доход шел мне в карман. Исключительно мне — обычно такое дело кто-то да крышевал, а у нас была полнейшая секретность.
Актеры, которые до того занимались не совсем легальной деятельностью, а порой просто тратили часы в эротических чатах, сбивая токены со зрителей, не видели резона распространяться о собственной деятельности.
Скажешь кому еще — будет конкуренция. Меньше роликов — меньше оплаты. Да и то, что найдутся шантажисты, многие тоже опасались. Студию защищала хотя бы собственная служба, которая относительно недавно лишилась только руководителя. Прочие сотрудники обеспечивали безопасность в должной мере. Но поводов к их действию пока что не было вовсе.
Так что и доходы росли соразмерно, и дела шли в гору, как и график. И счет тяжелел. Оплата труда отнимала мизерную часть всех доходов. И даже кратковременная пауза в съемках не могла привести к падению доходов.
Расходная часть была организована максимально просто. Сотрудников у нас было крайне
