И тогда флот вынужден был находить для себя укромное место между «линиями» минных заграждений, чтобы восстановить боеспособность нескольких кораблей или исправить серьезные накопившиеся повреждения.
Это серьезно замедляло продвижение флота к Камино, но, так или иначе, планы Доминиона будут нарушены.
Генералы Соло и Мадина не намерены позволить противнику встретить их флот на орбите Камино разбитым и небоеспособным.
Когда они туда доберутся, а по прикидкам это будет очень и очень скоро, то противник — гранд-адмирал Траун или еще кто-то — ответят за все то зло, что они причинили галактике!
Гален почувствовал укол ярости, но быстро задушил его, соединившись с лучом Силы.
Чувствуя, как Сила в нем начинает крепнуть с каждым мгновением, он направил свой истребитель в бой против минных заграждений.
Словно кто-то извне подпитывал сего, даруя свое спокойствие, свою Силу, уверенность в собственных действиях.
Он ощущал себя частью целого.
Часть коллектива единомышленников.
Сильных, целеустремленных, боеспособных.
И твердо намеренных поставить сегодня точку в бесчинствах Доминиона в галактике.
Или же…
Гален на мгновение вспомнил свой разговор с Мадиной.
Или же они хотя бы сделают все, чтобы Доминион не получил армию клонов в свое распоряжение.
А если им повезет, то они и вовсе освободят из плена Люка Скайуокера и вернут борцам за демократию светоч в темноте туманного мрачного будущего, которое уже на пороге.
Но сейчас…
Сейчас у него другое задание.
Мины, мины и еще раз мины.
Осталось всего полторы линии заграждения (если на флагмане подсчитали все верно), и он снова будет на Камино.
Но теперь он уже никого не пощадит.
Какими бы ни были его видения.
* * *
Хан, облокотившись на голографический терминал, смотрел на голографическую проекцию.
Выстроившись двумя кильватерными колоннами с «Эндором» в центре построения, флот Галактического Альянса сейчас был похож на морские корабли, которые пересекали опасные вражеские воды.
Построение выбрано неслучайно таким — идущие борт о борт друг с другом в разных эшелонах колонны могли в любой момент обрушить на противника океаны огня.
Но в первую очередь подобный подход был удобен с точки зрения скорости проникновения сквозь оборону противника.
Двадцать джедаев кружили на своих легких перехватчиках в голове построения, пробивая себе дорогу среди минных заграждений противника на пути к Камино.
И это чертовски широкие минные заграждения!
Уже на втором по счету Хан отправил разведчиков, чтобы обнаружить границ минных полей и гравитационных ловушек относительно курса соединенного флота Альянса.
И каково же было его удивление, когда ему стали сообщать о всесторонних ударах по кораблям.
Если в первый раз он подумал, что выдергивание посреди минного поля гравитационной станцией — это случайность, то повторение этой процедуры было для него откровением на втором минном поле.
Противник выдергивал корабли из гиперпространства посреди минного поля на протяжении уже девяти минных заграждений.
И, как донесли разведчики, то последние представляют из себя сферу без одного сегмента, который совпадал с вектором прибытия в минную ловушку кораблей флота.
В центре засады и находится гравитационная станция, блокирующая работу гипердвигателей в пределах этой самой сферы и безмерно далеко за ее физическими границами.
Но, по крайней мере теперь понятно куда пропали все эти имперские станции с гравитационными генераторами.
В какую сторону не прорывайся — пройдешь один и тот же путь по тысячам и тысячам самодвижущихся мин.
Которые еще и сами атакуют все близлежащие звездолеты, отчего те даже не успевают развернуться, чтобы лечь на обратный путь.
Повреждения кораблей значительные, но не критичные.
Благо, что Мадина сделал запас запчастей и брони перед встречей звездолетов и отправкой, так что ремонтироваться было где и было чем.
Однако, несмотря на отсутствие больших потерь, на помощь джедаев, на помощь Толма в обучении Леий, несмотря вообще ни на что, его терзала злость на самого себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что-то не так, — бурчал он себе под нос. — Что-то не сходится. Что-то совершенно не так, как должно быть!
— Возможно я смогу помочь, генерал? — поинтересовался Толм, подходя к тактическому столу.
— Вы уже помогаете, — Хан кивнул головой в сторону собранного по просьбе джедая подиума, на котором в «позе для медитации» (как ее назвала Лейя), сидела джедай-нети. — С тех пор как она начала так сидеть, наши пилоты и артиллеристы стали стрелять лучше, летать лучше, а повреждений мы получаем меньше. Неспроста Мадина так осмелел, что перебрался во главу колонны.
— Это не магия, генерал, — спокойно произнес Толм. — Это Сила. Если точнее — Боевая Медитация.
— Да по мне хоть массаж икр, — огрызнулся Хан. — Главное, что помогает с нашим делом. Даже не знаю, чтобы мы без вас дела…
Он осекся, после чего посмотрел на одноглазого джедая.
— А Бел Иблис знает про эту вашу Медитацию?
— Я раскрыл ему секрет того, что Т’ра сумела овладеть этим древним приемом за время скитаний, — тихо произнес джедай. — Почти двадцать пять лет ей потребовалось на то, чтобы достигнуть хоть каких-то успехов в этой науке. Да и то, несмотря на то, что она молодец, не все возможности Боевой Медитации ей доступны.
— У вас неполные архивы что ли? — усмехнулся Хан. — Вы же мастера-джедаи. Разве не все приемчики должны знать?
— Дело не в этом, — покачал головой Толм. — Боевая Медитация — это не «прием». Это, с позволения сказать, искусство. За всю историю Ордена, которая насчитывает более двадцати пяти тысяч лет, не так много разумных владели им на том уровне, который можно было бы назвать «идеальным».
— Мало книжек умных читали?
— К сожалению, не каждую технику Силы можно выучить по учебнику или перенять от мастера, — пояснил Толм. — Наша физиология обуславливает очень многое. Например, раса, известная как миралуки, не имеет привычных гуманоидам глаз, но они по-умолчанию способны видеть этот мир через Силу. Они рождаются с подобным даром. А вот чтобы обучиться этому приему, надо иметь великое терпение, недюжинную связь с Силой и много других факторов, которые, опять же, к сожалению, даже спустя столько тысяч лет, до конца не установлены. И это касается не только Боевой Медитации. Тутаминис, морихро, целительство, даже телекинез, не говоря о десятках и сотнях других техник — все они не могут быть одинаково легки в освоении. И, в большинстве своем, недоступны для большинства одаренных в принципе.
— Но ведь ваша подруга смогла овладеть тем, чем не одарена с рождения, не так ли? — спросил Хан, скосив взгляд и с тревогой посмотрев на Лейю, которая сидела спиной к спине Т’ра Саа в той же позе, что и нети.
Как его заверили — эта коллективная медитация усилит способности нети помогать и поддерживать бойцов Альянса.
А Лейя делает тоже самое в отношении подружки Толма.
Одноглазый дьявол (а Хан видел его спарринг с Квинлан Восом) уверял, что медитации и приобщение к Силе «по правилам» ничуть не навредят беременной и будущему дитя, но в то же время будут полезны.
Как именно для Лейи будет полезно побыть кем-то вроде одушевленной батарейки для нети, Хан так и не понял.
А потому и не сводил с жены глаз, готовясь вмешаться в происходящее при первой же возможности.
Пока что Хан заметил мало изменений, но и тренируется Лейя всего-ничего, даже Люк с его джедайской одержимостью и комплексом ответственности за дела своего отца за несколько дней не стал лучшим из лучших.
А Лейя так и вовсе была далека от Силы.
— Повторюсь — на это потребовалась значительная часть жизни, — сказал Толм. — И, к сожалению, все, чем она может помочь нам сейчас — это сплотить и воодушевить наших солдат. Да и то, не на продолжительное время.
