— Э… чего? — от удивления диспетчер заговорил «неофициально».
— Не нужно поднимать бот. Я уволена.
— То есть… как это? — растерялся мужчина.
— Так… вы меня бросили умирать во внешнем мире. Значит, больше я была не нужна. Значит, я уволена и теперь уже не ловец.
В обязанности диспетчера входило принимать и передавать информацию, но никак не заниматься уговорами. Он растерянно посмотрел на человека, сидящего в специально принесенном в диспетчерскую кожаном кресле. То кивнул:
— Переключи на меня. Здравствуйте, Лена.
— Правитель? — вздрогнула Лена. Спустя пять лет она помнила его голос. — Э… здравствуйте. За что вдруг мне такая честь? Правитель ответил:
— Ну что вы, юная леди, это же мой долг — заботиться о своих подопечных.
— Я больше не ваша подопечная. Я не вернусь. Старик спокойно, беззаботно даже сказал:
— Эх, Лена, вы не понимаете? Я ведь сейчас не уговариваю вас. Я лишь сообщаю, что вам дозволено вернуться. Понимаете разницу? Никто не собирается вас уговаривать. Мы нужны вам гораздо больше, чем вы нам.
— Вот и отлично. — слегка обиделась Лена, она, если честно, ждала именно уговоров. — прощайте тогда.
— Вы встретили на Болоте людей, верно? — поинтересовался Правитель. — хотите остаться с ними?
— Если и так, то что? — Лена держала палец на кнопке выключения, но пока не нажимала.
— Прежде чем сжигать мосты, Лена, советую вам подумать над своей дальнейшей жизнью. Вам все кажется таким простым? Подумайте, кем вы будете, если уйдете из ловцов. Ведь это вся ваша жизнь. Вы были избранной, одной из немногих, если угодно, спасителей мира. Вы знали, зачем вы жили, вы были нужны и знали это. Кто вы теперь? Кому вы будете нужны? Думаете, вас встретят с распростертыми объятьями? Нет, Лена. Хотите скажу, что будет?
— Ну скажи. — раздраженно перешла на «ты» Лена.
— У вас, Лена, будет скучная и предсказуемая, низкооплачиваемая работа. Вечером вы будете приходить в дом, где вас никто не ждет, потому что с вашим-то характером ячейку общества вы не создадите. Вы проживете скучную, серую жизнь, умрете в одиночестве, будете похоронены незнакомыми людьми и тотчас забыты. Ведь раньше на вопрос «кто ты?» вы могли дать исчерпывающий ответ: «я ловец». А теперь вы… никто.
— Хорошо как разложили… прямо все понятно стало. — Лена взглянула на часы. — откуда вам-то знать? Правитель сказал с усталым вздохом:
— Думаете, вы первая? Вы же ловец, Леночка… Вы коснулись иных миров. Вы уже никогда не сможете жить иной жизнью. Если передумаете…
Не отвечая, Лена выключила радиопередатчик. Потом она несколько раз ударила по нему рукояткой пистолета, вдребезги разбив последнюю надежду на возвращение.
— Сука ты, Правитель. — печально сказала Лена, выбравшись из машины и увидев, во что превратился за время их разговора жарящийся кусок мяса. Хоть вины старика в этом не было, лишившись обеда, Лена была на него зла вдвойне.
Боец стоял у костра, с любопытством наблюдая, как мясо превращается в уголек. Снять его с огня он, конечно, не догадался. Лена вздохнула:
— Ладно… пора ехать. Оторви ему одну ногу и положи в багажник. Авось не испортится.
Они допили последние капли воды из бутылки и на голодный желудок отправились в путь, небрежно затоптав костер. Когда их автомобиль скрылся в тумане, легкий ветерок раздул тлеющие угли, из-под слоя пепла потянулся дымок, затем на недогоревшей ветке заплясали язычки огня. Искры перескочили на сухую траву, и огонь пополз по земле. Скоро вокруг кострища образовался выгоревший круг радиусом около двух метров, сухой участок земли кончился, и огонь погас.
Рядом с костром бесшумно и легко приземлился четырехместный бот. Боковая дверь отодвинулась, наружу вышел мужчина в черной кожаной куртке. Он посмотрел на костер, плюнул и залез обратно. Пилот повернулся в своем кресле:
— А ты думал, она ждать нас будет? Мужчина вздохнул и сказал:
— Старик приказал поднимать военных летчиков.
— Из-за одной девчонки?
— Из-за одной. Сообщи.
* * *
Лена рассудила, что оставаться на месте не стоит — после ее отказа бот вполне могли прислать, только уже не со спасательными целями, а с карательными. Мысль была здравая, но представить масштаб близящейся опасности Лена не могла, поэтому заставила бойца отъехать по шоссе лишь на два десятка километров, после чего успокоилась и велела остановиться возле широкой кирпичной стены, огораживавшей какой-то заводик — когда есть к чему прижаться спиной, чувствуешь себя в относительной безопасности.
Хотелось есть, и хотелось пить — пока еще не очень сильно, но отсутствие воды давило на психику.
На Болоте никогда не было дождя, как такового, но по утрам туман обычно сгущался, и в воздухе висело что-то наподобие мелкой водяной пыли, которая оседала на листьях деревьев и капала с них на землю. Солнце взошло, но мелкие лужицы высохнуть еще не успели, и Лена наполнила бутылку из наиболее чистых из них. Воду непременно требовалось прокипятить, а если по уму — то лучше и дистиллировать. Вспомнив с грустью портативные дистилляторы, что были у каждой ячейки их лагеря, Лена вытряхнула на переднее сиденье автомобиля содержимое автомобильной аптечки. Аптечка представляла собой плотную жестяную коробку, в которой вполне можно было кипятить воду, чем Лена и занялась, разведя костер из сухих веток. Поставив воду остывать, Лена повесила над огнем кусок мяса.
Вода несколько отстоялась, и Лена аккуратно перелила половину обратно в уже ополоснутую бутылку.
— Эх, чаю бы туда кинуть… можно даже самого дрянного, но только чтобы с сахаром… без сахара тоже неплохо, но горло дерет… ты как, Павлик, с сахаром любишь или без? — усмехнулась Лена и вдруг поняла: с сахаром.
Пока боец находился в ее квартире и питался тем, что она ему давала, Лена не раз замечала, что у него есть определенные предпочтения в пище. Он никогда не показывал этого явно, конечно. Но вот, скажем, еда быстрого приготовления поглощалась быстро и механически, тогда как заказанное в соседней забегаловке употреблялось с куда большим уважением.
— Странно так… — сказала Лена. — ты вот, болван такой… а тоже, видишь, что-то различаешь. Гм, я даже твои вкусы знаю. Но сахара нет, извини. Как и чая. И соли.
Мясо вышло не очень: подгорело с одного края и осталось полусырым с другого, но пустой желудок не привередничал. Пообедав, двинулись дальше.
* * *
Встреча с путешественниками произошла совсем не так, как представляла Лена. Они ехали по асфальтовой дороге, когда боец внезапно затормозил.
— Что, Павлик? — спросила Лена. Боец, как всегда, отделался многозначительным молчанием. Лена покрутила головой и вздрогнула: возле дороги, на старом высохшем дереве сидел подросток лет тринадцати в серой вязаной безрукавке. В руках он держал короткую палку, к которой была привязана разлохмаченная веревка с ржавым загнутым гвоздем на конце. Мальчишка недовольно посмотрел на автомобиль, насадил на гвоздь какую-то рванину и опустил ее в траву.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
