— Что? Что? Твою…. Ворон, что с тобой?
Кажется, я до сих пор кричала. Даже когда Калинин снял меня с кровати, на которой я, оказывается, стояла, и плотно прижал к себе. Кажется, я кричала даже тогда.
Лишь когда он взял мое лицо в ладони и набросился на мой рот с поцелуем, только тогда я заткнулась. Ощущение его мягких сладких губ меня успокоило. Сладкий запах его духов заставил расслабиться. А тепло крепких объятий — подчиниться его напору.
Меня никогда не целовали с такой бешеной страстью, как будто он мечтал об этом поцелуе всю свою жизнь, как будто я — его дыхание, живительная энергия, без которой он не проживет и минуты.
Я обняла его мощную шею и зарылась в мягкие волосы, притягивая еще ближе к себе. Мне было мало, мне было слишком далеко… Казалось, что между нами целая пропасть и я должна, не медля ни мгновения, преодолеть это расстояние, я должна слиться с ним воедино, стать его частью, дышать с ним одним воздухом, смотреть на мир одним и тем же взглядом. И все это должно произойти мгновенно, здесь и сейчас, раз и навсегда. Именно тогда, когда его руки блуждают по моему телу, даря опьяняющее наслаждение…
— С тобой все в порядке? Ой, — взвизгнула Куркова, — простите! Простите! Меня уже нет. Да меня и не было здесь. Вообще-вообще. Ничего не слышала, не видела и не знаю!
— Иванова, вали уже, — рыкнул на нее Калинин, оторвавшись от моих губ.
А я все еще была в тумане сладострастия, когда Роман прислонился своим лбом к моему и хрипло прошептал:
— Прости, я просто не знал, как по-другому тебя успокоить. Воду долго набирать, а бить тебя рука бы не поднялась.
— Не… — Набрала в грудь столь необходимый мне воздух. — Не вздумай… — Еще один вдох — как же я, оказывается, запыхалась. — Только не вздумай извиняться. Иначе я сейчас поверну голову и, увидев то, что покоится на моей подушке, опять завизжу.
Я скорее почувствовала, чем услышала, как он засмеялся, его грудь затряслась, а мужчина взял мои щеки в ладони и заглянул мне в глаза.
— Это полевка, Настя, обычная полевка. Даже не крыса.
— Она дохлая! Спаси меня, пожалуйста, от нее.
— Будет сделано, принцесса.
Калинин легонько коснулся губами кончика моего носа и, отпустив, повернул спиной к кровати.
— Иди пока ко мне, ключи там, в двери. Я даже с дежурства домой вернуться не успел, как ты мне уже задачи нарезаешь.
Наверное, надо было пошутить, ведь он же сейчас пошутил, будто бы я веду себя как его жена, — или я что-то не так поняла? Впрочем, какая разница? Я наткнулась взглядом на валяющуюся дверь, которая слетела с петель, и сама не заметила, как мои губы растянулись в улыбке.
Какой сильный у меня будущий муж. Нужно сварить ему кофе.
Глава 8.1 Поздний завтрак и поиски десяти негритят
Калинин появился почти сразу же, с Босюсиком на руках.
— Я так подумал, что ты не переживешь, если он сбежит во второй раз. — Роман отпустил кота и потер переносицу, — Настя, если кофе для меня, то не надо. Не хочу сон перебивать.
— Ох, прости. Я не подумала.
Поставила турку обратно в шкафчик, хорошо, не успела еще ничего сделать.
— Я, в общем, это… — Он посмотрел в окно, затем на кота, потом на стол… Да куда он только не смотрел, но все мимо меня. — Мне надо хотя бы часа два поспать, Насть, ты пока у меня побудь. Потом проснусь и починим твою дверь.
— Да, да… Конечно. Извини, что побеспокоила.
— Давай только без этого. — Роман наконец-то поднял на меня свой взгляд, и в нем не было ничего хорошего: напряженный, недовольный, прожигающий. Неужели он жалеет? Надо что-то делать…
— А что ты сделал с той крысой? — сказала первое, что пришло в голову. Я не хотела его отпускать… вот так…
— Выкинул, что я мог с ней сделать? Похоронить? — возмутился капитан, сложив руки на груди.
— Нет-нет, конечно, — затараторила я, сжав ладони. Да что же такое… — А что вообще с ней случилось?
— Настя, ты же сейчас не серьезно спрашиваешь? Она сдохла.
— Я поняла. Я не настолько глупая. Только вот из-за чего и почему именно на моей подушке?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Кот, Настя, — устало произнес Роман и растер ладонью лицо.
— Босс?
Я опустила взгляд на своего серого любимца, который сейчас умывался. Так мило облизывал лапку, а затем тер её мордочку. Нет, он не мог…
— Он не убийца…
— Лучше молчи, — практически рыкнул Калинин. — Он хищник, он вчера весь день охотился и принес тебе свою добычу — похвастаться.
— Стоп, стоп, — я выставила ладонь вперед, — ты хочешь сказать, что он нес эту крысу во рту?
— У него пасть — он кот, Настя. И не крысу, а мышь. — Калинин покрутил головой, положив руку на шею, и я услышала хруст косточек. Вот же ду-у-ура!
— Извини за беспокойство, иди спать.
Он лишь кивнул, ничего не ответив, и ушел в большую комнату.
Я же сразу грохнулась на стул и уткнулась лицом в ладони. Ну и дура. Он валится с ног от усталости… как будто не спал не только эту ночь, но и много предыдущих… а я тут забросала его своими глупыми вопросами.
Убрала руки от лица и посмотрела на Босюсика.
— Доволен собой?
Кот отвлекся от облизывания лапы и уставился на меня своими круглыми желтыми глазищами. Да, он однозначно был доволен собой. Мужик. Добытчик.
— Ты бы лучше перед соседской кошкой хвастался, а не передо мной. И не улыбайся так самодовольно.
Само собой, он не улыбался, коты не могут улыбаться, но мне почему-то так и виделась на его пушистой усатой морде ехидная улыбочка.
— И как кот из Шрека на меня тоже не смотри. Все равно не отвертишься, и я тебя искупаю. И зубы почищу! Так и знай!
Он меня понял, однозначно. Потому что тут же куда-то убежал.
— Беги, беги…
Так, ладно, Калинин сказал устраиваться с удобствами, что ж… Посмотрим…
Я встала и пошла первым делом к холодильнику. Негусто: колбаса, сыр, и даже пара яблок, но вот готового ничего не было. В морозилке было четыре — четыре! — пачки пельменей, какая-то большая рыбина и огромный кусок мяса.
Я достала последний и была очень удивлена: бордовое, не заветренное, больше походило на свинину — ну что ж, попробуем. Вытащила мясо на стол и продолжила исследовать кухню дальше.
Нашла коробки с вафлями и печеньем и ашановский пакет, доверху набитый конфетами. Да, он однозначно сладкоежка. Ни риса, ни макарон, ни картошки я не нашла, так же как и лука с морковью. Зато были две кастрюли, сковорода и растительное масло… да уж…
Я прибрала все ненужное обратно, походила по кухне туда-сюда и пошла к Вике, она все равно уже не спит.
По пути заглянула в большую комнату. Калинин спал, причем в обнимку с моим Босюсиком. И когда только этот серый грязнуля успел забраться к хозяину квартиры на кровать? Точно постираю!
Вика встретила меня с горящими глазами, но стоило ей только открыть рот, как я её остановила:
— Ни слова не скажу. Позаимствуй мне лучше картошки и лука.
Рыжая приподняла брови и растянула губы в улыбке.
— Сейчас, подожди. — Она скрылась в квартире.
Минуты через две появилась и протянула мне увесистый пакет, но так и не разжала пальцев.
— Стой, иди сюда. Нельзя ничего через порог передавать. Надеюсь, ты продукты не испортишь, — усмехнулась соседка, — а то у нас лука дефицит.
— Лука?
— Не смотри так, на заставе его вообще нет, а я не знала об этом. Купила всего пять килограммов, скоро кончится, — расстроенно протараторила Виктория.
Сколько они здесь? День… Два…Три? И у нее скоро кончатся пять килограммов лука?!
Я уже собиралась уходить, когда вспомнила кое-что, мельтешащее на задворках сознания.
— Почему Иванова?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я думала, ты была не в состоянии что-то слышать. Неужели Калинин так плохо целуется?
— Ви-и-ика….
— Хотя нет, — махнула рыжая рукой, не обращая внимания на меня, — если бы плохо, то ты не собралась бы готовить обед. Я права, да?
Я лишь просверлила её взглядом, очень надеюсь, что убедительно.
