Что же со мной такое творится? Я всего два месяца назад собиралась замуж за другого, а сейчас и вспоминать про Слесаренко тошно — не оттого, что скучаю, а потому, что мне противно. Противно, что я потратила на такого никчемного человека несколько лет своей жизни. И, кажется, была даже влюблена в него. Я так думала. Почти все эти два года я думала, что это была любовь.
Только вот разве можно так быстро разлюбить? Правильно, нельзя. А это значит… Это значит…
Я протянула мазь Калинину и, соприкоснувшись с ним кончиками пальцев, опять забыла обо всем на свете. Мысли улетели куда-то в небытие. Здесь и сейчас оставались лишь его светлые голубые глаза, пухлые губы с таким ярким, словно нарисованным, бантиком на них и теплые пальцы. Мир сузился настолько, что не было больше ничего. Только Рома и я… Я и Рома.
Я смотрела на него и ждала.
Он не двигался слишком долго, и если бы Рома не заворожил меня своим взглядом, то я, возможно, шагнула бы в его сторону сама или затребовала поцелуя самым наглым и беспардонным образом.
Но слова не шли, губы не хотели открываться. А Калинин все смотрел, смотрел и не двигался.
— Спасибо, Настя, — тихо, с отчетливой хрипотцой наконец-то произнес он, и я разжала пальцы, чтобы он беспрепятственно смог забрать мазь.
— Не за что, — с трудом ответила ему. Собраться было сложно. Особенно когда мозг просто визжал нецензурщину лишь с парой культурных слов: “Целуй меня, целуй!”
Затем была целая минута неловкого молчания.
— Ну я пойду? — слегка запнувшись в словах, сказал Роман.
Да куда делась его прежняя уверенность? Мы оба словно в подростков превратились и стояли тут как два барана, уставившиеся на новые ворота.
— Иди, — кивнула ему.
Неужели он ждал моего разрешения? А если бы я сказала нельзя? Он бы остался?
Я настолько была обескуражена увиденным — такой контраст в его поведении, — что вспомнила про Босюсика, лишь закрыв дверь.
Сначала хотела тут же побежать следом за мужчиной и затребовать вернуть своего питомца обратно, но затем вовремя остановила себя.
Калинину нужно обдумать случившееся, а мне привести себя в порядок. А Босс… ну ему понравилось спать с Романом, значит, он не будет против побыть поводом для новой встречи.
А еще была флешка с сериалом, который мне не очень-то хотелось смотреть. Но… Чего не сделаешь ради будущего мужа! Правильно! Многое! Сериал — это так… Пшик.
Я зашла в ванную, побрызгала на горящие щеки холодной водой — нужно как-то приводить себя в чувство.
А когда я увидела свою подушку, то мне опять стало плохо. Я быстро сняла наволочку и кинула её на пол, вместе с простыней и пододеяльником… нет! Я на этом больше спать не буду.
Когда все постельное белье было уже в коридоре под дверью, только тогда до меня дошло, что у меня нет мусорных мешков, даже обычных целлофановых пакетов, и тех нет.
Да что же это такое!
Пнула груду белья и передумала его выкидывать. Лучше отнесу к Калинину стирать. Будет еще один повод для встречи! Точно, именно так и сделаю.
Когда я при полной боевой готовности, а именно с вымытыми и накрученными распущенными волосами, с тоном на лице, выделенными скулами, подведенными глазами и губами пришла к мужчине своей мечты, того не оказалось дома. Вот так просто: мне никто не открыл дверь.
Я расстроилась.
Сильно.
Ведь то, что он мужчина моей мечты, я поняла совсем недавно, когда брила ноги в тазике с еле-еле теплой водой. Стала бы я делать такое ради кого-то другого? Конечно же, нет.
Время близилось к ужину, возможно, он ушел есть. Я вскинула голову и пошла на заставу через задний вход — так было ближе к столовой. Но и в ней Калинина не было, там вообще никого не было, что достаточно странно. Ленинская была пуста, а канцелярия закрыта на замок… Когда же я дошла до дежурки и увидела всё ту же угнетающую пустоту, то мне стало откровенно не по себе. Мертвецкая тишина и ни души.
Сразу вспомнились американские фильмы ужасов в стиле Хичкока и по телу прошелся озноб. Обняв себя за плечи, я ступила в сторону приезжей комнаты, не успела сделать и шага, как в коридоре распахнулось окно. Я вздрогнула от неожиданности и сжала плечи крепче.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Это порыв ветра, спокойно, Настя, спокойно!
Практически на цыпочках дошла до приежки и приоткрыла дверь, увидела спящего майора, который приехал на усиление, и на душе разом как-то полегчало. Ну хоть что-то… Кто-то… Надеюсь, он спит, а не того…
Оружейка тоже была закрыта на замок.
Я решила заглянуть к Аязу, ведь я знала, в какой комнате он живет, но именно в этот момент я услышала взрыв мужского хохота. Звук шел со стороны центрального входа.
Неужели все на улице? А я напридумывала себе страшилок, сама себя накрутила и теперь трясусь как испуганный зайчонок. Осталось только носом задергать, и точно буду один в один.
Глубоко вздохнула, откинула за спину длинные волосы и решительно направилась на выход. Посмотрим, чем на козырьке таким интересным занимается все население заставы.
Глава 9.1. Бросайте курить, товарищи!
Калинина я увидела сразу, он стоял поодаль и тихо смеялся в кулак. Остальные парни столпились около чего-то и ругались, отталкивая друг друга. Здесь же была и Вика, которая недобро косилась на Романа и переступала с ноги на ногу.
Никто не обратил на меня внимания, кроме Викиного мужа, тот стоял у самой двери.
— Товарищ лейтенант, они пытаются починить кальян, — ответил мне Курков еще до того, как я задала вопрос.
— Починить? Здесь? Кальян?
— Собрать, Анастасия Анатольевна, — вмешался Роман, так и не посмотрев в мою сторону. — Мужики, давайте уже закругляйтесь.
— Товарищ капитан, — на еле разборчивом русском заговорил Аяз, — вам легко говорить, вы не курите. А у нас последняя пачка сигарет на всю заставу.
— Ну вот и бросайте, — засмеялся Антон Курков, — прекрасный повод.
— Ой, Тош, молчи уже. Ты же почему-то спорт не бросаешь, хотя тебе нельзя, — нервно протараторила рыжая и с жалостью посмотрела на толпящихся в одном месте парней.
Я пригляделась и только сейчас поняла, что они пытаются собрать один кальян из трех разных.
— Вика, не путай мясо с морковкой. Пошли уже. Они тут до завтрашнего утра будут в кружок очумелые ручки играть, а нам ужинать пора. — Мужчина оттолкнулся от стенки и пошел в сторону дома офицерских семей.
— Да-да! Удачи вам! — выкрикнула Виктория и побежала вслед за мужем, как-то недобро перед этим посмотрев на капитана.
Тот стоял на приличном расстоянии от козырька и насмешливо наблюдал за своими подчиненными. Я подошла к нему ближе и тихо спросила:
— Почему ты это не прекратишь?
— Зачем? Ничего запрещенного они не делают.
— Но Александр — он же в наряде, он должен быть в дежурке.
— Принцесса, если зазвонит телефон, он услышит. Не мешай людям развлекаться, им и так заняться нечем, теперь еще и курить нечего.
— Товарищ капитан, мы все слышим, — это уже был Дамир, — вы же понимаете во всем таком.
— В каком таком, Дамиров?
— Ну там в технике, в мебели всякой, да и тут, наверное, знаете, что к чему прикручивать.
— Я пас, — развел руки в стороны Роман и широко улыбнулся. Да он же над ними издевался. — Я давно вам говорил, что курение — это зло! Бросайте, мужики. Ты ужинала? — обратился Калинин ко мне, так и не обернувшись в мою сторону.
— Нет еще.
— Пошли тогда в столовую. Там сегодня хороший ужин, вкусный. Пошли-пошли. — Он приобнял меня за плечи и повел на заставу. На виду у всех. — Возможно, без лишних глаз у них что и получится.
Калинин сам наложил в тарелки жареную картошку с мясом и принес все это к столу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Остыло, правда, но, как видишь, молодцы мужики, оставили нам. Да ешь ты, не бойся, сегодня опять Студент в столовой дежурил, он хорошо готовит, да и хлеб только он печь умеет.
— Вы здесь сами печете хлеб? — Я вскинула взгляд на Калинина и начала есть. Было и правда вкусно. И мясо то же, что и у Романа в холодильнике.
