В гвардейской артиллерии насчитывалось 28 орудий и 400 человек прислуги. Всего, за исключением личной конной охраны эмира, в 1908 г. в гвардии было 5800 человек.
Полк «Рисала-и шахи» был аристократическим, в него принимали сыновей знатных афганцев, главным образом из племени дуррани. Солдаты и офицеры этого полка носили белую униформу и медвежьи шапки по английскому образцу[232].
Полк «Рисала-и турки» набирался из знатных представителей других народов (арабов, туркмен и др.). Пехотные полки «Кандагари» и «Вардак» составляли обязательный конвой эмира во время путешествий.
Ф.А. Мартин писал, что «лейб-гвардия эмира, пешая и конная, хорошо обмундированный отряд, и эмир лично следит за тем, чтобы гвардейцы содержали одежду и оружие в исправности. Пешая гвардия вооружена ружьями Ли-Митфорда со штыком, а конные — револьверами, саблями и карабинами»[233].
Первый и второй полки «Ардели» несли охрану эмирского дворца[234].
В целом гвардия была наиболее боеспособной и хорошо обученной частью вооруженных сил, в ней служили в основном добровольцы. Гвардия являлась наиболее преданной эмиру частью войск и надежной защитой трона.
В связи с переходом к регулярной армии усложнилась и структура вооруженных сил страны. Были организационно оформлены новые виды войск. В частности, появились специальные войска различного назначения, которые выполняли задачи по обеспечению армейских частей и подразделений.
В период правления эмира Абдуррахмана были сформированы подразделения разведки, а также части саперных войск которые назывались «сафар-майна»[235].
Разведывательные подразделения комплектовались в основном за счет добровольцев тех племен, которые издревле славились своей находчивостью, изобретательностью, умением выполнять тайные поручения, проникать незаметно в стан противника и вести разведку.
Относительно организации разведывательных подразделений нет сколько-нибудь достоверных данных. В этой связи представляют большой интерес материалы, собранные о специальных войсках (в том числе разведывательных) поручиком Тумановичем по состоянию на 1907–1908 гг.[236]
Более точными сведениями мы располагаем о саперных войсках. Отряды сафар-майна предназначались для различных фортификационных и подрывных работ и делились на отделения, роты и батальоны[237].
По данным Риттиха, в 1904 г. в афганской армии было два саперных батальона по 1 тыс. человек в каждом и около 20 рот[238]. Саперы носили кирку и топор, а лопаты перевозились в обозе. Вооружение саперов было аналогично вооружению пехотинцев.
По данным 1911 г., в афганской армии было три батальона саперов общей численностью в 2600 человек[239]. Саперы обычно придавались батальонам пехоты, кавалерии и артиллерии. Часто саперы направлялись в различные районы для строительства дорог, мостов, крепостей, складов и других военных объектов[240]. Ф.А. Мартин писал, что полки саперов формировались исключительно из хазарейцев[241].
В конце XIX — начале ХХ в. произошли большие изменения в вопросах тылового обеспечения регулярной армии. В период правления эмира Абдуррахмана в различных городах, крепостях и важных стратегических пунктах были созданы государственные тыловые базы-склады, которые находились на важных стратегических направлениях и могли обеспечить снабжение армии в ходе ведения длительных боевых действий. На этих складах хранились большие запасы продовольствия, обмундирования и боеприпасов.
Наиболее значительные склады имелись в Кабуле и Герате. В последнем, например, имелся склад, где, по свидетельству очевидцев, хранились запасы продовольствия, которых хватило бы на содержание гарнизона города в течение 10 лет[242].
Эмир Абдуррахман создал также армейский обозный парк для транспортировки военных грузов и переброски отдельных частей в районы боевых действий. Он насчитывал 24 тыс. казенных лошадей, а также большое число слонов, мулов и 60 тыс. верблюдов[243].
В войсках имелись вьючные обозы. В каждом обозе была 300–500 лошадей. На каждые 100 лошадей полагался один надсмотрщик (наиб) и 60—100 конюхов. Обозы в полном составе выделялись для перевозки 3–5 батальонов пехоты с кавалерией и артиллерией. При перемещении нескольких частей из обоза выделялось по 14 лошадей на роту или эскадрон[244].
На 5–6 солдат приходилась одна вьючная лошадь для перевозки личного имущества. Если в штатах батальонов не было вьючных лошадей, то их реквизировали у местного населения. В кавалерии кавалеристы содержали вьючный обоз за свои счет (из расчета одна лошадь на 7 кавалеристов). В артиллерии одна вьючная лошадь выделялась на один расчет орудия за счет казны.
Большое значение придавалось подготовке и содержанию путей движения войск. В ведомстве общественных работ существовало управление дорог и караван-сараев. Оно занималось строительством дорог, мостов и караван-сараев, следило за сбором дорожной подати, за своевременным пополнения запасов зерна на государственных складах и за его хранением[245].
В конце XIX в. значительную часть вооруженных сил Афганистана составляли иррегулярные войска. В начале ХХ в. иррегулярных войсках служило 30 тыс. человек (20 тыс. в кавалерии и 10 тыс. в пехоте)[246].
Иррегулярные войска подразделялись на пешую милицию (хассадары) и конную милицию трех типов — хаванин-и саваре, саркар-и саваре и чобук-и саваре[247].
Саркар-и саваре представляли собой новую милицию на казенных лошадях для службы при начальниках в качестве вестовых, посыльных и др.
Чобук-и саваре — конная милиция, содержавшаяся в деревнях за счет населения. Милиционеры сводились в отряд (байраг) по 100 человек под командованием сотников («сад-баши»). Байраг делился на отделения по 10 человек в каждом, под командованием десятника («дах-баши»).
Пешая милиция была вооружена преимущественно старыми, пистонными ружьями. Милиционеры-кавалеристы должны были приобретать за свой счет курковые ружья, сабли, пистолеты. Некоторые из них имели магазинные ружья[248].
Иррегулярные войска часто использовались для подавления народных восстаний и феодальных мятежей, охраны дорог, складов и государственных границ. Иногда их направляли для сбора налогов.
В 1892 г. для подавления восстания хазарейцев был послан 10-тысячный отряд, половину которого составляли иррегулярные войска[249].
В начале ХХ в. значение иррегулярных войск стало постепенно сходить на нет. Уменьшилось их количество. Более: ¾ бывшей милиции было расформировано или переведено в регулярные войска. Небольшие отряды милиции в 25–30 человек были разбросаны по стране для несения караульной службы[250].
Кроме иррегулярных войск в Афганистане имелось ополчение. Оно могло быть собрано по требованию эмира для ведения «священной войны» или же в случае иностранной интервенции. В ополчение набиралось все способное носить оружие мужское население страны. Большое значение для подготовки ополчения имела система прохождения службы в регулярной армии. В этой связи Туманович писал, что «бросающаяся в глаза распущенность регулярной армии, из которой каждый солдат может уйти на долгий срок в отпуск — лишь бы оставил за себя заместителя, — имеет для ополчения важное значение: большой процент ополченцев является на призыв уже ознакомленным с оружием и службой вообще, так как все это усваивается ими во время кратковременного пребывания в армии в качестве заместителей отлучившихся родных, друзей или попросту нанимателей»[251]. Какого-либо специально подготовленного резерва армии не существовало.
В конце XIX — начале ХХ в. в Афганистане существовало военное ведомство («дафтар-и амин-и низам»), через которое эмир осуществлял непосредственное управление вооруженными силами. «В компетенцию военного ведомства входило: общее руководство вооруженными силами, военными мастерскими, заводами и арсеналами («дафтар-и джабахана»); управление государственными стройками («дафтар-и тамират»); управление дорогами («дафтар-и турук»); управление разработкой минеральных ресурсов («дафтар-и амин ал-маадин»). В его подчинении находились также военная школа Харбия, военные госпитали, государственная почта»[252]. Во главе военного ведомства стоял сардар-и сардаран или же сардар-салар. В период правления эмира Абдуррахмана сардар-и сардараном в течение длительного времени был Гулам Хайдар-хан Чархи. При эмире Хабибулле военное ведомство первоначально возглавлял брат эмира Насрулла-хан. С 1907 г. сын эмира Хабибуллы, наследник престола Инаятулла-хан был назначен на пост руководителя военного ведомства.
