— Представь, что случится с плотиной, если её сюда прилетит только половина, или три четверти? Представил? — он хохотнул, услышав от меня короткое и емкое слово, обозначающее тотальное невезение в особо острой форме. — Но у тебя есть шанс такое еще увидеть, — мне показалось или в его голосе промелькнули нотки безумства?
Впереди образовался относительно чистый участок дороги, и Шибер максимально ускорил наш транспорт. Уже через четыре минуты мы выехали на другую сторону моста, а еще через минуту БТР легонько тряхнуло и пришло сообщение о смене кластера.
— Минут через десять будем на месте, — оповестил Шибер, и я начал крутить головой в попытках понять, куда же мы направляемся.
Вокруг было поле и проселочная дорога, ведущая практически строго на запад. Дальше рассмотреть было нельзя, потому как впереди километрах в трех возвышался холм. Скорее всего, именно на него мы собираемся взобраться. Так и оказалось — взобравшись на немаленькую горку, Шибер заглушил двигатель и вылез из бронетранспортера.
— Ты бы хоть автомат с собой взял, — попенял я напарнику, вылезая следом.
— Часов пять у нас точно есть. Раньше стая ни у кого не приходила.
— Всё бывает в первый раз. Это же «пятнашка», — интонациями здоровяка ответил я.
— Припомню я тебе такое, — Шибер погрозил пальцем.
— Рассказывай, какой план! Чего титьки мять? И так, в непонятках сутки хожу.
— План, дружище, прост и понятен даже младенцам. Вон оттуда, — он показал на проселочную дорогу, идущую дальше на восток, — устремится стая. Куда она будет двигаться пояснять надо? По глазам вижу, что не надо. Мы, угнездившись на высоте, будем собирать урожай. Как только вся эта орава доберется до километровой отметки, берем ноги в руки и со всевозможной скоростью едем на середину моста. Там разворачиваемся и снова давим гадов из всех стволов. Всё.
— Всё? А зачем на середину моста ехать? Не проще до конца доехать, а потом как твари набегут, еще дальше отъехать?
— А я разве не сказал, что мост заминирован? И подрыв произойдет, когда я нажму на одну красненькую кнопку, расположенную возле моего сиденья? — с ехидной улыбкой поинтересовался Шибер.
— Нам это не особо много времени даст. Водой пойдут. Может, минут десять выиграем, а потом нас зажмут.
— Внимай истину: мертвяки и вода — понятия несовместимые. Тонут они как топоры пудовые. Поэтому, когда будешь в одиночку путешествовать не ходи вдоль рек, нарвёшься сто процентов. И не поодиночке они там бродят, а сбиваются в стаи.
— А чего тогда не взорвать вообще всё? И мост, и плотину. Отъехать километров на десять от реки, туда вода точно не достанет. Потом вернуться и…
— И встретить целый город бегунов и элиты, — закончил за меня Шибер. — Во всём есть исключение. Элита тоже в воду неохотно суется, но если приспичит, то такую реку как та, что мы проехали, переплывет запросто. Да и рубер матерый тоже переплывет. А в стае, что сюда скоро наведается и тех, и других будет достаточно.
— Тогда что мы будем делать на мосту? Ждать пока элита с другой стороны подойдет?
— Нет, конечно. Плывущая элита — это для нас цель номер один. Только они умные через край, да и через одного с умениями. Да такими, что и рад не будешь, если свяжешься. Они в обход пойдут, через дамбу. А вот потом уже к нам прибегут. Только нас там уже не будет.
— И где мы будем?
— На самом краю кластера, рядом с чернотой.
— И чего нам делать?
— Реку форсировать будем. Ты же не забыл, что на нашем аппарате, водометы не для красоты прикручены?
— Дальше план какой?
— Незаметненько подбираемся к месту первой битвы, потрошим самых жирных тварей, набиваем ячейки, потом готовим самые жирные растворы, принимаем их и уходим в партизаны. Что ты на меня вылупился, как баран на новые ворота? Ты на самом деле думал, что я вот так вот возьму и пойду умирать навстречу тварям?
— Если честно, то да.
— Ну, вообще-то правильно ты всё подумал, — очередной раз сбил меня с толку Шибер. — Я так и сделаю, но только когда кончатся все запасы, что я соберу из монстров. И тебе советую поступить точно так же. Уксуса, сахара и спирта у нас хоть ванну принимай, так что к следующей жизни можно прийти неплохо прокачавшись.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тебе никто не говорил, что ты тот еще продуман? — на мой вопрос напарник довольно улыбнулся. — Мы все умрем! — писклявым голосом произнес я, картинно поднимая руки вверх. — Не надо рыпаться, придет злая стая и всех ам-ам!
— Дерьмовый из тебя комедиант, — здоровяк сплюнул на землю, и неожиданно добавил: — Из меня, гораздо лучше, — я лишь кивнул, принимая правоту напарника. — Ладно, пора делами заняться, время идет, а мы на месте топчемся.
— В смысле? Всё же вроде сделали… нет разве?
— Еще парочка дел осталась, — это Шибер говорил, уже залезая в БТР.
Проехали пять километров вперед, по направлению будущего движения стаи после чего, по связи мне поступил приказ срубить парочку деревьев покрупнее. Навел ствол пушки на лесок и дал короткую очередь. Деревья дружно попадали, после чего мы перенесли их на дорогу.
— Первый ориентир будет, — поведал смысл наших действий Шибер. — Ракеты примерно досюда долететь смогут, не теряя своей эффективности.
Следующий ориентир мы поставили на километровой отметке. А дальше вернулись на холм и поехали строго на север. Поле сменилось обычной равниной, по который мы пилили семь километров пока не подъехали к границе кластера. То, что это граница было понятно сразу, потому как дальше была только чернота. Черный или по-другому мертвый кластер. Вышли из машины, и подошли к самой границе. Антрацитово-черное ничто. Одна лишь черная земля на всём протяжении, куда дотягивался взор. Как я знал, там даже бактерии не живут, всё погибает. И вот для чего мы здесь?
— Чего встал? Шагай, давай, — Шибер кивнул в сторону черноты.
— Зачем?
— Ритуал такой. Посвящение в истинные скитальцы Континента. По типу, вот закрыта в детство дверь, и ты не девочка теперь. Давай-давай, не межуйся, цигель-цигель, ай-лю-лю, время идет, а нам еще на юг переться.
— Там никто выжить не может, — я отрицательно покачал головой. — Очередной нездоровый прикол?
— Сейчас вообще без шуток. На черноте находиться можно, но недолго. Прокаченные игроки сутками могут на ней зависать, ты может часа три протянешь. Не в этом дело. Мы когда уходить будем через реку, по самой границе с чернотой проходить будем. Но, это всё по плану. А если что-то пойдет не так, нам на неё зайти придется, понимаешь? И в первый раз это сделать лучше здесь, в спокойной и комфортабельной обстановке. Теперь ясно?
— Вот можешь же нормально изъясняться, когда хочешь, — вздохнул я и шагнул на черную землю.
В первую секунду показалось, что небо и земля поменялись местами. Потом пришло осознание, что это просто я упал, даже не поняв этого. Потом… потом я просто вырубился.
Откуда-то издалека раздался смутно знакомый голос. Он чего-то требовал, сначала почти ласково, а затем все более требовательной форме. Под конец мне несильно прилетело под ребра, и я смог открыть глаза.
— Ты чего, Метиз, вообще каши не ел с утра? Вставай, давай, ракообразное! Тащи свою задницу к нормальному кластеру, доходяга!
Поняв, что именно от меня хотят маленькими шашками, на четвереньках, добрался до зеленой травы и разлегся уже на ней. Перевернулся на спину, достал с пояса фляжку с живчиком, отхлебнул, и сипло поинтересовался:
— Это что сейчас такое было? Чего меня вырубило?
— Первая встреча с чернотой. У всех так бывает. Подташнивает? Это тоже у всех. Но ты прям уникум, Метиз. Ты чего выносливость вообще, не качаешь что ли? Лежал бы ты там и дальше, не начни я тебя тормошить. Сколько у тебя на ней накапало, если не большой секрет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Шестой уровень, — выдал я, не видя смысла скрывать.
— Ты действительно уникум, Метиз. У двенадцатого, всего шестой в Выносливости. Нехорошо это. Континент такого не любит. Качай свободными единицами, если появятся, иначе долго не проживешь. Выносливость, она брат, знаешь, как нужна. Ранили тебя, к примеру, а ты всё еще огурцом. Встал и навалял супостату по самое не балуйся.
