К своей досаде, она заприметила Коулта, который, опираясь о ствол дерева, стоял в его тени. От его улыбающейся физиономии ее сразу разобрала злость. Положение еще более осложнялось тем, что неподалеку стояли также Джефф и братья Каллум – Боб и Глен, которые аплодировали, словно древние римляне, пришедшие насладиться кровавым зрелищем. Она подняла деревянную лопаточку и погрозила ей Джеффу, что вызвало лишь очередной приступ веселья со стороны этого трио.
Ладно, ведь ее импульсивность и порывистость и раньше доставляли ей сплошь одни неприятности, да еще какие! Ну, ничего, она им всем еще покажет! Кэсси окинула взглядом своих трех помощников. Не боясь ни жары, ни насмешек, не смущаясь отсутствием опыта, Сэм оглядывала толпу, как генерал осматривает более слабую вражескую позицию. Кэсси улыбнулась и почувствовала былую уверенность.
С театральной манерностью Сэм вытащила из кармана рецепт, который вручила ей мать. Но в тот момент, когда она передавала бумажку Кэсси, листок выскользнул у нее из пальцев и упал прямо на раскаленную решетку. Они в ужасе смотрели, как сперва почернели, сворачиваясь, края бумаги, потом она вся вспыхнула и сгорела. Пепел осыпался сквозь прутья прямо в пламя очага.
– Что же мы теперь будем делать? – проговорила Кэсси, страшно перепугавшись.
– Мы замесим тесто и поставим печься пирог, – спокойно ответил «генерал».
– Но что надо для этого взять?
– Помню, мама говорила, надо взять три яйца и три чашки сахара.
– Три чашки сахара вместе с яйцами или по три того и другого? – спросил Боуи.
– Отдельно. Еще чашка масла и четыре чашки муки. Как только раздастся сигнал, Кэсси, – командовала Сэм, – ты берешь сахар. Ты, Боуи, муку, а ты, Пити, яйца. Я возьму масло.
Пистолетный выстрел возвестил начало соревнования, и гонка началась.
– Праздник начался! – закричал Джефф во все горло.
Когда женщины кинулись к центральному столу, он вместе с братьями Каллум начали свистеть и кричать.
Боуи и Пит вьюнами проскользнули между женщинами и первыми вернулись к их месту. Когда к ним подошли Кэсси и Сэм, они уже разбили яйца и смешали их с мукой.
Кэсси нахмурилась:
– Мне кажется, когда Кэти печет пирог, она сперва смешивает сахар с маслом и только потом добавляет яйца и муку.
– У нас нет времени делать все порознь, – ответила Сэм. – О, кстати, нам нужна также чашка молока.
Сэм принялась размешивать густую массу в миске.
– Мешать, в самом деле, тяжело, – пожаловалась она.
Кэсси торопливо подошла к ней, неся чашку молока, и услышала обращенные к ней слова Сэм:
– Я забыла сказать тебе – нужна ваниль.
Кэсси отдала ей молоко, которое Сэм тут же вылила в густое месиво.
– Сколько ванили, Сэм?
– Не помню. Лучше взять полную чашку, столько же, сколько и молока. О, нам еще нужна сода.
Кэсси быстро вернулась с ванилью.
– Соды больше нет.
– Тогда принеси немного кислого молока и черной патоки.
– Ты уверена? – воскликнула Кэсси.
– Да-а, мама говорит, что от этого тесто становится более воздушным и пышным.
– Я не понимаю, как кислое молоко и патока сделают тесто более воздушным, – сказала Кэсси. – Эти вещества такие тяжелые.
– Ну и что, я точно помню, что мама кладет все это, когда у нее нет соды.
– Сколько взять?
– Думаю, чашку того и другого, этого хватит. И побыстрее. Моя рука уже почти онемела.
– Больше я ни за чем не пойду, – бросила Кэсси, вернувшись. – Разве ты не видишь, что ни одна из женщин так не суетится? Я бегаю как угорелая, и люди даже посмеиваются надо мной.
Как будто прочитав ее мысли, Джефф громко закричал:
– Эй, Кэсси, почему бы тебе не взять лошадь? Ты, должно быть, уже пробежала туда и обратно миль пять.
Кэсси стиснула зубы.
– Ладно, все уже здорово смешано, – сказала Сэм. – Пора выливать тесто на противень и ставить печься.
У Кэсси вырвался вздох облегчения, когда они, наконец, засунули в печь противень с пирогом. Она обхватила девочку за плечи и крепко сжала от радости:
– Мы сделали это, Сэм! Сделали!
Но восторг Кэсси быстро пошел на убыль, когда веснушчатое лицо Сэм нахмурилось, и девочка начала в задумчивости постукивать пальцем по подбородку.
– Что-то не так? – спросила Кэсси. – Ты забыла что-то положить в пирог?
– Нет, не думаю. Я только не помню точно, что нужно для глазировки. Мама говорила, надо печь до тех пор, пока сверху не появится сладкая корочка.
– И что это означает? – спросил Боуи.
– Полагаю, мы еще успеем намазать пирог сверху. Я точно помню, нам нужна патока, масло и соль. Думаю, что все.
– Как много?
– Наверное, четыре чашки масла и по чашке патоки и соли. Или четыре чашки патоки и по чашке масла и соли. Не помню.
– Обычно первая мысль самая правильная, – посоветовала Кэсси.
– Ладно, раз я не помню точно, подстрахуемся и возьмем всего поровну: и того, и другого, и третьего.
Собрав на столе все вместе – патоку, масло и соль, они бросили все ингредиенты в жестяной чайник и поставили его на огонь. Спустя немного времени смесь начала булькать, и Кэсси стала ее помешивать.
– Тяжело мешать, она становится все гуще и тверже. Похоже, что смесь затвердела до самого дна чайника.
– Хм-м… – протянула Сэм. – Наверное, нам нужно больше жидкости. Что мы там положили внутрь?
– Четыре чашки патоки, четыре – масла и четыре – соли.
– Теперь я вспомнила. Мама говорила – щепотку соли. Кэсси тяжело вздохнула:
– Мы всыпали четыре чашки.
– Должно быть, из-за соли все стало твердым. Сейчас слишком поздно что-либо менять, продолжай мешать.
– Может, станет лучше, если добавить побольше сиропа.
– О'кей, но не больше двух чашек. Не стоит переслащивать.
Сэм посмотрела украдкой на своих ближайших соседок как раз в тот момент, когда они клали столовую ложку своей сладкой смеси в стакан с водой.
– Боуи, – тихо сказала Сэм, – пойди и разузнай, что Эмили делает там с водой.
Боуи со всех ног бросился к соседям и немного погодя вернулся.
– Они готовят сливочную помадку. Она сказала, если получается шар после того, как они бросили смесь в воду, то помадка готова.
– Может, и нам стоит попробовать, – предложила Кэсси. – Быстро, стакан воды.
Они положили столовую ложку своей булькающей каши в воду, в результате получился шарик, по твердости не уступавший камню.
– Этого следовало ожидать, – промолвила Сэм. Внезапно в воздухе запахло чем-то горелым.
– О, поглядите! – закричала Кэсси. – Наша глазурь бежит из чайника.
Горячая, сладкая масса с шипением переливалась через верх чайника и стекала по его стенкам.
От чада першило в горле. Кэсси и Сэм схватили ложки и пытались ими вернуть убегавшую массу назад в чайник. Но сироп продолжал стекать на решетку и на горевший под ней огонь.
– Надо снять чайник с огня! – крикнула Кэсси сквозь дым и чад, поднимавшиеся над жаровней.
– Ручка очень горячая, чтобы поднять его, – пропищала Сэм, отдергивая назад обожженный палец.
Кэсси быстро собрала низ своего фартука в несколько слоев и с помощью этого ухищрения опустила чайник на землю, но и на земле он продолжал булькать, шипеть и плеваться брызгами.
– Всем отойти назад! – закричал Джефф. – Начинается извержение вулкана!
Среди кучки близстоящих людей послышался смех.
– Я убью его, как только все закончится, – пробормотала Кэсси.
– Что же нам теперь делать? – грустно спросила Сэм. – Думаю, что нам пора вылить его содержимое на пирог.
Кэсси взялась за деревянную ручку одной из ложек, которые торчали подобно флагштокам из чайника. Но ложка не вынималась. Сэм попыталась вытянуть другую. Но и вторая ложка застыла намертво.
Каждая из девушек ухватилась за черенок своей ложки и принялась дергать. Но и это не помогало, в конце концов, они даже приподняли чайник в воздух, держась за черенки своих ложек и пытаясь их освободить. В полном отчаянии они опрокинули чайник набок прямо на земле. Ни ложки, ни, увы, сироп не шевелились.
Едва не надорвав живот от смеха, Джефф крикнул им:
– Возьмите молоток, девочки! Если это не сработает, то вы всегда сможете что-то отколупнуть от этого.
– Если ты не заткнешься, Джефф Брейден, то я кину этот чайник в тебя! – прокричала ему в ответ Кэсси.
В своем единоборстве с чайником они напрочь позабыли о пироге. Черный дым клубами повалил из горловины печи.
Кэсси и Сэм ринулись к печи и поспешно вытащили противень с пирогом: жалкое зрелище открылось их взору – одни лишь обугленные остатки.
– Я так и знала, что мы ничего не выиграем, – печально и жалобно проговорила Сэм.
У Кэсси заныло сердце, когда она увидела страдание на лице Сэм. Она тут же забыла о своем смущении и ласково обняла поникшие плечи девочки.
– Все в порядке, дорогая. По крайней мере, нам не надо теперь беспокоиться о глазировке.
