Одновременно, с пуском Транссиба, мировой нефтяной рынок для «Стандарт Ойл» закрывался, а английская компания «Шелл» (поставщик русского керосина в Азию через Суэцкий канал) теряла большую часть своего бизнеса.
Вот в такой обстановке и началась русско-японская война. Сопутствующие ей, якобы, революционные погромы в Баку уничтожили две трети нефтяных скважин. За год уровень добычи упал с 10,9 миллионов до 7,6 миллионов тонн. Экспорт русского керосина практически остановился. Только через восемь лет, к 1913-му году, России смогла довести свою долю в мировой торговле до жалких 9 процентов.
Кредиты, предоставленные Японии на войну с Россией, банкиры США и Англии окупили сполна. «Стандарт Ойл» вернула себе контроль над азиатским рынком, и увеличила свою долю в Европе с 30 до 75 процентов, закрепив её специальным картельным соглашением с Ротшильдами и Нобелями. «Шелл» подписала с Ротшильдами новый контракт о транспортировке бакинского керосина, и сохранила за собой статус главного перевозчика русского осветительного масла.
В кратчайший срок американские товары вышли на первое место в японской внешней торговле. Экспорт США в Японию за 1905-м году вырос в 2,5 раза по сравнению с довоенным 1903-м годом. Среди ключевых позиций, наряду с боеприпасами и оружием, естественно, фигурировало горючее. Ввоз из США в Японию в 1905-м году составил 21,5 процентов всего японского импорта, тогда как в 1900-м году он не достигал и 10 процентов. Американский капитал надолго закрепил за собой некоторые позиции, захваченные в годы войны. Белый дом существенно увеличил экспорт своей мануфактуры в Японию и Китай. Русский экспорт нефтепродуктов в эти страны резко «просел». Место российского керосина занял американский.
Проигравших в русско-японской войне было двое — это, конечно, Россия, которую вышибли с нефтяного рынка, и, как это как ни странно, Япония. Её поражение было не менее тяжёлым. Заплатив за Порт-Артур и Цусиму тысячами жизней, влезшая в совершенно дикие долги, Япония не получила ничего, кроме чувства «глубокого удовлетворения», и половины Сахалина, который в начале XX века ничего ценного из себя ещё не представлял.
Мирные переговоры между Россией и Японией в Портсмуте вылились в образцово-показательную порку с последующим «загоном в стойло японского осла», который вообразил, что ему будет дозволено стать кем-то другим, кроме как поставщиком дешевого пушечного мяса. Морковка, которой двадцать лет вертели перед японским носом «наши западные партнеры», в руках Теодора Рузвельта вдруг превратилась в дубину, которой «осёл» был публично и грубо обижен, затем отправлен восвояси, радоваться, что ещё легко отделался. «Поехал за шерстью, вернулся стриженым» — эта русская пословица наиболее точно описывает полученный японской делегацией результат переговоров по итогам русско-японской войны, проведённых под «чутким» присмотром США.
Таковой, впрочем, Япония осталась и в XXI-ом столетии, несмотря на весь технологической прогресс, и мнимую вовлеченность в дела «Большого брата». Японию вытаскивают на международную арену, когда возникает нужда подразнить русского медведя, или китайскую панду, и бесцеремонно загоняют обратно в стойло, когда надобность в дразнилке отпадает.
А чтобы японцы понимали, что Большой Брат — это не Россия, шутить не будет, у них постоянно что-то взрывается. Сразу после русско-японской войны, у себя на базе взлетел на воздух флагман японского флота — броненосец «Микаса». На исходе второй мировой войны взорвались две атомные бомбы, стерев с лица земли Хиросиму и Нагасаки. Уже в XXI веке, рванула АЭС «Фукусима». И японцы всё правильно понимают — рот открывают только по команде, и говорят только то, что от них хотят слышать их хозяева, а по совместительству — бенифициары семи крупнейших банков — владельцев Федеральной Резервной Системы.
Но это проблема японцев, а может быть, даже, совсем и не проблема. Как в бородатом анекдоте: «Страдаете извращениями? — Ну что Вы, доктор, я ими наслаждаюсь»…
— Неужели так сложно вычислить, и перестрелять этих глобальных «менял»? — поинтересовался Едрихин.
— Вы не оригинальны, капитан, — вздохнул Сценарист, — ещё Иисус Христос безуспешно гонял менял из храма. Идея, же, полностью зачистить мир от финансистов впервые пришла в голову Филиппу Четвёртому, в результате чего главный кредитор средневековья — «Орден Тамплиеров», был вырезан. Сами же, банкиры, никуда не исчезли, и появилась Венецианская республика, затем они перекочевали Голландию, оттуда в Лондон, и на ваших глазах в XX-м веке перебираются за океан. Вы пробовали когда-нибудь перестрелять саранчу, капитан? Весьма увлекательное занятие…
— И что же делать? Положение безвыходно?
— Даже если вас съели, у вас всё равно есть, как минимум, два выхода. Нужно, просто научиться выращивать такой урожай, который саранче не по зубам. И начнем мы, как всегда, с главного, о чем хотелось бы поговорить в присутствии еще одного гостя, на визит которого очень надеюсь. А сейчас, господа, перед неумолимо надвигающимся ужином, разрешите в качестве тоста — ещё одну цитату из эссе Евгения Гришковца:
«Тот, кто пьёт, молча, быстро и, с явным желанием как можно скорее просто опьянеть, что называется „нажирается“ — становится помехой за столом. Таких избегают. С такими стараются водку не пить. Потому что „нажраться“ водки — дело постыдное и некрасивое. Водку нельзя „жрать“, водку нужно „кушать“. Недаром, так аппетитно звучит старинная фраза: „откушать водочки“.
Именно „откушать“. Никакой другой крепкий напиток в мире, кроме водки, не вызывает после выпивания желания смачно и аппетитно крякнуть, и немедленно закусить выпитое».
* * *
Всё-таки, профессиональная деформация безжалостна, и неумолима. Поэтому, как только собеседники вернулись к вопросу предстоящего русско-японского конфликта, и разведчики ознакомились с работами Алексея Васильевича Шишова «Неизвестные страницы русско-японской войны. 1904-1905-х годов», и Анатолия Ивановича Уткина «Русско-японская война. В начале всех бед», стоило больших трудов уговорить разведчиков проявить хладнокровие, не пытаться немедленно доложить по команде о выявленной сети японских агентов, и сроках нападения на Порт-Артур.
— Вам не поверят, потому что писали, говорили, предупреждали, — многие, об этом историками написано много, с всевозможными подробностями, — увещевал офицеров Сценарист.
— Да, конечно, доложить надо. Но сразу предупреждаю — не поможет. А будете настаивать — ещё и накажут. О предстоящем нападении японцев предупреждали многие. Писал военный агент в Японии подполковник Владимир Константинович Самойлов, сообщали иностранные дипломаты, в частности французский военный атташе в Японии, подполковник Чарльз Пьер Рене Виктуар Корвизар, в частных разговорах с русскими офицерами делились иностранные моряки, — историки приводят около двадцати независимых источников. И никто, ни на что, не отреагировал.
— Это что, измена?! — стукнул кулаком по столу Потапов.
— Да, — пожал плечами сценарист, — а что Вас так удивляет? Вполне, в духе традиций русского боярства. Не впервой. Особенно, когда она сопровождается ростом личного благосостояния.
— Доказательства?
— Вы задали вопрос, Алексей Степанович, Вам на
