- Точно! Наступил отбой. Нельзя выходить из комнаты. Нас накажут за нарушение правил, а я не готова снова становиться штрафником. Прошлого раза хватило.
- Я вырубил камеры, - раздается невозмутимое заявление. – Пока поломку найдут и починят, мы все закончим.
- Закончим, - бормочу сдавленно. – Что закончим?
Он выволакивает меня в коридор, и здесь я не рискую спорить, совсем не тянет привлекать лишнее внимание. В этом месте мне никто не поможет. Наоборот сделают хуже. Других вариантов нет. Я следую вверх по лестнице до самого последнего этажа.
Захар толкает дверь аварийного выхода, и я замечаю, что электронный замок на ней не срабатывает, вскрыт заранее, потому и дисплей не горит.
- А там безопасно? – роняю глухо.
- Мышь, не будь такой трусихой, - выдает парень и шлепает меня по заду так, что я подскакиваю на месте и сама влетаю в темноту.
- Ах ты…
Выругаться не успеваю, спотыкаюсь и чуть не падаю, но Захар быстро перехватывает меня за талию.
- Тише, - говорит он. – Под ноги смотри.
Щелкает зажигалкой, озаряя путь.
Тут еще одна лестница. Очень узкая, с крутыми ступеньками. Кто придумал такой аварийный выход? Хм, пора перестать удивляться. Это ведь «Клетка».
- Не смей использовать идиотское прозвище, - раздраженно заявляю я. – Клянусь, тебе совсем не…
И опять фраза застревает в горле.
Захар забрасывает меня на плечо и продолжает дорогу вперед. Решает, что так будет быстрее и проще достигнуть цели.
Я не удерживаюсь от искушения врезать ему кулаком по спине, но это только веселит парня, поскольку мигом слышится смешок.
Кровь приливает к голове, дико шумит в ушах. Внутри клокочет ярость.
Раздается металлический щелчок. Срабатывает какой-то механизм, и в ту самую секунду я ощущаю дуновение прохладного ветра. Еще пара шагов по лестнице, вокруг становится светлее.
- Мы на месте, - говорит Захар и ставит меня на ноги.
Я осматриваюсь, верчу головой, пробуя разобраться. Огромная площадка слабо подсвечена огнями. После полуночи освещение приглушают. А впрочем, тут все очевидно и без ярких фонарей. Мы на крыше общежития.
Студентам запрещено сюда подниматься. Но для Захара никакие правила не работают.
Я прохожу вперед, приближаюсь к самому краю и смотрю вдаль. Вид завораживает. Сияние, исходящее от университета, освещает окрестности, придает мистическую ауру всему, что есть вокруг. Отсюда лес кажется сказочным. И кажется, я могу различить блеск озера.
Делаю еще шаг вперед, берусь за железный поручень. А потом мой взгляд случайно соскальзывает вниз, разум мигом оценивает высоту, от чего на меня накатывает ужас.
Я резко отхожу назад и наталкиваюсь на Захара. Вскрикиваю, хочу отшатнуться, но парень разворачивает меня лицом к себе, не позволяя двинуться в сторону.
- Зачем мы пришли сюда? – спрашиваю, похолодев.
- Красиво, - коротко бросает Захар.
- Красиво, - соглашаюсь. – И страшно до чертиков. Пожалуйста, объясни, что именно ты собираешься делать здесь. Не думаю, будто ты решил полюбоваться звездным небом.
Парень уводит меня в центр площадки, и только тут я замечаю то, что сперва пропустила, посередине разложено несколько пледов, один поверх другого.
- Это, - запинаюсь. – Ты устроил пикник на крыше?
Я вижу термос и несколько сверкающих коробочек разного размера. Присаживаюсь на пледы, чтобы разглядеть все получше. Пораженно моргаю.
Конфеты? Никогда таких не видела. Беру одну из упаковок и рассматриваю, кручу в пальцах. Я не помню ничего похожего в нашей столовой. Там хватало сладостей, но именно этих точно не было. Откуда Захар их достал? Сюда нельзя провозить еду из дома.
Парень присаживается напротив, накрывает тенью. И я выпускаю коробочку, сразу стараюсь отодвинуться, отползти.
- Почему дергаешься? – резко спрашивает Захар. – Чего ты боишься?
- Все нормально, - бросаю моментально, выпрямляю плечи и складываю руки на груди, стараюсь показать уверенность. – Я ничего не боюсь.
Представляю, как глупо выгляжу со стороны. Просторная кофта с милыми розовыми котятами на сером фоне, свободные штаны в том же стиле, еще и пушистые бубоны на завязках вокруг бедер. Комплект теплый и уютный, единственное напоминание о прошлой жизни, ведь в университет запрещали брать свою одежду, исключением могло стать лишь нижнее белье и вещи для сна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Уверена, моя пижама кажется Захару дурацкой. Детской. Он привык к совсем другим девушкам, более смелым и раскованным. Вот пусть к ним и идет. Хотя… он ходил. И часто. Иначе где пропадал по ночам?
Я опять хватаю коробку с конфетами, вскрываю упаковку и злюсь на саму себя, замечая, как сильно дрожат пальцы.
Он прав. Я трусиха. Потому и не способна принять местный порядок вещей. Я просто не вписываюсь сюда. Чужая на празднике жизни.
Я беру первую попавшуюся конфету и отправляю в рот. Нужно как-то отвлечься, да и за ужином я не смогла заставить себя поесть, теперь желудок урчит. Постепенно передо мной вырастает гора пустых фантиков, сама не замечаю, как уничтожаю содержимое коробки.
- Прости, я тебе не предложила, - выдаю, нервно облизывая губы.
- Я ненавижу шоколад, - говорит Захар и открывает термос, наливает в крышку жидкость, от которой идет пар.
- Что это? – наблюдаю с подозрением.
- Чай.
После такого количества сладкого жутко хочется пить. Помедлив, я пробую напиток языком, слегка лизнув, снова выжидаю, только потом делаю осторожный глоток.
Мой любимый чай. С бергамотом. Забавно, что Захар угадал, из всех видов выбрал именно этот. Но до сих пор плохо понимаю, как он вынес целый термос из столовой. Избил повара? Вырубил охранника? Осушив импровизированный стакан до дна, я тянусь за новой коробкой конфет.
- Как можно ненавидеть шоколад? – бросаю пораженно.
- А любить? – усмехается Захар.
Я вздрагиваю. От него это слово звучит странно.
Любить. Парень ничего о таком не знает. Он привык брать силой, доказывать правду кулаками. Но возможно, я могла бы ему объяснить… Стоп, зачем?
- Ты опять дрожишь, - хмуро заявляет Захар.
- Тут холодно, - запиваю конфету очередной порцией чая и чуть не проливаю все на себя, когда парень накрывает мои пальцы своими.
- Теплая, - выдает коротко.
- Просто чай горячий.
Парень отбирает у меня чашку и отставляет подальше. Нависает надо мной так, что я заваливаюсь на спину. Мы слишком близко. Опять. И вскоре я понимаю: есть вещи погорячее чая.
Захар опирается на крепко сжатые кулаки, буквально прошивает меня взглядом насквозь. Мое трепещущее тело оказывается между его мощными бедрами.
Я вся зажата. Поймана в железный капкан.
- Чего ты хочешь? – бормочу, еле двигая губами.
Парень молчит, но смотрит так выразительно, что я жалею про неосторожный вопрос. Захар не хочет. Жаждет. Грязных вещей. Темных. Запретных. Таких, о которых и подумать стыдно. Парень искушенный. Опытный. Взрослый. Боюсь представить на какие ужасы он способен.
- Я не смогу, - роняю глухо.
Обычно от страха бросает в холод, но мне становится безумно жарко. Паника обжигает изнутри, колотит, будто в лихорадке.
Я замираю, ожидаю, что Захар снова начнет лапать меня, заберется руками под кофту, сдавит мою голую грудь до боли. Наигравшись, сорвет одежду, обнажит полностью.
Но парень рывком отодвигается, укладывается на спину рядом со мной, небрежно забрасывает руки за голову, даже не делает попытки притронуться.
- Красиво, - говорит хрипло.
- Ч-что?
- Ограда на маяке, - указывает вверх. – Решетки установлены так, что силой их не сорвать. Только ломать систему безопасности, подбирать пароль. Придется кучу времени убить.
Маяк. Так называют башню, установленную на крыше. Мрачная и темная, она выделяется на фоне остальных построек, является самой высокой точкой и самой древней. Я еще ни разу не видела, чтобы ее использовали, но слышала, в дни торжественных событий там вспыхивает ослепительный свет. Эта башня играет важную роль в истории университета, поэтому серьезно охраняется.
