Теперь можно было пойти и спокойно умыться. Холодная вода освежила ее и утвердила в скороспело принятом до этого решении, «она ничего не видела, не слышала, и рядом не стояла». У нее своих проблем выше крыши и чуть-чуть поболе. Ей какое дело до чужих разборок. Собаку и то просто так не отстреливают, значит, укусила кого-то или кусок мяса украла. Не видела она ничего.
Старик ждал ее в гостиной. При ее появлении он встал, церемонно поклонился и затем предложил на выбор сесть в кресло или на стул вокруг большого обеденного стола.
– С дороги могу чаем горячим напоить, но, если очень хотите есть, то и накормить могу! Через пару дней Новый год, все задерживаются, поздравляют друг друга. И кухарка, как нарочно перед вашим приходом ушла. Не расстроитесь, если с ужином, мы немного потерпим?
Лиза замахала руками:
– Бога ради! К чему такие беспокойства. Я и так к вам без приглашения заявилась. Мама говорит, что мы родня… Серафима Карловна ей троюродная сестра, а мне получается тетя. Не бог весть какая близкая, но все же…Нет у нас больше никого в Москве.
Старик внимательно посмотрел на гостью. Не такая она простая штучка, как хочет показаться. Чемодан-то еще с гражданской войны и набит наверно салом и колбасой с чесноком, и выговор не московский, а вот преподнести себя умеет. И сразу поставила точки над «i», обозначила степень родства, чтобы в дальнейшем проблем не возникло. Он удовлетворенно улыбнулся. Гостья ему понравилась.
– Давненько к нам из дальних краев не заезжали! Перестройка началась, и как отрезало.
– Я из Черноземного края, из Тамбовской области. В деревне мы с мамой живем.
Лиза ждала, что сейчас последует вопрос о причинах и сроках поездки, но старик самое существенное и не спросил. Вместо вопроса он сам выдал готовый ответ.
– Делать сейчас в деревне молодой девушке совершенно нечего: или в батраки к фермеру нанимайся или выживай, как знаешь. Угадал?
– Да!
– А раз угадал, значит, вы к нам надолго, пока на работу не устроитесь! Так?
Лиза снова тревожно глянула на входную дверь. Пора бы уж кому-нибудь из верхних соседей поднять шум. Между тем в доме стояла гробовая тишина. Теперь, если и захочешь, не скажешь, что вполне возможно этажом выше лежит труп. Она пожалела, что сразу не заявила об этом и вспомнила, что тому явилось причиной. Пистолет! Неосознанное, на уровне подкорки мозга тайное желание стать его обладателем раскрылось перед нею своей истинной сутью. Для деревни она подобрала его, для собственной защиты. Времена неспокойные, обидеть может любой, со скалкой не повоюешь с наглецами. В Москве он совершенно не нужен, а вот в деревне в качестве самообороны самый раз. Зыбкий туман навязчивых мыслей рассеялся, мотивы собственного поступка стали понятны. Лиза как бы очнулась и с облегчением вздохнула. Что там этот милейший старик говорит насчет работы?
– Извините! К сожалению, вы почти провидец! Давайте чаю попьем! У меня варенье домашнее есть!
– И сало с чесночком? – хитрая улыбка мазнула старческие губы и спряталась в прокуренных усах.
– И сало с чесночком! – подтвердила Лиза, – Я сейчас его достану!
– А вот этого, милая, пока не надо! Мы хоть и не олигархи, а дальнюю родственницу поставить на свой кошт сможем, – старик направился на кухню, и уже оттуда донесся его благожелательно-теплый голос, – пока на работу не устроишься и не определишься с жильем – поживешь здесь. Можешь свободную комнату занять, а можешь с Наташкой вместе разместиться. Места у нас хватит.
Лиза помогла подать на стол чайные атрибуты, достала все-таки варенье из крыжовника и разговор принял абстрактно-отвлеченный характер. Любопытный дед выглядывал из-за ее спины, когда она доставала варенье из вполне приличной хозяйственной сумки. Чемодан мешал, и она с трудом подвинула его в сторону.
– Практичный народ живет на деревне! – не удержался он от безобидной реплики, – Сам я такой же в молодости был, когда на рабфаке учился. Привезу мешок картошки из деревни и под кровать его. Надолго хватало.
Лиза улыбнулась.
– У меня там книги!
На ядерный взрыв лучше смотреть издалека и через затемненные очки. Очками в данном случае для Лизы послужил инцидент в подъезде. Она смотрела на себя как бы со стороны, трезво оценивала происходящее и не питала никаких трепетно-несбыточных иллюзий насчет завтрашнего дня. Получится – останусь в Москве, не получится – вернусь. А вот старика чемодан потряс как ядерный взрыв.
– Вы это серьезно? Там книги?
– Здесь частичка моей души! – сказала, как бы оправдываясь, Лиза. – Мое самое любимое. Выжимки из библиотеки.
– А взглянуть можно?
Доброжелательный взгляд старика перерос в откровенно любопытный. В гостиную теперь они шествовали в таком порядке; впереди Лиза с банкой варенья, сзади надрывался старик с чемоданом. Жалко телеграмма не дошла, подумала Лиза, может быть библиофил Иван Кузьмич ее встретил бы. Вон как человек радуется.
Чемодан занял в гостиной почетное место на кожаном диване идеальной белизны. На обеденном столе рядом с чайным сервизом и домашним вареньем из крыжовника стала постепенно расти горка книг. По медицинской карте можно узнать обо всех болячках человека, по одежке – о толщине его кошелька, а по такому чемодану – о его душе. Старик удовлетворенно кхекая стал бережно доставать книги из чемодана, рассматривая сначала обложку, затем название книги, выходные данные и лишь в последнюю очередь, перелистывая страницы, считывал пару абзацев. Спектр интересов был слишком широк для молодой девушки. На столе он оставил: Низами, Бабеля, мемуары Черчилля, «Боливийский дневник» Че Гевары и избранные речи Плевако. Остальные книги аккуратно протер бархоткой от очков и сложил обратно в чемодан. Лиза молча пила чай.
– Этих книг нет в моей библиотеке. Хотелось бы освежить память, – сказал старик.
– А где ваша библиотека? – спросила Лиза.
– Часть здесь, а большая часть на даче! Хотите посмотреть?
Лиза из вежливости согласно кивнула головой:
– Сделайте одолжение.
Но взглянуть на библиотеку не удалось.
На пороге квартиры появилась невестка, Серафима Карловна. Большие, как у совы ее глаза, округлились. Посреди гостиной зиял открытым зевом видавший лучшие времена кожаный чемодан, а двое чокнутых, бережно колдовали над стопкой потрепанных томов. Свекор, стоявший к ней в пол оборота, протирал ее бархоткой от очков вшивый раритет. Еще с порога она, аллергик, почувствовала книжную пыль. Невестка задохнулась от возмущения. Есть же у него свой кабинет, есть библиотека, вот и раскладывал бы там эту ненужную никому печатную продукцию, нет, ему обязательно нужно разложиться на обеденном столе. А ведь этим огромным красавцем столом из ореха, с гнутыми ножками, инкрустированным вставками черного дерева она собиралась похвастаться перед гостями в новогоднюю ночь. Пылинки с него сдувала, а тут на нем стоял старый чемодан. Где только старик находит этих торговцев барахлом, она не посмела даже мысленно назвать потрепанные книжки раритетом. Не снимая пальто, и не разуваясь, она прошла в гостиную и легко переставила чемодан на пол, благо тот уже был освобожден от содержимого. Затем строго посмотрела на свекра.
– Иван Кузьмич! Всю квартиру и так превратили в макулатурный склад! Стол же поцарапать можно! О, Господи! Где вы только находите друг друга?
Лиза решила не вмешиваться в семейные разборки. Она ждала, пока ее представит Иван Кузьмич. С ним – то контакт налажен, а вот тетка могла и не признать незваную родню, седьмую воду на киселе. Старик не спешил отвечать. Он не возмутился, не вскипел, а лишь прищурил умные с хитринкой глаза. Ей даже почудилось в них мальчишеское озорство.
– Не хотят признавать родственную душу! – обратился он со смехом к Лизе. Обострять отношения с невесткой Иван Кузьмич видно не собирался и поэтому просто сказал: – это Лиза Судак.
Ни имя, ни фамилия невестке ничего не сказали, она молча повернулась и пошла раздеваться. Из прихожей доносился ее ворчливый голос:
– Да хоть Екатерина вторая.
Иван Кузьмич подмигнул Лизе и стал складывать книги обратно в чемодан. Он показал на отложенные в сторону пять книг и громко сказал:
– А эти я возьму с вашего позволения, освежу память!
Чемодан он не понес обратно в прихожую, а поставил рядом с кожаным креслом. Невестка Серафима хоть и ушла раздеваться, но видно прислушивалась к разговору в гостиной. Царственной походкой она снова выплыла к ним. Оглядев залу и увидев небольшую кучку отобранных книг, она пожалела Лизу.
– Это все, что вы выбрали? – с удивлением спросила она Ивана Кузьмича перебирая книги. – На вас не похоже!
Лиза стала догадываться, что ее приняли за книгоношу. Старик вел какую-то свою, непонятную ей игру. В другое, более благополучное время, она тоже с удовольствием включилась бы в розыгрыш, но только не сегодня. Никак она не могла сбросить напряжение. Происшествие в подъезде не выходило из головы и тянуло за душу. С каждой минутой отдаляющей ее от события в подъезде, она сознавала все больше и больше, что допустила грубую ошибку, не рассказав об увиденном. Лиза кинула мимолетный взгляд на старика. Неужели он не представит ее, и ей снова придется заводить старую шарманку и доказывать свое дальнее родство именно с Серафимой Карловной. А то, что это именно она, Лиза сразу поняла.
